Николай Осинин - Через все преграды
К вечеру небо совершенно очистилось. Холод осеннего вечера и сырость, шедшая от земли, вызывали в теле противный озноб.
Возле желтого дома, где, по-видимому, размещалась волостная управа, до самого вечера никаких перемен не произошло. Вскоре, после ухода Ильи, к дому подошла автомашина, однако она остановилась где-то за сараем, так что помешать не могла.
Вороной все так же стоял у коновязи. С поля пригнали стадо коров. Потом улица опустела. В окнах зажглись огни.
Вернулся Илья вместе с Инной.
— Вы зачем вдвоем? — нахмурился Сергей.
Илья мигом обернулся к девочке.
— Вот, я говорил! Говорил! — негромкой скороговоркой зачастил он, как будто продолжал прерванный спор. — Да разве ж они послушают умного совета. Если б не Наташа, так они с Веркой вместе бы сюда заявились.
— Хватит! — резко оборвала его девочка.
Илья возмутился:
— Вот, пожалуйста! Ни одно мероприятие без них не обойдется, никакой дисциплины не понимают.
Инна раздвинула стебли пшеницы и стала сосредоточенно рассматривать поселок. Спокойная, уравновешенная девочка чем-то напоминала Сереже пионервожатую их отряда Олю Огневу, которую ребята уважали и любили не меньше, чем учительницу.
— Немцев там много? — спросила Инна у Сергея после минутного молчания.
— Нет, только троих видел.
— А полицаев?
— Тех больше… Да зря ты пришла. Часовых там нет, ночи сейчас темные. Подползу, отвяжу Вороного и ускачу. Все это — плевое дело. Ждите меня у телеги, чтоб сразу дальше ехать…
— Не горячись, — строго сказала Инна, — на ночь лошадь могут увести отсюда и запереть где-нибудь. Что ты тогда один сделаешь?
Словно в подтверждение ее слов возле коня появился человек с ведром. Ребята увидели, как он напоил лошадь у колодца и повел ее к сараю, обращенному к ним задней стеной.
— Вот тебе и на! — растерянно прошептал Илья.
— Узнать бы, запер ли он ворота на замок, — раздумчиво сказала Инна после напряженной паузы.
Сережа, кусая губы, молчал.
Через несколько минут положение еще больше усложнилось: возле здания волостной управы появился часовой.
На фоне еще светлого в той стороне неба ребята видели, как его темная фигура с винтовкой за плечами несколько раз медленно проплыла взад и вперед в просвете между длинным зданием волостной управы и маленьким домиком.
— Ну, все, — упал духом Илья, — видели мы своего Воронка!
Возникшие препятствия только распалили Сережу. Он скрипнул зубами и с сердцем ударил кулаком по земле:
— Все равно я отсюда так не уйду! Будем ждать ночи.
Илья безнадежно махнул рукой и отвернулся.
Как только совсем стемнело, все трое двинулись в сторону поселка. По картофельнику подползли к сараю. Полежали в борозде, прислушались. Рядом, за стеной, мерно хрумкала лошадь, жуя сено, иногда глухо стучали копыта по дощатому полу. Сергею не терпелось выяснить, заперты ли на замок ворота с другой стороны сарая. Однако Инна удержала:
— Видишь, свет в окнах, — прошептала она, — подождать надо, пока улягутся.
Ждать пришлось довольно долго.
Убедившись, что часового вблизи нет, Сергей стал обследовать заднюю стену сарая и обнаружил, что в одном месте под самой крышей есть дыра, через которую можно проникнуть внутрь. Он хотел было подняться туда, но Инна, следившая за двором, тронула его рукав:
— Свет потух. Часовой сидит на крыльце.
Мальчуган выглянул из-за угла. На фоне звездного неба виден был темный силуэт дома и автомашина у ворот сарая. Сережа перевел взгляд на длинное здание, которого следовало опасаться больше всего. На крыльце вспыхнула золотая искорка и повисла в воздухе — часовой курил. Это сразу успокоило мальчика. «Видимый враг опасен только наполовину», — вспомнил он оброненные как-то отцом слова.
Дав знак Илье оставаться на месте, Сергей пополз к воротам. Автомашина, стоящая напротив, прикрывала его от крыльца.
У ворот он поднялся, ощупал запор. Замка не было. Следовало вернуться и сообщить друзьям, а потом уже действовать совместно с ними. Но, не чувствуя большой опасности, паренек решил прежде отодвинуть запор.
Массивные створки ворот, открываясь под собственной тяжестью, прижали железную закладку. Он осторожно нажал плечом на ворота. Короткий пронзительный скрип царапнул его слух.
Несколько мгновений Сережа, холодея, не смел шелохнуться. Однако условного сигнала опасности — мяуканья кошки — друзья не подавали, значит, полицай не обратил внимания на скрип.
