KnigaRead.com/

Джуди Блум - Суперфадж

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джуди Блум, "Суперфадж" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Мама раскрыла объятия, и Фадж запрыгнул ей на руки. Положил голову ей на плечо, сунул пальцы в рот и зачмокал.

Знаю, глупо, но на какой-то миг я ему позавидовал.


С этих пор при любой возможности Фадж пытался продать Тутси.

— Вам нравится наша малютка?

— О, да… Она прелестна.

— Можете забрать её за 25 центов.

Это не срабатывало, тогда он стал предлагать её бесплатно.

— У нас есть малютка, — говорил он прохожим. — Можете взять её, за так.

Поскольку и это не срабатывало, он начал предлагать её с доплатой.

— Я вам дам 25 центов, если заберёте её себе, только чур не возвращать.

Он и Шейле Тубман попытался её навязать.

— Мама говорила, что, когда я родилась, Либби тоже хотела от меня избавиться, — сообщила Шейла.

«Это можно понять», — подумал я.

— Но у неё прошло, пройдёт и у тебя, — сказала она Фаджу.

Фадж лягнул Шейлу и убежал. Шейла склонилась над коляской Тутси.

— Ей повезло, она не похожа на тебя, Питер.

— Это что ещё значит? — говорю.

— А ты в зеркало иногда поглядывай. — И наклонилась к Тутси: — Агу, агу, агушеньки!

— Мы с ней как с обычным человеком разговариваем.

— Но она не обычный человек, — сказала Шейла. — Она младенец.

— Короче… Можешь не издавать этих глупых звуков?

— А ей нравится. Гляди… если ей щекотать подбородок, она улыбается.

— Тебе только кажется, что улыбается. На самом деле это газы.

— Ничего подобного. Тутси улыбается — мне, и только мне, правда, масипусечка?

Ну, да, да, выражение на лице Тутси и впрямь смахивало на улыбку. Но даже безмозглый младенец вряд ли станет улыбаться Шейле Тубман.

Вечером Фадж влез в кроватку Тутси.

— Я младенец, — сказал он. — Ге-ге-ге.

Папа выудил его и поставил на пол.

— Ты большой мальчик. И спать должен в кровати для больших мальчиков.

— Нет, я не большой. Я младенец. Уа-уа-уа.

Ну, думаю, пора провести с парнем беседу.

— Слушай, Фадж… хочешь, я тебе почитаю? — Да.

— Ладно. Иди ложись, я сейчас.

Я почистил зубы, надел пижаму. Когда зашёл к Фаджу, он сидел с любимой книжкой на коленях. «Муравьед по имени Артур».

— Читай, — сказал он.

Я сел рядом.

— Тебе не надоело вести себя как младенец? — спрашиваю.

— Нет.

— А я думал, ты хочешь быть похожим на меня.

— Хочу.

— Но ты тогда выбери, на кого ты хочешь быть похожим — на меня или на младенца.

— Почему нельзя сразу?

— Ну… потому что малыши ничего не умеют. Только едят, да спят, да ревут. Они даже не интересные.

— А почему же тогда все так любят Тутси?

— Потому что она новенькая. Скоро она им надоест. Лучше быть старше.

— Чем лучше?

— Больше привилегий.

— Что такое привилегий?

— Это значит, мы можем делать то, что она не может.

— Например?

— Поздно ложиться спать, смотреть телек, и всё такое.

— Мне нельзя поздно ложиться. Это тебе можно.

— Потому что я старший брат. Но тебе можно будет ложиться позже, чем Тутси.

— Когда?

— Когда ей будет четыре, а тебе восемь. Тогда сможешь ложиться гораздо позже. И в школу пойдёшь, научишься читать и писать, а она — нет. И ещё…

— Читать, — сказал Фадж, залезая под одеяло.

— Перестанешь вести себя как маленький? — спросил я.

— Я подумаю.

— Ну хоть что-то, — сказал я.

Фадж заснул раньше, чем я дочитал до конца. Я поправил ему одеяло и выключил свет. Потом долго смотрел на себя в зеркало в ванной. Что там Шейла Тубман болтала? Почему Тутси повезло, что она на меня не похожа? Нормально я выглядел, как всегда. Если не считать ушей. В последнее время они кажутся мне великоватыми. Я прижал их пальцами к голове, «Неплохо, — подумал я. — Можно перед школой приклеивать пластырем. Но слишком уж хлопотно. Если отрастить волосы подлиннее, можно их прятать. Да, так и поступлю. Буду отращивать».

Я зевнул. Когда зеваешь перед зеркалом, видно гланды.

И пошёл к себе, и лёг, и заснул. Кому какое дело, что думает Шейла Тубман! Тоже мне важная особа.

Глава третья

Ещё одна прелестная новость


Жизнь у нас дома сильно изменилась. Папа приходил вечером с работы, притаскивал полные сумки продуктов и готовил ужин. Стиральная машина вкалывала круглые сутки. Всякий раз, как Тутси кормили и похлопывали по спинке после еды, она срыгивала. Переодевать её нужно было раз шесть на дню. Фадж снова стал писаться — и в штаны, и в кровать. Мама с папой говорили, что у него просто такая фаза, мол, немного терпения, и это пройдёт. Я предложил снова надевать на него памперсы, но идею не поддержали.

