Василий Попов - Республика девяти звёзд
— Простите! — вмешался в разговор Арташес Геворкович. — До купания или после купания?
— Что — до купания? — не поняла Светловидова.
— Яйцо следует пить до купания или после купания? — Носатое, бронзовое лицо физрука сияло самой приветливой улыбкой. — И как его пить — большими глотками или маленькими…
— Лучше до купания, маленькими, плавными глотками…
— Простите, это страшно интересно! Если вы разрешите, мы как-нибудь пригласим вас к себе в лагерь и попросим рассказать всё это нашему врачу, она отвечает за здоровье ребят. А сейчас, простите, мы просто боимся перепутать ваши ценные советы. — Арташес Геворкович поклонился и скомандовал: — Шагом марш!
Снова запели горны. Залилась неистовым лаем перепуганная шавка. Пионерские шеренги двинулись дальше. А Венера и её мама ещё долго, до тех пор, пока не прошёл последний ряд, говорили о чём-то, манерно откидывая головы и улыбаясь.
Ребята прошли через приморский сквер и поднялись по каменной лестнице на набережную. Отсюда был виден порт со стоящими у пристани судами и голубая морская даль, словно прозрачной кисеёй затянутая лёгкой дымкой. Боковая улочка вывела к старым каменным воротам. Эти ворота представляли собой целый тоннель, стены которого и свод были сложены из огромных тяжёлых глыб жёлтого известняка.
Возле ворот стояли две древние чугунные пушки.
Посыпались вопросы:
— Что это за пушки, Антонина Михайловна? А зачем такие толстые стенки у этих ворот? Здесь была крепость? Чья крепость?
— Надо быть наблюдательными, ребята! — назидательно проговорила тётя Тонна. — Посмотрите, чьи это пушки? Видите русские буквы? Значит, и пушки русские! А вон на воротах надпись: «Русские ворота». Значит, и крепость здесь была русская!
Тётя Тонна показала на зелёную деревянную будку.
— А вот там, ребята, продаётся мороженое! Здесь очень вкусное мороженое! Кто хочет, может купить…
Конечно, большинство сейчас же бросилось за мороженым. Но нашлись и такие, которые продолжали забрасывать Антонину Михайловну вопросами:
— А кто её разрушил, Антонина Михайловна?
— Когда построена эта крепость?
— А пушки эти тогда, когда была крепость, тоже стояли на этом месте?
Тётя Тонна пожала плечами.
— Мне сейчас очень некогда, ребята. Вот Алла! Спрашивайте у неё, она всё объяснит… Алла! — крикнула она. — Идите сюда.
И, избавившись от нескончаемых вопросов, тётя Тонна также направилась к зелёной будке, в которой продавали мороженое.
Алла на все вопросы ответила коротко:
— Я, ребята, так же, как и вы, никогда раньше здесь не была… Ответить на ваши вопросы сейчас не могу. Но обещаю вам, что всё узнаю и отвечу на эти вопросы послезавтра… Договорились?
— Договорились! — не совсем охотно ответил длинный парнишка из седьмого отряда.
Конечно, всем хотелось, чтобы на все вопросы им ответили сейчас же.
— Ребята! — закричала тётя Тонна, стоя около зелёной будки. — Объявляется привал! Можно погулять по скверу! Он очень красивый… Но слушайте сигнал горна. По этому сигналу все должны собраться здесь, у ворот…
Алёшка подтолкнул Витьку:
— Давай действовать?
— Давай! — кивнул головой Витька.
Они пошли по аллее, которая огибала открытую площадку со скамейками. На всех скамейках сидели девочки и дружно вылизывали мороженое из вафельных стаканчиков.
Мальчики окинули взглядами скамейки и десятки лиц, румяных и смуглых, черноглазых и светлоглазых, с косичками и без косичек.
— Здесь нет! — сказал Витька. — Пошли дальше!
Аллея круто сворачивала вправо. Алёшка выглянул из-за куста и сразу же отскочил назад.
— Здесь! — прошептал он.
На скамеечке под большим вязом с двумя девчонками из седьмого отряда сидела Вера Сидоренко. Девочки тоже ели мороженое и от удовольствия болтали ногами. Они так увлеклись этим приятным делом, что даже разговаривать им было некогда.
— Пошли!
Витька полез в кусты. Затрещали ветки, зашелестела листва. Девочки на скамейке насторожились.
— Витька! Витька, где ты? — вполголоса окликнул друга Алёшка.
— Здесь! — отозвался Витька. — Ну, как? Достал?
— Достал! От противотанковой… Заложим и бахнем…
— Где будем взрывать? Когда?
— Сразу после обеда… В кустах, за столовой!
— А столовую не разнесёт?
— От запала не разнесёт… Но грохнет здорово!
