Светлана Ольшевская - Большая книга ужасов. Прогулка в мир тьмы
– Где ты была? – поинтересовалась Лилька.
– Далеко, где лишь ветры и травы, там, куда не идут поезда! – пропела я строку любимой песни и тоже включилась в разделку мяса.
– Вечно у тебя какие-то тайны, – беззлобно буркнула моя подруга.
– Да ладно, тайны, – махнула я рукой. – У Саши в гостях была.
Тут все на меня уставились, даже Кремнева уронила свой журнал и поднялась.
– Ты серьезно? Вот это да! – переглянулись они с Лилькой.
– А нам вчера показалось, что ты его ненавидишь! – лукаво подмигнул Колька. – М-да, в тихом омуте черти водятся…
– Просто его мама решила за мое вчерашнее купание угостить меня тортиком, – ответила я. – Ну а как можно отказаться от хорошего тортика?
– Тогда понятно! – протянул Егор. – Нас, значит, не позвали?
– Понимаешь, тортик был маленький. Получилось бы, как… – я кивнула на Рыжика, отобравшего у взрослых собратьев очередной кусок мяса. – Да шучу. У Саши спросите, почему он так сделал.
– Я, кажется, догадываюсь! – гоготнул один из соседских парней.
– Ты бы поосторожнее, – предупредила его Лилька. – Ника и в челюсть дать может.
В другой бы раз могла и дать в челюсть. Но сейчас мне не было дела до их болтовни – пусть себе думают, что хотят. Дорезав мясо, я предоставила право производить дальнейшие манипуляции мальчишкам, а сама сполоснула руки и пошла в дом.
Внутри было тихо-тихо, только приглушенная музыка доносилась снаружи, но эта ее приглушенность лишь подчеркивала тишину. Чужой все-таки для меня этот дом. Обживать, привыкать еще надо. Делать своим.
Хорошенько подумай, сказала мне Алевтина. Да что уж тут думать, все давно решено. Страшно, конечно, было. Но в то же время сердце сжималось от радостной тревоги. Неужели я получу возможность выручить Вилора?.. Сколько было бесполезных попыток и неудач, их хватило бы, чтобы сто раз во всем разочароваться и разувериться. Я была почти на грани этого, но вот – мне представился шанс. И я надеюсь… Нет – знаю, уверена – я все сделаю как надо, ты вернешься в наш мир из этой преисподней! Вилор, где ты теперь, ты слышишь меня? Помнишь, я обещала тебе? Так вот, я обязательно приду, и приду скоро! Еще немного продержись!
Теплая волна легкой грусти нахлынула в ответ. Он меня услышал…
Вскоре меня позвали на шашлыки, потом мы еще купаться ходили к озеру… Не помню. Я ждала и не могла дождаться вечера. Когда сядет солнце… Чем ниже оно склонялось к горизонту, тем сильнее меня одолевали волнение и тревога. Под конец дня я совсем извелась.
Наконец золотой шар коснулся верхушек деревьев. Мы к тому времени уже вернулись домой, устроили ужин под открытым небом, вынеся кухонный стол в сад. Мне к этому времени уже кусок в горло не шел. Я вполуха слушала болтовню своих приятелей, а потом решительно встала и объявила:
– Так, ребятки, мне тут кое-куда сходить надо. Когда вернусь – не знаю, но не переживайте.
– А, понятно, – ухмыльнулась Кремнева. – У Ники опять свои тайны.
И все заулыбались. Но мне было плевать, что они себе придумали, – я выбралась из-за стола и поспешила на улицу.
В этот раз меня ждали. Алевтина прохаживалась по двору, она махнула мне рукой, когда я с последним лучом заката предстала в проеме их калитки.
– О, пришла все же! Кто бы сомневался, – приветливо и весело встретила она меня.
– Ника, привет! – махнул мне рукой Саша, сидевший в новеньких наушниках в небольшой деревянной беседке в углу двора. Наушники он при этом так и не снял.
На этот раз Алевтина провела меня не в дом, чему я втайне была рада. В углу за домом стояли две уютные скамеечки, а между ними на клумбе благоухали какие-то ночные цветы. У входа в дом горел изящный фонарь, а на скамейку, которую мы заняли, еще и падал свет из открытого окна, где за тюлевой занавеской иногда передвигались чьи-то фигуры.
– Ну что, приняла решение? – Теперь в голосе Алевтины не было и намека на веселье. – Не передумала?
– Нет.
– Ну, в этом я не сомневалась. Хотя вряд ли ты всерьез размышляла о том, что тебя ждет.
– Тысячу раз! – воскликнула я. – Но что размышлять, если я понятия не имею о нижнем мире?!
– Я говорю не о нижнем мире, – последовал ответ. – А о том, что будет после. Допустим, твое желание сбудется, и вы выйдете оттуда вдвоем. А что дальше? Как ты планируешь связать свою жизнь с вампиром? Не думала?