Однажды мама расплакалась. Прямо у меня на глазах, не скрываясь.

— В чём дело? — спросил я.

— Просто ужасно устала. Столько всяких дел! Порой кажется, до конца недели не дотяну.

— Так и бывает, когда рожаешь ещё одного ребёнка! — говорю.

От моих слов она ещё пуще разрыдалась. Не люблю, когда мама плачет. Вроде и жалко её, и в то же время начинаю злиться.

Несколько раз в неделю на помощь приходила бабушка. Ещё мама наняла Либби Тубман после школы сидеть с Фаджем. А я до ужина торчал у Джимми Фарго. Никто из домашних по мне, похоже, не скучал.


Но к середине мая жизнь наладилась. Тутси стала спать днём по четыре часа, а ночью и того дольше. Мама с папой готовили теперь ужин вместе. Мама уже поговаривала о том, чтобы вернуться в колледж и защитить диссертацию по истории искусств, что меня здорово удивило. Потому что до моего рождения она работала ассистентом стоматолога.

— Почему вдруг история искусств? — спросил я.

— Потому что мне это интересно.

— А как же зубы? Зубы тебя больше не интересуют?

— Нет, интересуют, конечно, — сказала мама. — Но искусство больше. По-моему, я готова к переменам.

— А родить Тутси — недостаточные перемены?

— Это хорошо, но в один прекрасный день она вырастет и пойдёт в школу, а я захочу заниматься любимой работой.

— Ясно, — сказал я.

Однако не уверен, что я понял.


В последний день учёбы нам в школе устроили праздник с кексами и пуншем. Я выпил восемь стаканов. Пунш — мой любимый напиток. Мама говорит, у меня пуншевая зависимость. А я отвечаю:

— Точно. Если вскрыть меня, обнаружится, что по моим венам течёт нектар из семи натуральных фруктовых вкусов.

К восьми стаканам прибавьте дорогу домой, ожидание лифта, поиски ключа, открывание двери и пробежку по коридору до туалета. Я очень хотел писать. Нестерпимо.

А в туалете заседал Фадж, листая «Муравьеда по имени Артур».

— Скорей! — кричу. — Сейчас не выдержу!

— Мне спешить вредно, — сказал Фадж.

Я побежал в мамину спальню, но дверь в её ванную комнату была заперта.

— Мам! — забарабанил я в дверь.

— Не слышу тебя! — крикнула она. — Я в душе. Через пять минут выйду. Проверь, пожалуйста, Тутси, ладно?

Я ринулся обратно, но Фадж и не думал вставать.

— Давай же, — говорю, — мне срочно. Я выпил восемь стаканов пунша.

— А я два стакана какао.

— Может, слезешь на минутку?

— Это вредно, — сказал он.

— Ну давай же, Фадж!

— Я не могу думать, когда ты здесь.

— О чём тебе надо думать?

— О том, чтобы писалось!

Я мог его просто смахнуть с унитаза. Но теперь, когда он перестал мочить штаны, всем полагалось поддерживать его туалетные начинания. Так что я опять рванул по коридору, а сам думаю: да, Тутси в этом смысле хорошо устроилась: писает, когда приспичит и где приспичит.

Тут я вспомнил, как учитель читал нам книжку про Англию восемнадцатого века. Люди тогда пользовались не унитазами, а ночными горшками. Эх, мне бы такой. Всё, не могу больше терпеть! Скрюченный, я вбежал в гостиную, огляделся. В углу у нас растёт дерево в кадке, вымахало выше меня. Может, туда? Нет, гадость, фу! Но тут уж не до приличий: я потянулся к пряжке ремня…

И тут Фадж крикнул сверху:

— Всё, Пита. Я сделал. Спустишь воду.

Фадж отказывается смывать за собой: боится, что его утянет в канализацию. Но сейчас я и не пытался его переубедить. Я пулей влетел в уборную, и настало мне счастье. Фадж наблюдал за процессом. Это произвело на него сильное впечатление.

— Никогда не видел столько за раз, — одобрил он.

— Спасибо, — сказал я.


Вечером мы все сидели перед телевизором в гостиной, я держал Тутси на коленях. И тут она тихонько вздохнула. Во сне она ужас до чего похожа на спящего Черри. По звукам, которые издаёт мой пёс, понятно, что ему снится. Когда что-то страшное, он поскуливает и вздрагивает. Погладишь его — успокоится.

Вот и с Тутси так же. Спит она крепко, но постоянно издаёт какие-то звуки, попискивает, кряхтит, постанывает. А то вдруг примется чмокать, будто сосёт из бутылочки, губы бантиком. Наверное, во сне она часто ест. И вот эти тихие вздохи ужасно умиляют. Это значит, что она довольна. Она лежала у меня на руках вся такая тёплая, мягкая, что я и сам весь размяк.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*