Саадул Кануков - Девочка из Ленинграда
— Это правда, — подтвердил Хабас. — Я провожу вас туда горной тропой. А то староста и полицаи теперь, как шакалы, будут выслеживать каждого незнакомого. Тронемся, как только стемнеет. Только вам надо будет одеться потеплее: нам придется ночь переждать в горах.
Тетя Данах
Над селением низко висела огромная луна. Она только что выкатилась из-за гор, и свет ее был пока тусклый. В этот довольно еще ранний вечер было как-то непривычно тихо и настороженно в селении. Даже не лаяли собаки. Словно и люди, и животные, и даже деревья — все к чему-то прислушивались, затаив дыхание.
Хабас вел беглецов балкой. На поясе у него висел кинжал, а за пояс был заткнут топор.
Балка привела их к ущелью, поросшему густым лесом. Тут идти было труднее. То приходилось пробираться через заросли цепкого кустарника, то пересекать горный ручей по обледеневшим камням, то карабкаться по заснеженной круче.
— Еще немного, и будет Висячая скала: там отдохнем, — подбадривал путников Хабас.
Но они шли еще долго. Особенно устала Арина Павловна. Она едва переставляла ноги.
Наконец Хабас весело воскликнул:
— Вот и дошли!
Рая увидела огромную скалу. Каменная громада козырьком нависала над тропой. В стене скалы была большая выемка, словно комната в каком-то сказочном доме. Тут и в самом деле можно было хорошо отдохнуть.
Хабас нарубил сухих веток, развел костер. Путники перекусили. Рая и Арина Павловна, уставшие за трудную дорогу, задремали, прислонившись к стене. Хабасу такие переходы были привычны, он чувствовал себя довольно бодро и продолжал следить за костром, подбрасывая ветки.
С рассветом путники снова отправились в дорогу. Теперь им предстояло одолеть перевал, а там совсем недалеко и Верхний, где живет Данах. Утро было морозное, ясное. Ослепительно сверкали вершины гор. Хорошо был виден двуглавый Эльбрус. Его величавая красота очаровала Раю. Она остановилась и долго любовалась волшебным сиянием вершин. Когда спохватилась, Хабас и бабушка были уже далеко и поджидали ее…
Тропа тянулась по узкому каменистому карнизу. Одно неосторожное движение — и сорвешься в пропасть.
Хабо шел впереди, поддерживая бабушку. Его ноги ступали по самой кромке обрыва. Бабушка жалась к каменной стене скалы, а глаза ее неотрывно смотрели в пропасть.
— Бабушка! — крикнула ей Рая. — Ты не гляди вниз: голова закружится!
Тропа вывела их на дорогу как раз на самой верхней точке перевала. Хабас остановился и показал рукой.
— Вон он, Верхний!
Рая посмотрела вниз. Там, в неширокой долине, окруженной горами, лежало селение. Отсюда, с высоты, домики казались игрушечными, и трудно было поверить, что они были настоящими. Но из труб в ясное небо поднимались столбики дыма, были видны малюсенькие — не больше куклы — человеческие фигурки, пересекавшие улицы. А вон, словно букашка, по дороге движется подвода.
— Значит, так, — сказал Хабас. — Придете, скажете: «Здравствуйте, тетя Данах. Вам передают привет Хабас и Люся. Не тревожьтесь, у нее все хорошо. Скоро вы ее увидите».
Он помолчал, взглянул своими чуть печальными глазами на Раю, вздохнул…
— Ну, мне пора… Мне обязательно надо вернуться домой засветло… Я думаю, вам будет хорошо у тети Данах… До свидания! — сказал он и зашагал в обратный путь.
Рая долго не спускала с него глаз. Вот он повернулся, помахал ей рукой и скрылся за выступом скалы.
Рая взяла бабушку за руку, и они начали спускаться в долину. Девочке казалось, что она все еще чувствует на себе взгляд черных мальчишеских глаз. Она невольно повернулась, и ей почудилось, что из-за выступа скалы высовывается баранья лохматая шапка Хабаса…
Они вошли в селение. Узкая кривая улочка вела к другой, более широкой. Ее надо пройти и свернуть налево. Третий дом от угла будет дом тети Данах.
Через несколько минут они уже стояли у калитки беленького с голубыми ставнями дома.
Как учил Хабас, Рая дернула за веревочку. Где-то в глубине двора глухо звякнуло. На крыльцо вышла средних лет женщина, очень похожая на Дагалину. Она быстро подошла к калитке. Открыла, внимательно посмотрела на старуху и мальчика.
Рая тотчас сказала все так, как наказывал Хабас. Женщина приветливо улыбнулась:
— Я очень рада. Проходите!
