Владимир Добряков - Шумный двор
Митя погремел в кармане медяками, подумал и направился к булочной. Ведь он давно хотел мороженого.
Жадюг нет
В четверг Ретюнский объявил ребятам, что помещение готово — могут занимать. Введя притихших мальчишек и девочек в просторную побеленную комнату с голубыми панелями, выкрашенными масляной краской, он — необычно торжественный — сказал:
— Вот вам ключ. Верю, что вы оправдаете нашу заботу о юной смене и превратите эту комнату в очаг культурно-массовой работы!
Ребята смутно представляли, как надо создавать этот самый «очаг культурно-массовой работы», но они с удовольствием приняли ключ и два дня мыли и скоблили заляпанный мелом пол, вытирали рамы и стекла, подкручивали винты в расшатавшихся стульях. Девочки принесли из дома кучу цветов в горшках.
На листке бумаги Василек нарисовал три большие разноцветные буквы «КИД». И повесил на двери. Буквы обозначали: «Клуб интересных дел».
Вышло так, что клуб подготовили вовремя. После полосы жарких дней погода никак не могла установиться и, словно капризный ребенок, то и дело выкидывала какие-нибудь штучки. То начинало нестерпимо палить, то стаей набегали тучи, мигом проглатывали солнце, и по листьям тополей, по утрамбованным площадкам барабанил дождь.
Вот и вчера: палило солнце, не знали куда спрятаться от него, а сегодня — льет. И конца не видно дождю. Что делать? Куда деваться? Не будь клуба — сидели бы по домам, тоскливо смотря из окон на мокрый двор. Теперь другое дело! Скорее — в клуб!
Много собралось народу. Для начала выбрали заведующего. Решили, что с этим никто не справится лучше Василька. Потом записались в команды — кто хочет в баскетбол играть, кто в волейбол или настольный теннис. Разговоров и споров было на целый час. Один сам не знает, к чему душа лежит. Другой и знает, да скоро в лагерь уезжать. Просто и уезжать теперь не хочется…
Наконец утрясли с командами. Саша прочитал про себя списки и вписал в команду теннисистов, где капитаном был Гриша Коркин, Лену. «Надо сагитировать, — подумал Саша. — Теннис как раз для нее!..»
Дождь все стучит и стучит по стеклам. А в клубе весело. Хохочут ребята, рассказывают забавные истории. А Пенка предложила:
— Хотите, принесу шахматы?
— А я домино принесу, — вызвался Гришка.
И тут родилась идея. Она Васильку пришла в голову. Пусть каждый принесет какую-нибудь игру из дому. Игры будут храниться в клубе. То есть ничьи будут, общие. Тогда всем будет интересно.
— Но если кто не захочет принести? — спросил Гриша.
— А таких не найдется, — уверенно сказал Василек.
Ребятам идея понравилась.
— Грандиозно! — обрадовался Володька. — Объявляется бой жадюгам! А ну, идемте! — Он поднялся и шагнул к двери. — Посмотрим, кого можно пускать в коммунизм, а кому подождать!
Через минуту в комнате никого не осталось.
Первым возвратился Василек: он жил в этом же подъезде. Принес игру — настольный футбол. Отец купил год назад, на день рождения. Первое время Василек каждый вечер гонял мяч по жестяному полю. Потом игра надоела. Он забросил ее на шкаф, с тех пор и валялась там. И вот пригодилась! Пусть ребята развлекаются.
Вбежал забрызганный дождем Володька. Положил на стол балалайку и компас. В ту же минуту ворвался Гриша Коркин.
— Первое, электровикторина! Батарейка совсем новая. Второе, водяной пистолет! На десять метров бьет! Дядя из Венгрии привез…
И пошли, и пошли! Надя Ухова, обещавшая стать библиотекарем, притащила в чемодане штук пятнадцать книг. Пришел Саша с братишками и Пенкой. Пенка пожертвовала шахматы (в Днепропетровске получила за победу в соревнованиях). Толик положил в кучу игрушек заводной грузовик. Вадик — обезьянку-акробата. Саша не пожалел новенький динамометр. На нем хоть до ста килограммов выжимай — была бы только сила! У Лешки игрушек не оказалось, принес трехлитровую банку с пестрыми рыбешками. Хотел еще котенка Зюзю прихватить, но несознательная Нюська не отдала своего рыжего любимца.
Подсчитали богатство. Полтора десятка игр, четыре автомашины, полсотни книг, трактор, подъемный кран, куклы, барабан, оловянные солдатики… Всего не перечтешь!
У ребят глаза сияли от гордости. Ни одного жадюги не оказалось!
— Стой, — сказал Лешка. — А Костя?
И только сказал — в открытую дверь спиной вперед вошел Костя, а за ним — Герман Ильич. Они несли радиоприемник.
