Николай Глебов - Карабарчик
— Да, спасибо советской власти. — Глаза Темира потеплели. — Теперь с нуждой покончено. — Яжная с Зотниковым прогнали, новую жизнь строим.
— Так, так… — Печерский открыл калитку и провел гостей в дом.
— Значит, большие перемены произошли на старых стойбищах?
— И-и, не узнать, — махнул рукой Темир. — Школы строим, красные юрты, фельдшер есть, магазин — все строим, — ответил радостно охотник.
— Как, ребята, проводите каникулы?
— Мы помогали Темиру ловить Чугунного. Бандит утек в Прителецкую тайгу.
— Поймаем, не уйдет, — уверенно произнес Печерский. — А теперь садитесь за стол, — видя, что хозяйка вошла в комнату с кипевшим самоваром, пригласил он гостей.
После чая Янька и Кирик отправились навестить учителя. Нашли они его в огороде, занятого окучкой картофеля. Отложив тяпку, учитель приветливо поздоровался с ребятами и уселся с ними на бревна, лежавшие возле изгороди.
— Что так скоро в город? По школе соскучились?
— Нет, здесь мы только проездом в Прителецкую тайгу.
— Это хорошо. Там вы увидите много интересного. В Черневой тайге есть травы высотой до трех метров. Проезжали Манжерок?
— Да, мы ходили на озеро за водяным орехом.
— Папоротники в бору видели? Заметили, как они растут? Советую посмотреть.
Много рассказал ребятам о растениях Черневой тайги старый учитель. Так и хотелось поехать туда поскорее, посмотреть ясно-голубые цветы жимолости, большие соцветия борца, седые, свисающие с деревьев лишайники, мягкий полусумрак леса и огромные травы, среди которых с трудом пробирается всадник. Настоящие джунгли. Янька поднялся с бревна и, взяв тяпку, сказал:
— Мы с Кириком поможем вам окучить картошку, можно? Кирик, бери вторую тяпку, — скомандовал он другу.
Павел Иванович улыбнулся:
— Ну что ж, хорошо, что вы решили помочь мне!
«Славные ребята, — подумал он про Кирика и Яньку. — Работу любят и отдохнуть умеют».
Через полчаса с окучкой картофеля было покончено. Кирик вытер вспотевший лоб и поставил тяпку на место.
— Спасибо, ребята, — поблагодарил учитель и поспешно вошел в дом. Вернулся он, держа в руках компас.
— Дарю вам компас. Обращаться с ним вы умеете. Может быть, пригодится в тайге. А в школу не опаздывайте.
Глава одиннадцатая
Вторые сутки двигаются по Черневой тайге трое всадников. Вторые сутки усталые кони шаг за шагом пробивают грудью высокую стену трав, определяя чутьем старые тропы. Пахнет сыростью и тем особенным запахом отмирающей растительности, которая, разлагаясь в тепле и влаге, дает обильную пищу новым травам. Раздвигая высокие медвежьи пучки и дудник, голубые кисти цветов жимолости, срывая пионы, Кирик и Янька с интересом рассматривают высокую траву ложбины реки Тулой. Путь всадников лежал к далекой Чуйке. Над потными лошадьми кружатся оводы, комарье и мошкара. Солнечные лучи с трудом пробиваются через густые заросли чернолесья, и от этого оно кажется сумрачным, загадочным, хранящим какую-то тайну. Седым мхом заросли пни, старые полусгнившие коряги, и длинные гирлянды серых лишайников, спускаясь с деревьев, как бы переносят человека в сказочный мир. Кажется, вот-вот загогочет в лесной трущобе леший, свистнет соловей-разбойник и промелькнет среди деревьев на сером волке Иван-царевич.
Неповторима, чудесна в своих летних красках Прителецкая тайга.
За несколько дней до появления всадников в верховьях Тулоя здесь прошли двое пешеходов. Путь их был также на Чуйку. Один из них, сутулый и кряжистый, лет пятидесяти, широкий в плечах, весь обросший волосами, с черной цыганской бородой, шел, слегка раскачиваясь на своих крепких ногах, обутых в добротные яловые сапоги. Тот, что шел сзади, был тонконогий, с продолговатым лицом, с косо поставленными глазами. Шел он вихлястой походкой, отбрасывая рыжий чуб, свисавший на лоб. Это были Чугунный и Степка. Неуверенный в гибели Темира в пещере, бандит, захватив с собой молодого Зотникова, торопился на старый шурф, где ждал его каракорумец Карманко.
— Скоро, Степан, Чуйка, от нее повернем вправо и через болото, где висит череп, выйдем на шурф, — не поворачивая головы, произнес Чугунный. Поглядывая на известные ему приметы, уверенно шагал он по тайге.
— Отдохнуть бы, дядя Иван, — несмело стал просить Степка.