Сергей выглянул из-под кузова автомашины. Все спокойно, светлячок папиросы вспыхивал на прежнем месте.
План, который Сережа, возвратясь, предложил друзьям, был очень прост. Так как ворота без шума не открыть, то один из них (конечно, он, Сергей) проникнет в сарай через отверстие под крышей, найдет лошадь, сядет на нее верхом и подаст сигнал — мяукнет по-кошачьи. Оставшиеся снаружи сразу же распахнут перед ним ворота и бросятся убегать. Вслед за ними вылетит и он на лошади. Пока часовой на крыльце поймет, в чем дело, они успеют скрыться.
План этот Илья с Инной одобрили. Договорились, кому что делать. Сергей полезет внутрь сарая за лошадью. Инна будет наблюдать за часовым, Илья откроет ворота. Еще раз условились о сигналах.
— Ну, приступаем, — прошептал Сергей.
Став на плечи Ильи, он пролез в дыру и спустился внутрь сарая. Он боялся, что, спрыгивая со стены, произведет шум, но как раз в этом месте на полу было навалено сено.
Очутившись в конюшне, мальчик двинулся в том направлении, откуда доносился мягкий хруст и пофыркивание. В темноте продвигался очень медленно, то и дело натыкаясь на какие-то перекладины и столбы.
Щелкнув зажигалкой, Сергей огляделся. Оказалось, что он лез прямо через стойла, а проход был правее. Три лошадиные морды уставились на него темными настороженными глазами.
Вороной стоял крайним. Сережа погладил его по мягкому храпу, умная лошадь чуть слышно заржала в ответ.
— Воронко, дружок, — шептал мальчик, отвязывая повод, — сейчас, сейчас будем на свободе!
Он вывел коня из стойла и, освещая путь поднятой над головой зажигалкой, крадучись двинулся к воротам.
Зажигалка, быстро накаляясь, припекала пальцы, и в то же время ожог как бы не доходил до сознания Сергея. С каждым шагом к воротам страх все глубже запускал свои ледяные когти в его сердце.
Представилось, что часовой на крыльце уловил звуки шагов в сарае. Вот немец поднял голову, прислушивается. У него длинный костистый нос, беспощадные глаза под белесыми бровями и большие волосатые уши. Вайс!
Сознание Сергея будто наскочило на какую-то зарубку в сердце. В один миг перед взором промелькнула тяжелая резиновая нагайка, избитая мама на земле, окованный ботинок над ее головой. И уже не холод, а горячий вихрь пронесся вдруг по груди паренька, разметая страх, словно золу на дороге.
Зрение, слух — все обострилось по звона в голове.
Под черепом стучали стальные молоточки, стучали, гремели — выковывали из ненависти злую мысль: «Поджечь!»
Сергей замер перед воротами. Секунда, вторая — и молоточки в голове заработали с неистовой скоростью… В углу сено. Сунуть под него зажигалку. Пока оно будет разгораться, вскочить на коня, подать сигнал. Илья распахнет ворота и — на воле!
Сергей представил, как он вылетит на лошади, как сзади вспыхнет пламя, как забегают немцы и полицаи, не зная, тушить ли огонь или гнаться за ними. И сразу поджог сарая стал для него не только местью, но и средством отвлечь врага от погони.
Оставив лошадь, он шагнул к сену.
Быстрые язычки пламени, словно муравьи, забегали по сухой траве. Уронив горячую зажигалку, паренек бросился к воротам. Разгоревшееся сено в первую минуту почти не освещало сарай. В темноте он шарил и не находил лошади.
Но вот пламя вспыхнуло ярче. Вороной, подбирая клочки клевера на полу, отошел несколько в сторону. Второпях Сергей не сразу вскочил на него. Когда он, наконец, сел верхом, в углу уже горел целый костер. Зловещие тени тревожно плясали по стенам. Дым клубами расходился под крышей.
— Мя-а-у! — громко подал он друзьям условный знак.
Сжимая в нетерпении поводья, Сергей дрожал, и дрожь эта, как электрический ток, передавалась лошади. Вороной тревожно косил глазами на пламя, нервно перебирал ногами, чувствуя острый запах гари.
Время шло. Не лязгала металлическая закладка, не скрипели ворота.
— Мя-а-ау! — еше громче крикнул Сережа, думая, что друзья не расслышали его первого сигнала.
Опять длинные, как вечность, секунды. И вдруг, вместо скрипа ворот, сзади за стеной дважды мяукнула кошка:
«Опасность! Берегись!»
Сережа похолодел. Бежать через отверстие под крышей было поздно. Огонь охватил уже значительную часть сена, густой дым клубами шел по сараю. Лошадь крутилась и всхрапывала. Медлить было нельзя. Мальчуган мяукнул трижды.