Ребята ушли дальше, в самую гущу кустов.
— А она насторожилась, когда мы заговорили, — прошептал Алёшка. — Даже мороженое есть перестала…
— У них у всех глаза заблестели, точно их маслом намазали, — ответил Витька. — Пошли, купим мороженого! Жара такая, что во рту всё пересохло.
А в это же самое время Игорь и Альберт разыскивали Венеру Светловидову. Нашли её быстро. Венера торчала у ларька с сувенирами и любовалась каменными пальмами и стеклянным морем, выкрашенным в голубой цвет.
Мальчишки забрались в кусты сбоку аллейки, ведущей от ларька к воротам. Ждать пришлось долго. Нетерпеливый Игорь уже начал беспокоиться, не пошла ли Венера другой дорогой. Но вот захрустел песок под чьими-то шагами, и послышалось мурлыканье. Венера тонким голоском напевала песню про синьориту, очаровавшую трёх кабальеро.
— Ты думаешь, он взорвётся? — громко спросил Альберт.
Пение оборвалось. И песок уже не хрустел, а шелестел чуть слышным шорохом.
Игорь вытащил карандаш и, нагнув голову, принялся разглядывать его.
— Можешь не сомневаться! Так дёрнет, что яма в метр глубиной получится… Это же от противотанковой.
— Где мы взрывать будем?
— За углом бани, в кустах. Сразу после тихого часа. Тогда там никого не будет.
— Хорошо! Так и сделаем, Игорь.
Мальчишки ещё с минуту посидели, нагнув головы над карандашом. А когда они вылезли из кустов, в аллее никого не было.
— Что-то мне не хочется любоваться, как девчонки объедаются мороженым! — проговорил Альберт. — Давай ещё немного гулять!
Они пошли по аллее, потом свернули в другую. Сквер планировал, наверное, очень умный и опытный садовод, потому что аллеи так хитро изгибались и переплетались между собой, что только по голубым пятнам моря, просвечивающим иногда в густой зелени, можно было определить, где находятся старые ворота.
Неожиданно аллейка, по которой шли мальчики, вывела на круглую лужайку, обсаженную кустами сирени. Посреди лужайки высился строгий памятник из кроваво-красного отполированного камня. Памятник имел форму пирамиды с усечённым верхом. Вершину его венчала большая бронзовая звезда, отливающая на солнце тусклым золотом. На двух сторонах пирамиды были надписи. С одной стороны крупными золотыми буквами было написано: «Вечная слава героям, павшим в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами!» А с другой стороны — был список из девятнадцати фамилий. Ребята прочли их.
— Смотри! — Игорь сжал руку товарища. — Все герои перечислены с инициалами — П. Н. Кружко, Л. К. Соколов, В. Л. Находкина. И вдруг — Петя Лебедев! Петя Лебедев! Это, наверное, был ещё не взрослый партизан. Даже не комсомолец… Он, наверное, был пионером!
— Да! — коротко ответил Альберт.
Мальчики долго смотрели на молчаливый, строгий памятник. У его подножия лежал букет цветов. Вокруг чуть слышно перешёптывались тёмно-зелёной листвой кусты сирени. На этой лужайке, казалось, навсегда, навечно нависла особая тишина, суровая и торжественная…
— Вот бы узнать, кто это такой — Петя Лебедев? — приглушённым голосом сказал Игорь. — Надо спросить у Антонины Михайловны.
— Она ответит — это был герой! И пошлёт тебя кушать мороженое! — без улыбки ответил Альберт. — У неё холодное сердце…
— Ну, тогда у Аллы… Или у Лидии Павловны…
— Они тоже, наверное, не знают. Они же только вместе с нами приехали сюда…
Где-то в стороне, за кустами сирени, за путаницей аллей и аллеек, запел горн.
Друзья побежали.
Со всех сторон сквера на зов горна сбегались ребята.
Витька и Алёшка услыхали горн возле летнего театра, где они разглядывали фотографии из нового кинофильма.
— Бежим скорее! — сказал Витька. — Потому — чует моё сердце, что тётя Тонна давно на нас зубы точит!
Они побежали по петляющим аллеям, мимо деревянного здания летнего ресторанчика, мимо карусели, на которой катались счастливые, улыбающиеся малыши.
— Алёшка! Витька! — вдруг окликнул их чей-то тонкий голосок.
Возле тележки с газированной водой стояла чёрная, как галчонок, девочка и поила из стакана розовой жидкостью такого же чёрного малыша.
— Маринка! — узнал Витька. — Здравствуй, Маринка!
Ребята остановились около тележки.
— А где Николай? — опросил Алёшка.
— Рыбачит! — солидным тоном ответила Маринка. И прикрикнула на малыша: — Да пей ты скорее, горе ты моё!