— Успеем, надо торопиться, а то как бы по пятам не нагрянул Темир. Похоже, не сдох он тогда в пещере, собака выручила. Жаль, что ружья с собой тогда не было. Но ничего, — успокаивал себя Чугунный, — попадется и в тайге на мушку. — Иван похлопал по висевшему сбоку на ремне винчестеру. — Вот намоем золотишка побольше, да и подадимся в Приморье. Там, в Уссурийской тайге, спиртоносом я был. Дело доходное. Придешь, бывало, к ороченам, и чего только надо — на спирт все бери. Кабаржиную струю, меха, одним словом, что душа твоя желает. Жисть, Степан, была, да влип в одном мокром деле, пришлось бежать с Приморья на Алтай. А тут на твоего отца наткнулся. Вот был орел, ему убить человека, что плюнуть, не то что ты!
— Ты, дядя Иван, меня не трожь. — Тонкие ноздри подростка затрепетали, как у загнанной лошади. — У меня характер отцовский.
Иван Чугунный сплюнул:
— Глиста ты собачья! Хвастун несчастный.
— Я, дядя Иван, могу ножом тебя пырнуть за эти слова! — выкрикнул Степка и попятился от Чугунного.
— Что-о, ну-ко повтори, ножом, говоришь, пырнуть? Да я тебя, змееныш, кулаком пришиблю, — вращая свирепо маленькими глазками, произнес угрожающе Чугунный.
— Да я, дядя Иван, это в шутку сказал, — продолжая пятиться, заискивающе заговорил Степка. — Ты не обижайся, сам знаю, что супротив тяти я, как заяц перед волком. Не устоять против него.
— То-то! — Чугунный разжал кулак. — Язык-то придержи, а то другой раз вырву. Не взял бы тебя в тайгу, да грамотный человек мне нужен. — Не оглядываясь больше на Степку, он зашагал по едва заметной тропе.
Молодой Зотников последовал за ним. Вечерние тени сгущались. На тайгу спускалась ночь. Нагретый за день воздух стал свежее, потянуло сыростью согры[32].
…Темир и ребята выбрали место для ночлега на пологом склоне одной из возвышенностей. Слезая с коня, охотник спросил:
— Не устали?
— Маленько, да и комарье донимает, — ответил Янька и соскочил с седла.
— Еще один переход — и завтра будем на Чуйке!
Вскоре на косогоре запылал костер, освещая небольшую, окруженную со всех сторон лесом поляну. Недалеко от костра, положив голову на передние лапы, лежал Токшун, не спуская умных глаз с огня. Рядом с Темиром сидел Мойнок и умильно смотрел на кусок холодной баранины, которую охотник держал в руках.
— У нас комарья нет, а здесь их целые тучи, — с аппетитом жуя мясо, заметил Кирик.
— Здесь низина, хлябь да болота, а у нас сухо и высоко, поэтому и комаров мало, — ответил Темир и, допив чай, повесил котелок на сучок.
— Ну как, на отдых? — спросил он ребят. — Пора, пора, поездка нелегкая, — и, усевшись поближе к огню, закурил. Ребята разговаривали вполголоса, делясь впечатлениями дня. Собрать гербарий им не удалось: не было времени для просушки растений и негде их было хранить. Зато, переезжая безымянную речушку, они увидели на берегу какую-то странную змею. Мойнок было кинулся на нее, но та, поднявшись, так угрожающе зашипела, что Мойнок, поджав хвост, кинулся в кусты. Рассмотреть змею как следует не удалось: она быстро скрылась в зарослях, но то, что увидели ребята, было для них странным. Змея имела на голове щитообразный нарост.
— Это щитомордник — редкая змея у нас на Алтае, — объяснил Темир. — Слышал я, что укус ее опасен.
Ночь. Спят усталые люди, чутко дремлют собаки, тихо гаснет костер. Ночное безмолвие тайги нарушает лишь легкий хруст валежника, по которому осторожно ступает лесной красавец лось. Неслышно кружатся летучие мыши, крадется в высокой траве злобная росомаха, втягивая свежий, ночной воздух, пробирается среди зарослей дудника хозяин тайги — медведь. Токшун поднимается на ноги и тревожно поводит носом, чутко слушая ночные шорохи Ал-тайги.
Легкое рычание овчарки, повизгивание Мойнока заставляют людей проснуться.
— Где-то бродит медведь. Пойду, подгоню лошадей ближе к огню. А вы, ребята, подбросьте в костер хвороста. — Темир, взяв ружье, исчезает в темноте.
…Отблески костра падают на сумрачные деревья, с ветвей которых свисают длинные бороды древних, как сама земля, седых лишайников. Но вот тишину ночи нарушил яростный рев медведя. Недалеко от костра, закинув рога на спину, промчался стремительно лось. На поляну выбежала косуля. Оказавшись в полосе света, потопталась на месте и, сделав огромный прыжок, исчезла среди деревьев. Темир вскочил на ноги, щелкнул затвором винтовки, пристально вглядываясь в темноту. Кирик и Янька сидят, прижавшись друг к другу. Лошади сбились у костра и тревожно поводят ушами.