Она провела гостей в дом. Рая поразилась необыкновенной чистоте и уюту. Стены, потолки побелены. На окнах белоснежные занавески. На подставочках комнатные растения, цветы. Стол накрыт узорчатой скатертью. А хозяйка была такой приветливой и доброй и к тому же такой красивой горянкой, что Рая с первых же минут влюбилась в нее. И ей казалось, что они уже где-то с нею встречались. Но, конечно, так кажется потому, что и лицом, и фигурой, и своим деятельным характером Данах очень походит на свою сестру Дагалину.
За завтраком они беседовали.
— Ты очень хорошо говоришь по-нашему, — заметила хозяйка. — А говорят, кабардинский язык очень трудный. Где ты так научился?
— Как приехал в Нальчик, я все время среди кабардинцев, — пояснила Рая…
Ей хотелось сказать этой доброй женщине, что она не мальчик, а девочка и что Фатимат — ее подруга. Но она не решилась, хотя и вполне доверяла Данах.
Трудная горная дорога, почти бессонная ночь переутомили Арину Павловну. Хозяйка предложила ей прилечь. А Рая уже успела отдохнуть и попросила разрешения погулять возле дома.
— Иди, иди, милый, — сказала Данах.
Рая надела полушубок, нахлобучила шапку, взяла свою резную палку, которую ей подарил Хабас, и вышла на крыльцо.
По-мальчишески насвистывая, она прошлась по двору, заглянула в саманные закуты. В одном из них стояла корова, в другом — овцы и козы, в третьем гуси, куры и даже индейки. Видно, и в самом деле немцы не заглядывают в это селение. Близ Нальчика они обобрали всех селян.
Осмотрев двор, Рая вышла за калитку и оторопело остановилась: по улице несся всадник. Около дома Данах он осадил разгоряченного коня, молодцевато выпрыгнул из седла, недоуменно посмотрел на Раю.
— Ты чей, мальчик?
— Я… Мы с бабушкой приехали к тете Данах из Минвод погостить. Когда она лечилась у нас в санатории, она часто ходила к нам. А теперь мы приехали к ней, — сказала Рая точно так, как советовала ей Данах.
— А! Ну хорошо, хорошо! — сказал парень и, похлопывая себя по голенищу плеткой, размашисто и слегка вразвалку пошел к крыльцу.
Он был в бурке поверх черкески. На голове лихо заломлена шапка из серо-серебристого каракуля.
Рая вошла в дом вслед за ним: ей очень хотелось узнать, кто этот ловкий и на вид очень важный джигит.
Данах, неприязненно глядя на джигита, говорила:
— Нету ее. Еще позавчера в Нальчик к тетке уехала.
— А, ну ладно. Я тоже сейчас еду в Нальчик: в комендатуру на инструктаж вызывают.
— Как вешать людей? — с презрительной улыбкой спросила Данах.
Джигит смутился, переминаясь с ноги на ногу, негромко сказал:
— Ну что вы, Данах… Я еще не убил ни одного человека. Зачем вы так обижаете меня? Я лишь слежу за порядком, — Он попятился к порогу и, приложив руку к сердцу, откланялся.
— Гяур! Фашистский холуй! — гневно воскликнула Данах, когда парень скрылся за дверью. — Будь ты моим сыном, я прокляла бы тебя, нечестивый!..
Вон оно что! Оказывается, это полицай! Но еще больше, пожалуй, удивилась Рая тому, как смело и даже дерзко разговаривала с ним Данах и как тот, по всему было видно, побаивался ее и заискивал перед ней. Но тотчас все разъяснилось.
— Жених Люси! — грустно улыбаясь и покачивая печально головой, сказала Данах, — Да я скорее готова увидеть свою дочь с кинжалом в сердце, чем женой этого гяура!
На другой день Данах предложила гостям посмотреть селение. Они шли по берегу ручья. Домики стояли то улочками, то вразброд по обе стороны ручья. Время от времени встречались сельчане, Рая заметила, что мужчины все были старики или мальчишки. Видно, молодые и среднего возраста ушли на войну. Кабардинки встречались и пожилые и молодые. Старшим Данах первая кланялась. Но некоторые из них презрительно отворачивались, не отвечая на приветствие. Они не могли простить Данах, что она забыла пролитую кровь, кровь мужа, которого расстреляли немцы, позволяет своей дочери знаться с человеком, предавшим свой род, свой аул, горы — с гяуром.
Они дошли до сельской площади и пошли обратно. Когда вернулись домой, застали хозяйничавшую там Люсю.
Данах радостно воскликнула:
— Доченька, милая, пришла!.. А у нас гости.
Люся пристально посмотрела на Раю.
— Как тебя зовут, мальчик? — спросила она и, не выдержав, весело рассмеялась. — Ну-ка, ну-ка, дай посмотрю на тебя хорошенько… Ну, прямо настоящий мальчишка! — И обратилась к матери: — Мама, не будем от тебя скрывать… Это — девочка. Рая. Мы с ней уже давно знакомы. Даже в одном бою вместе участвовали…
![Алексей Рюриков - 10 июня 1941 года [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
