Зоя Воскресенская - Девочка в бурном море. Часть 1. Антошка
В это время подъехала дипломатическая машина, и из нее вышла мадам Коллонтай. Магда, увидев советского полпреда, не сделала обычный книксен, который полагается делать горничной, а отвесила придворный реверанс и, окинув гордым взглядом швейцара, прошмыгнула вслед за мадам Коллонтай. Вместе с Коллонтай из машины вышла девочка в шубке и меховом капоре.
Антошка поднималась по белым мраморным ступеням. «Гранд-отель» похож на королевский дворец. В бесчисленных зеркалах трепещет отражение светильников на бронзовых подставках, мягкие ковры заглушают шаги.
Открылась дверь одной из комнат, и оттуда послышался стрекот пишущих машинок, клубами повалил табачный дым. Это пресс-комната иностранных журналистов. Здесь бок о бок сидят английские, немецкие, американские, японские, румынские, французские и всякие иные журналисты. Они собираются утром. Союзники приветствуют друг друга обычным «Доброе утро», американцы хлопают немецких журналистов по плечу: «Хелло, дорогой враг!» Вместе пьют кофе, виски, угощают друг друга сигаретами и рассаживаются за свои машинки.
С этой минуты машинки превращаются в оружие. Одни и те же факты, но так непохожие друг на друга, выходят на немецком, английском, французском и других языках. Отсюда, из этой комнаты в «Гранд-отеле», журналисты посылают информации в свои страны, в свои газеты, создавая общественное мнение. Стрекот пишущих машинок прошивает воздух, как пулеметные очереди на поле боя.
Сегодня в зеленой гостиной собрались женщины — члены Шведско-Советского общества дружбы. Стены гостиной украшены варежками, чулками, кофточками, комбинезонами для малышей. Яркие вязаные предметы детской одежды с северным орнаментом, словно разноцветные морские флажки, пестреют на стенах.
А женщины все подходят и подходят, и у каждой в руках сверток.
В зале установлены рядами стулья, и впереди них невысокая трибуна.
Антошка уселась в самый укромный угол и жадно приглядывалась к людям. Среди женщин есть и ее знакомые: доктор Седерблюм, фру Карлсон, разносчица белья из прачечной и даже дядететя со своим блокнотом. Вон она рассматривает вязаные вещи, спрашивает что-то у женщин, записывает.
На трибуну поднялась стройная седая женщина.
Она поздравила присутствующих с новыми победами Красной Армии, рассказала о том, что в Швеции сейчас работает более трехсот рукодельных кружков — женщины вяжут и шьют одежду для детей освобожденных районов Советского Союза.
А затем вышла Александра Михайловна Коллонтай.
На черном платье у нее три ордена: орден Ленина и два ордена Трудового Красного Знамени. И носит она эти ордена, как носили их раньше — на красных атласных розетках.
Женщины захлопали в ладоши. Сначала робко, тихонько, боясь нарушить торжественную тишину залов «Гранд-отеля», а потом все громче, и Антошка поняла: аплодируют советскому народу, Красной Армии, ее стойкости, ее победам.
— Дорогие подруги! — обвела влажными глазами сидящих перед ней женщин Александра Михайловна. — Я вижу среди вас моих старых друзей. Мы собирались с вами здесь во время первой мировой войны, двадцать семь лет назад, чтобы сказать решительное «нет» войне. Я тогда выступала за поражение русского царского правительства, потому что та война велась всеми правительствами ради наживы, за передел мира и была войной несправедливой.
— Я-гха! Я-гха![5] — поддакивают старые женщины.
Они хорошо помнят 1914 год, когда разразилась первая мировая война. Александра Коллонтай в тот год была выслана из Германии в Швецию как русская эмигрантка. Швеция и тогда не воевала, была нейтральной, но молодежь хотела понять, кто же прав в той войне, и среди студенчества шли страстные споры.
Александра Коллонтай принесла шведскому народу слова жестокой правды о войне, слова Ленина, полные силы и гнева против грабительской войны. Она без устали выступала на митингах шведской молодежи и убедительно доказывала, что в той войне правой стороны не было. Пламенные речи Коллонтай будоражили шведскую молодежь, и однажды ночью к гостинице, где она жила, подъехала черная карета без окон и увезла русскую революционерку в шведскую тюрьму.
Студенты, молодые рабочие собирались у тюрьмы и требовали освобождения полюбившейся им революционерки.