— Принимайте, ребятки, — поставив приемник на стол, сказал Герман Ильич. — Хорошо будет работать. Только что сменил лампы и трансформатор. Забирайте. Для коммуны не жалко.
Вот это да! Теперь у них настоящий клуб. Слушай радио, выбирай любую игру, измеряй силу, тренькай на балалайке… А еще можно делать модели, планеры, откроют библиотеку, театр теней. Точно — клуб интересных дел!
Корреспондент
За шумными, радостными хлопотами не заметили, как на улице посветлело, дождь прекратился. В комнату вошел худощавый парень с небольшим чемоданчиком. Чемоданчик был у него не в руке, а висел сбоку, на широком ремне, перекинутом через плечо.
— Здравствуйте! — весело оказал парень.
— Здравствуйте! — выскочил вперед Володька. — Ребята, это же корреспондент!
Как старому знакомому, корреспондент пожал Володьке руку.
— Трубит горн?
— Еще как!
— Будем знакомиться, ребята. Анатолий Кучин — корреспондент областного радио…
Кучин оказался дотошным человеком. Интересовался решительно всем. А когда узнал, что сегодня они объявили бой жадюгам и все, что здесь лежит на столе, теперь общее, он воскликнул:
— А, ну-ну, расскажите по порядку…
Карандаш в его руке так и прыгал по записной книжке.
Затем Кучин откинул крышку футляра магнитофона и попросил ребят сказать несколько слов о пионерской площадке.
Первым говорил Саша. Увидев перед собой микрофон, он растерялся, кашлянул и сказал немножко не своим голосом:
— Ну, площадку мы обязательно построим. Это точно. Теперь нам легче. Потому что взрослые помогают и управдом. Уже много сделали. В общем, постараемся, чтобы наш двор стал лучшим в городе.
А Василек, смущенно улыбаясь и краснея, проговорил:
— Пока мы не строили площадку, было скучно и я все не мог дождаться, когда поеду в лагерь. А сейчас и ехать не хочется. Правда-правда!
Кучин записал еще несколько человек и выключил магнитофон.
— Спасибо. Теперь покажите на месте, что за площадка у вас получается… Вон и солнышко выглянуло…
Но едва корреспондент вместе с ребятами вышел из подъезда, как внимание его привлек рослый парнишка с кинокамерой в руках. Это был Гера. Целясь аппаратом, он снимал Сеньку Буратино, который, задрав ноги на руль, с победным видом катил на велосипеде.
— О! — удивился Кучин. — У вас и свои кинооператоры! И камера приличная «Кварц»…
Заинтересовавшись, он подошел к Гере.
— Снимаешь?
— Пытаюсь, — скромно ответил Гера. — Как, по-вашему, диафрагма одиннадцать сейчас подойдет? Чувствительность пленки сорок пять единиц.
— Да, пожалуй, как раз. Солнышко… Значит, пока осваиваешь? Ну, давай. Набьешь руку — фильм начинайте снимать. Интереснейший может получиться фильм. О жизни нового двора. Так и назвать — «Новый двор». Как, ребята, подойдет название?
Кучин оглянулся и только тут заметил, что никого рядом нет. Стоят ребята у подъезда и, кажется, совсем не собираются идти сюда. Не понимая, в чем дело, он спросил:
— Ребята, чего стоите?
Те и не подумали тронуться с места. Кучин пожал плечами и пошел к ним.
— Что с вами?
Лешка сквозь зубы процедил:
— Этого жадюгу и собственника мы коллективно презираем. Он для нас не существует…
Так корреспонденту радио стала известна еще одна интересная подробность из жизни ребят этого дома.
Ссора
Записать Лену в команду настольного тенниса ничего не стоило. А вот уговорить ее тренироваться оказалось не просто. Уже одни слова «тренироваться», «выступать за команду» наводили на нее страх.
— Нет, — твердила она. — Я не смогу. Мне не научиться.
Гриша Коркин был упрям и настойчив.
— Да ты не бойся, попробуй. Еще как научишься! Такие мячи будешь резать — жуть! Пойми, в команде обязательно должна быть девочка. Пенка — шахматистка. Надя, кроме волейбола, признавать ничего не хочет… В общем, на тебя надежда. Сейчас принесу ракетку.
Лена посмотрела на красную майку убегающего Гриши и сконфуженно улыбнулась, словно ища у Саши сочувствия. А тот лишь кивнул: все будет в порядке!
Гриша потребовал самый пустяк — чтобы она попробовала подкидывать мячик на ракетке. Это было совсем не трудно. С первой попытки Лена шесть раз подбросила шарик. Потом — девять. А потом — сразу двадцать три раза. Гриша пришел в восторг. Конечно, восторгаться было нечем. Лена это понимала, но все же было приятно вот так, на виду у всех, подбрасывать и подбрасывать ракеткой маленький звонкий мяч и слышать, как Гриша восхищается: «Вот класс! Это класс!..»
