Владимир Добряков - Шумный двор
Праздник решили провести в воскресенье, шестого августа. Сергей Сергеевич обещал раздобыть ребятам спортивную форму. И еще сказал, чтобы они заранее побеспокоились о пригласительных билетах для гостей. Билетов надо заготовить не меньше сотни. Пусть из других домоуправлений посмотрят, что можно сделать во дворе за два месяца.
Лене поручили напечатать пригласительные билеты. Текст билета составили на совете.
Передавая Лене листок, Саша спросил:
— Два дня хватит?
Она утвердительно кивнула.
— Смотри. А то денек можно прибавить.
— Не надо.
В этом ее коротком «не надо» Саше почудилась какая-то печаль или усталость. «Что с ней? Опять неприятности с бабушкой?»
Он спросил ее об этом на лестнице, когда шли домой.
— Нет, сказала Лена. — С бабушкой мы кое-как ладим. Ей приходится свыкаться, что я хожу на площадку и становлюсь как все. Но ведь музыку я не забросила. Это и невозможно. И французские книги читаю… Дело не в бабушке…
Лена остановилась на площадке между этажами. Казалось, она хотела что-то добавить, но не решилась.
— А в чем? — обождав, спросил Саша. — Я не могу тебе помочь?
— Вот уж в этом помочь мне нельзя, — сказала она. — Я каждый День собираюсь написать отцу. Но у меня ничего не получается. Сегодня бабушки не было, и я решила, что обязательно напишу. Два часа сидела. Четыре раза начинала письмо, а потом рвала. И знаешь, я подумала, что уже никогда не смогу написать.
— И потому плакала сегодня?
— Да. — Лена отвернулась.
— Не переживай, — шепнул Саша. — Не надо. Слышишь? Напишешь. Я уверен. Главное, не расстраивайся.
Лена слабо улыбнулась:
— Хорошо. Постараюсь…
На другой день, после зарядки, Лена решила приняться за билеты. Бабушка собиралась на рынок. Лена хотела подождать, когда она уйдет, но подумала: «А почему я должна прятаться?»
— Бабика, можно я попечатаю на машинке?
— Опять какие-нибудь секреты?
— Не секреты, а билеты, бабика. Пригласительные билеты. Шестого августа состоится открытие нашей площадки. Хотим пригласить гостей. Должно быть очень интересно. Сначала показательные выступления спортсменов. Затем…
— Ладно, ладно, — не захотела слушать Валентина Григорьевна. — Я на рынок спешу…
— Так можно взять машинку?
— Ну, что ж, — недовольно сморщилась бабушка. — Возьми. Хоть спросила — и то спасибо…
Лена кончала третью закладку, когда с соседнего балкона послышался знакомый мотив. Лена встала из-за машинки.
— Уже тюкаешь? — спросил Саша.
— Начала. Неплохо получается. Зайди, посмотри.
Он показал губами: «А бабушка?»
— Ее нет. Вьен зиси.
Саша знал это французское выражение.
— Сейчас приду, — радостно кивнул он.
Приглаживая на ходу волосы, Саша вошел в комнату.
Однажды он был здесь. Тогда его особенно заинтересовали французские книги. Просто не верилось, что для Лены эти книги все равно как русские. В тот раз Саша попросил ее почитать вслух. Здорово! Он слушал с открытым ртом.
— Если хочешь, могу тебя немного научить, — сказала Лена.
Саша обрадовался.
— Правда? Знаешь, ты говори со мной только по-французски.
— Но сначала выучи хотя бы самые простые предложения.
С тех пор Лена иной раз говорила ему какое-нибудь простенькое предложение, и он много раз твердил его про себя, стараясь запомнить.
— Сля тё плэ? — подавая напечатанный пригласительный билет, спросила Лена. — Тебе это нравится?
Он трижды повторил в уме новую фразу и посмотрел на билет.
— Ух ты!
— Сля мё плэ. Так надо ответить. Это мне нравится. Билет и в самом деле приятно было взять в руки — словно из типографии.
Саша прочел текст и в задумчивости опустился на стул. Прочел второй раз…
— Ошибку нашел? — испугалась Лена.
Не ответив, он быстро поднялся.
— Я на минутку. Сейчас приду.
Вернулся Саша с голубым листком бумаги. Показал на свет.
— Видишь, с водяными знаками! Бумага — высший класс… Напечатай на ней.
— Зачем тебе?
— Потом скажу. Сначала напечатай.
Она перегнула листок вдвое, вставила в машинку и заглавными буквами выстукала «ПРИГЛАСИТЕЛЬНЫЙ БИЛЕТ». Подчеркнула пунктирной линией и… вдруг поняла. Руки ее опустились.
— А хорошо это? — едва слышно спросила она.
— А почему нет? Я считаю, это самый лучший выход.