Шведское правительство решило избавиться от узницы, которая, даже сидя в тюрьме, вносила смятение в умы молодежи. И в ноябре 1914 года король Густав V подписал указ о высылке из Швеции русской эмигрантки Александры Коллонтай и о запрещении ей навеки вступать на шведскую землю.
С норвежской границы Коллонтай послала своим шведским друзьям открытку, которая звучала как вызов королевскому указу: «Я не говорю вам «прощай», а только «до свиданья»!
Прошли годы. В России победила Октябрьская революция. Укрепилась Советская власть…
Осенью 1930 года шведское министерство иностранных дел переживало беспокойные дни. Чиновник протокольного отдела министерства и церемониймейстер королевского двора находились в смятении. Они, которые, не заглядывая ни в какие справочники, могли расписать церемонию приема любого именитого лица — будь то английский король или сам Рокфеллер, — на этот раз не знали, как поступить.
В Стокгольм прибыла полномочный представитель Советского Союза — Александра Коллонтай. Впервые за многовековую историю Швеции королю будет вручать верительные грамоты дипломат-женщина, да еще представитель коммунистической России! Как должна быть обставлена эта церемония? Какое дамское платье может соответствовать фраку и чем заменить цилиндр? Должны ли женщине оказываться те же почести, что и мужчине? Хотя женщина в Швеции равноправна с мужчиной, но она не может быть награждена орденами и не было женщин-министров и женщин-послов в этой стране.
Чиновник рылся в справочниках. Известны только два случая, когда дипломатическим представителем была женщина. Норвежский король и президент Мексики принимали верительные грамоты от женщины-посла. Но в обоих случаях это была все та же мадам Коллонтай. Итак, история не знает другого имени женщины-дипломата. Как же должна быть обставлена церемония представления ее королю? «Не запрашивать же королевский двор Норвегии, как ее принимал Хокон VII? — размышлял шведский чиновник. — У норвежского короля свои порядки, он приглашает на прием в королевский дворец Даже председателя Коммунистической партии».
Александра Михайловна Коллонтай сказала, что она сама решит, как ей одеться. А как она решит? Может, вздумает явиться в кожаной куртке и с маузером на боку? Ведь именно так изображаются советские общественные деятельницы в шведской прессе. В осенний день, когда Стокгольм окутывал голубой туман, за советским посланником была прислана золотая восьмиоконная карета, запряженная белыми лошадьми.
В черном бархатном платье, украшенном кружевом и тоненькой золотой цепочкой, к которой был прикреплен лорнет, в шляпе со страусовым пером Александра Коллонтай под торжественные звуки оркестра поднялась по белым мраморным ступеням дворца. Почетный караул, выстроенный у старых шведских знамен, замер и походил на каменные изваяния. Очень высокий король Густав V должен был низко склониться, чтобы приветствовать женщину небольшого роста с синими глазами.
— Как мне поступить дальше? — спросил король у Александры Михайловны после краткой церемонии вручения верительных грамот. — По нашему этикету король и посланник разговаривают стоя. Как вас принимал Хокон Седьмой?
— Его Величество норвежский король любезно предложил мне сесть и сел сам, — отвечала советский полпред.
— Тогда сядем, — предложил король. — На каком языке вы предпочитаете разговаривать?
— На том, на котором пожелает Ваше Величество.
— На французском, — после некоторого раздумья решил король…
Ночью министра иностранных дел разбудил настойчивый телефонный звонок. Министру сообщили, что одна из газет готовит сенсационный репортаж. В картотеке редакции обнаружен указ, подписанный в ноябре 1914 года тем же Густавом V о высылке из страны русского политического эмигранта мадам Коллонтай и о запрещении ей навеки вступать на шведскую землю.
Положение складывалось архинеприятное, но выход был найден.
На следующий день в газете, которую никто не читал, мелким шрифтом был набран королевский указ, отменяющий указ от ноября 1914 года.
Тогда, в 1914 году, Александра Коллонтай была в Швеции политическим эмигрантом, представителем большевистской партии.
Теперь Александра Михайловна Коллонтай вот уже двенадцатый год является Чрезвычайным и Полномочным министром и посланником первого в мире социалистического государства.
Тогда, в первую мировую войну, Александра Коллонтай страстно защищала призыв Владимира Ильича Ленина превратить войну империалистическую в войну гражданскую, бороться за социалистическую революцию. Она выступала тогда за поражение в войне царской России.
