Бердибек Сокпакбаев - Чемпион
И я начал осторожно обходить рыжего и вдруг сделал резкий прыжок, ухватился ему за гриву.
Конь испугался и, фыркнув, понес меня во весь опор. Он волочил меня, как щепку, зацепившуюся за его гриву. Мои ноги еле доставали до земли, но я все же не выпускал его.
Я ругал этого иноходца почем зря. Бывают же такие противные животные! Нет того, чтобы остановиться и дать мне отдохнуть. Он таскал меня долго. Пальцы мои уже окостенели. Наконец, проехав этак еще круг, я бессильно выпустил из рук гриву и отлетел в сторону. По всем признакам, председательский иноходец — коварный конь. Когда я упал на землю, он повернулся задом и ударил меня копытами. Я скорчился от страшной боли и завизжал, как щенок, наступивший на тлеющий огонь. Мое счастье, что лошадиные копыта пришлись мне по бедру, а не по голове.
— Эй, кто тут? Кто это? — вдруг раздался голос возле меня.
По голосу я узнал Султана, сына коневода. Он давно уже бросил школу и целыми днями занимался, чем хотел. Султан был старше меня на три года. Он наклонился надо мной и чиркнул спичку.
— Это ты, Черный Кожа? Что случилось?
— Лошадь ударила.
— Какая?
— Вон та...
— По какому месту ударила? Перелома кости нет?
— Да вроде нет, — ответил я, пробуя вытянуть ногу, но тут же вскрикнул от боли.
— Дай посмотрю, — сказал Султан тоном лекаря и, положив на землю узды, что были у него в руках, ухватился за мою ногу.
— Ой-ой... Тише!.. — простонал я.
— Эх, ты, трусливая душа, — упрекнул меня Султан, дергая ногу еще сильнее. — Не умрешь... Не только перелома, даже царапины нигде нет. Сразу, как придешь домой, приложи влажный зеленый лист — все пройдет. Как же тебя так угораздило? Разве ты не знаешь повадки этого рыжего?
— Я проходил мимо, а он в это время ударил, — соврал я.
— Растяпа, — пренебрежительно бросил Султан.
Я не нашелся, что ответить и, сделав вид, что занят ногой, еще больше начал стонать и охать.
— Встань, — приказал Султан, — не изображай из себя калеку.
Он взял меня за плечи и твердо поставил на ноги.
— А ну попробуй наступить на ногу. Еще раз! Не умрешь! Пошли. Да ты иди как следует! А это что у тебя за узды?
— Узды... — я не знал, что сказать. — Ой-ой, нога! Разреши, я за тебя буду держаться. Теперь как будто лучше... Когда ты приехал с джайляу?
— Три дня назад, — сказал Султан, шагая со мной рядом, — я объездил всю сторону Сарыжаса. Послезавтра снова собираюсь туда.
— Туда? — обрадовался я. — Я как раз тоже собираюсь.
— Едем вместе, — предложил он мне.
— А как с лошадью?
— Лошадь найдется, — уверенно заявил Султан и звякнул уздами, — у тебя седло есть?
— Есть.
— Тогда все в порядке. Завтра утром подготовься и жди меня.
— Ладно.
Султан проводил меня до нашего порога и, взглянув на звезды, сказал:
— Что ты сейчас будешь делать?
— Спать.
— А я хотел пригласить тебя в одно место!
— В какое?
Султан почесал затылок, лихо сплюнул через зубы, потом сказал:
— Да уж ладно... Иди спать. Возьмешь тебя, калеку, — беды не оберешься. До свидания. Так ты жди меня.
— Хорошо
Мы расстались.
* * *
После его ухода я решил навесить Жанар.
Их дом стоит в конце улицы. Отец Жанар работает бригадиром и сейчас находится в поле, мать уехала на курорт. Дома Жанар и бабушка, которая почему-то не любит меня.
Я не боюсь бабушки. Меня немного смущает их черный кобель. Это такой злой и огромный пес, что, прыгая, достает до груди человека, сидящего на коне.
Когда наступили сумерки, я отправился к знакомому дому. Дойдя до низкого дощатого забора, я посмотрел в щель: черный кобель был привязан. Но он так яростно на кого-то лаял, что по спине у меня забегали мурашки.
Я стоял и ждал, посматривая на щель. Если Жанар долго не появится, можно будет свистнуть. Я свищу лучше всех в ауле. Мне кажется, что своим свистом я мог бы остановить косяк бегущих лошадей.
Скоро на крылечко выбежала Жанар, чтобы узнать, на кого так громко лает собака.
— Актос, ложись!.. Марш на место!.. — прикрикнула она на нее.
С противоположной стороны двора послышался женский голос:
— Жанар, бабушка дома?
— Она на птицеферме. Скоро придет...
Бабушки нет — это хорошо. Будь, что будет, но я решился поговорить с Жанар.
— Жанар! — крикнул я, когда она повернулась, чтобы идти в дом.