Но прошло не меньше минуты, пока наконец снова не застучала машинка. И то стук прерывался паузами, то пальцы Лены словно обретали уверенность и торопливо ударяли по клавишам.
И вот — последняя точка.
Саша взял билет и прочитал вслух:
«Дорогой тов…
Если Вы хотите весело провести воскресный день 6 августа, то приходите к 12 часам во двор дома № 16 по ул. Степной. Здесь вы будете участником большого праздника — открытия дворовой пионерской площадки.
В программе праздника:
торжественная часть, показательные выступления, концерт, игры, викторина.
Не забудьте прийти на праздник. Мы Вас очень ждем.
Совет пионерского штаба».
— Как раз то что надо! Правда?
— Ой, я ничего не знаю. — Она закрыла лицо руками.
— Ну, Лена! Так нельзя. Сама подумай, что здесь страшного?
— Я не знаю. Ничего не знаю, — повторила она.
— Ты просто трусиха. Чего боишься? Ты отсылаешь пригласительный билет, а он уж сам решит, приезжать или нет. Так я пишу фамилию. Хорошо?
— Да, — прошептала Лена.
Ожидание
И вот наступил праздник.
Для ребят это был радостный и волнующий день. Да и как не волноваться! Ведь они должны показать гостям свои спортивные достижения, выступить на концерте — кто со стихами, кто с танцами, песнями.
Для Лены этот день был вдвойне волнующий. Она ждала от него так много, как никогда в жизни.
Ждать начала еще в субботу с утра. Если была дома, то беспрерывно прислушивалась — не идет ли кто по лестнице. Если была во дворе, то не могла выдержать и десяти минут — мчалась наверх и с трепетом нажимала кнопку звонка. Валентина Григорьевна удивлялась: то Лене захотелось пить, то забыла какую-то книжку, то ей понадобилось для чего-то узнать время, то вообще прибежала неизвестно зачем.
Но в субботу отец не приехал.
Утром, в воскресенье, как и обычно, затрубил горн. На зарядку высыпали все ребята. В одну минуту выстроились в шеренги. Было солнечно, тихо, на мачте чуть шевелился флаг.
Закончили зарядку пробежкой.
— А теперь — по домам! — сказал Гриша. — Чиститься, гладиться!
В подъезде Саша догнал Лену.
— Волнуешься?
— Очень, — призналась она.
Дома Лена выгладила шелковый пионерский галстук, пилотку и принялась за белую блузку.
— Раз уж у вас такой праздник, — сказала Валентина Григорьевна, — то надень новое капроновое платье.
— Нет, бабика, — рассеянно ответила Лена. — Пионерский галстук и капроновое платье, по-моему, не совсем подходят.
Бабушка обиделась, поджала губы. Но Лена даже не заметила. Она все слушала и слушала. Когда же, когда? Уже десятый час. Почему не слышно шагов? Почему не скрипят ступеньки? Четвертая и пятая ступеньки обязательно должны заскрипеть. Даже под ее ногами они никогда не забывают скрипнуть. А он, наверное, большой, высокий… В самом деле, какой он? Высокий, низенький, худой, полный?
Она уже одета, причесана. Лена посмотрела на себя в зеркало. Тоненькая, большеглазая, на подбородке — коричневая родинка. Бабушка говорит, что такая же родинка была и у мамы… «Что он подумает, когда увидит меня?.. Только увидит ли?.. Нет, — с обидой подумала она, — видимо, уже не приедет… Но почему?»
Всякие догадки приходили на ум: не захотел, не получил пригласительного билета, новая жена не отпустила, уехал в отпуск…
А сама все слушала и ждала. Она не находила себе места. Раскрывала книгу и тут же откладывала ее. Присаживалась к пианино, брала несколько аккордов и тут же пугалась: а вдруг именно в эту секунду он поднимается по лестнице? И она осторожно опускала крышку. Потом прошла в другую комнату и стала смотреть на улицу. Скоро увидела худощавого мужчину в коричневом костюме. Он переходил улицу как раз в направлении их дома.
Лене показалось, что мужчина посмотрел вверх, будто отыскивая знакомое окно. Она побледнела и кинулась к двери. Минута, вторая, третья — на лестнице шагов не слышно.
На кухне бабушка загремела кастрюлей, и Лена поспешила уйти в комнату. «А может быть, он стоит во дворе?» Она быстро открыла балконную дверь. Того человека нигде не было. Во дворе Саша и Лешка подметали и без того чистую баскетбольную площадку… В детском уголке копошились малыши. А Костин магнитофон разносил по двору задорную пионерскую песню:
Здравствуй, милая картошка,
Низко бьем тебе челом!
Даже дальняя дорожка
Нам с тобою нипочем!
Чем картошечка в мундире,
Лучше блюда не найдешь…
Вдруг магнитофон смолк. В ту же секунду послышались мелодичные звуки московских позывных. Лена увидела, как Саша и Лешка переглянулись и помчались в клуб.