Голос мой прозвучал некстати, словно с перепугу. Над крылечком ярко горела электрическая лампочка, и я видел, как удивленно приподнялись брови Жанар, Она не понимала, кто ее зовет, и оглядывалась по сторонам.
— Добрый вечер, Жанар! — снова сказал я. Удивление на ее лице сменилось улыбкой: она узнала меня.
— Добрый вечер, Кожа! Что ты тут делаешь?
— Пришел к тебе, — объяснил я и тут же выпалил, — завтра еду на джайляу...
Она подошла ко мне ближе. Мы стояли, разделенные тонким забором, держась руками за его край.
— Поедешь к матери? — спросила она.
— Прогуляюсь... А ты как думаешь провести каникулы?
— Апай Майканова обещала выдать мне направление в лагерь во вторую очередь.
Помолчали. Я не знал, о чем говорить дальше. Может быть, рассказать о том, как я ходил по ее следам? Нет, не буду, пожалуй. Чего доброго — засмеет.
— Кожа, — первой заговорила Жанар, — бабушки нет дома. Идем к нам, поиграем в шашки...
Нет, с такой девочкой решительно стоит дружить. Я вихрем взлетел на забор, спрыгнул на землю и оказался во дворе, рядом с Жанар.
В это время черный кобель, гремя цепью, с громким лаем бросился в нашу сторону.
— Актос! — крикнула Жанар, схватила меня за руку и мы, что есть духу, понеслись к крыльцу. Плечом к плечу влетели в комнату. Нам было весело, и мы хохотали.
— Ты хорошо играешь в шашки? — спросила Жанар, переводя дыхание.
— Не особенно, — поскромничал я. На самом деле я побеждал многих ребят в нашей школе.
Мы сели за широкий стол и начали игру.
Жанар играла внимательно, а я был занят своими мыслями и не заметил, как перевес оказался на ее стороне. У нее осталось три лишних пешки. Я проиграл.
Это привело Жанар в восторг: она хлопала в ладоши, смеялась, глаза и щеки у нее горели. Видя ее такой счастливой, я даже втайне порадовался, что сделал ей приятное и проиграл первую партию.
— Играем до трех раз, — предложил я. «В конце концов победителем буду я», — думалось мне.
Вторую партию я играл более осторожна Жанар раскраснелась, она переживала азарт победителя и была твердо настроена одолеть меня и на этот раз.
Я невольно стал наблюдать за нею, а она — за пешками. Когда же я пристальней всмотрелся в поле сражения, уши мои загорелись. Я был у позорного финиша.
— Алю! — сделал я гримасу и сдался.
Жанар ликовала.
Это уже начинало больно задевать мое самолюбие.
— Сейчас выиграю, — уверенно заявил я.
— А если не выиграешь?
— Назовешь меня хвастуном.
— Идет... Уж я посмотрю, как ты выиграешь, — говорила она со злорадством противника, который верит в свои силы.
Третья партия проходила более упорно. Сходу мы сняли друг у друга по две пешки. Однако, вскоре соотношение сил стало меняться в ее пользу. В двух случаях я упустил хорошую возможность. Сначала я надеялся на правофланговую пешку. Когда же ее потерял, я стал надеяться на левофланговую. С трудом протащил ее в дамки. Но тут произошло нечто неожиданное: хитрая Жанар подставила мне одну пешку, а затем сразу разгромила три мои.
— Ура! — воскликнула Жанар. — Хвастун, Кожа!..
Я даже вспотел:
— Но ведь у меня есть еще одна дамка.
— Ну и что же?..
Опасность таилась всюду. Я упорно стал двигать свою единственную дамку взад и вперед по диагонали: так я был неуязвим и мог продержаться хоть до утра.
— Так не играют, уйди с главной линии.
— Это дело мое. Захочу — уйду.
— Нет, уйди. — Не уйду.
— Тогда ты проиграл.
— Нет, не проиграл.
— Все равно я тебя буду называть хвастун, Кожа.
Здесь мы с Жанар здорово поспорили.
— Не буду играть! — надула губы Жанар и собрала пешки.
— Не будешь — не надо, — сказал я.
В это время во дворе залаяла собака и тут же перестала.
— Бабушка пришла, — сказала Жанар и побежала во двор. Я выскочил за ней.
— Ты одна? — послышался в темноте около ворот голос бабушки. Потом она увидела меня. — Ах, это ты!..
По выражению ее лица я понял, что она недовольна моим присутствием в их доме.
— Да, это он, — ответила Жанар, сердито взглянув на меня.
— Что он здесь делает?
— Мы с ним играли в шашки.
— Иди домой, детка, — сказала мне старуха, — Жанаржан, проводи его, отгони собаку.
Мне не хотелось бесить пса, и я решил перемахнуть через забор. Пусть Жанар еще раз убедится в том, что я неплохой физкультурник. Хотя бы этим я понравлюсь ей.