Ну почему же? Думала, и не раз. И понимала, что жизнь в любом случае мне предстоит необычная и уж точно не скучная, но вот какая… Это уж как судьба распорядится, и если еще Вилор не отвергнет меня. Но в это я не верю. Даже если он меня не любит… А в это я тем более не верю!
– Не знаю, – сердито буркнула я. – Как однажды сказал Вальдемар, хочешь насмешить судьбу – поделись своими планами.
– Красиво сказано, – улыбнулась она. – Но ты, надеюсь, не мечтаешь сама стать такой же?
– Конечно, нет!
– Хоть это радует. Видишь ли, моя милая девочка, ты еще слишком юна, в твоей душе царит романтика. Но придет время, когда тебе захочется другого – достатка, семьи и детей, мужа с зарплатой, отдыха на лазурных морских берегах… Подумай над этим.
Я ничего не ответила. По-своему она была права, но только по-своему. Я еще не знала, как сложится моя жизнь, знала только одно – всего в этой жизни я добьюсь сама и не стану садиться никому на шею. Мне нужен человек, которого я люблю, а не «муж с зарплатой»!
Вслух я этого не сказала, конечно. Не в моих интересах сейчас было с ней ссориться. Но Алевтина заметила мой недовольный вид:
– Понимаю, тебе неприятно такое слушать, ты влюблена. Но так ли он хорош, как тебе кажется? Я ведь знаю, сталкивалась. Вампиры обладают дьявольским обаянием, умеют с первой встречи так очаровать, что влюбишься по уши, как это произошло с тобой. Это им, так сказать, по штату положено. А вот по совести – не положено.
И снова я молчала. Молчала и думала – если бы у Вилора не было совести, то я бы с ней сейчас не разговаривала. Сразу воспоминания нахлынули. Как он рисковал, спасая меня, когда мы и знакомы не были. Как Вальдемар запер нас вместе, зная, что Вилор сильно голоден, и как мы бежали, умело сочетая способности человека и вампира. Да уж, не будь мы… такими разными, не вышли бы оттуда. Ужас какой эти подземелья!
Я поморщилась, передернула плечами. Алевтина расценила это по-своему:
– Понимаю, тебе этот разговор неприятен. Но ведь решение, которое ты примешь сейчас, определит твою дальнейшую судьбу. Поэтому надо учитывать все, приятное и неприятное.
Мне это надоело.
– Вы что-то говорили о заданиях, которые я должна буду выполнить, прежде чем вы покажете мне дорогу в нижний мир? Так я выполню. Если это по-честному, конечно.
Глаза Алевтины сверкнули.
– Что ж, ты права. Не будем долго рассусоливать. Для начала вот тебе простенькая задача. Найди в нашем поселке мытаря.
– Кого?! – я лихорадочно пыталась вспомнить, что это такое. – Это… какое-то библейское понятие?
– В данном случае нет. Слышала ли ты о том, что колдун не может умереть, не передав своей силы другому человеку?
– Да, слышала. В этом случае он долго мучается, и нужно пробить дыру в потолке, чтобы он умер.
– Почти так. Или если он умер насильственной смертью. Но в этих случаях душа колдуна еще долго не может успокоиться, блуждает неприкаянная, и это принято называть мытарствами, а такую душу – мытарем. Но бывает порой, что в это же самое время другой, ни в чем не повинный человек находится на грани жизни и смерти. Кома, клиническая смерть или еще что-то. И вдруг он оживает, резко выздоравливает. Родные рады, все рады, но вскоре окружающие начинают замечать, что этого человека словно подменили. Он становится другим – мрачным, злым, а потом вокруг начинают происходить странные и нехорошие вещи.
– Это душа колдуна вселяется в тело умирающего человека? – догадалась я. Сбоку послышались шаги – Саша вышел из своей беседки и прошел в дом. В тот же момент закачался тюль на окне возле нас, задвигались тени трех или четырех человек и снова исчезли.
– Именно, – спустя паузу ответила Алевтина. – Правда, такое бывает очень редко. Но в нашем поселке как раз такая редкость случилась. Этот колдун умер весной. Он жил… не важно где, далеко отсюда. Для неприкаянных душ расстояние не имеет значения. Это был очень злой человек. Незадолго до своей смерти он женился на вдове, имевшей трех взрослых дочерей, которые давно вышли замуж и жили отдельно. Не по любви женился, а ради денег и дома. Вскоре после свадьбы его жена погибла. По непонятной причине она выпрыгнула из поезда на полной скорости, ударилась головой о столб и разбилась. Кто-то счел это самоубийством, кто-то несчастным случаем, но никто не подумал обвинить мужа – ведь он-то с ней не ехал, алиби имел. Так он остался единственным хозяином дома, но тут одна из дочерей покойной заявила свои права на наследство. Дело дошло до суда, но перед самым судом случилось несчастье – эта женщина тоже выпала из поезда и погибла. Вторая сестра испугалась и решила уехать оттуда подальше. Села, дуреха, в поезд…
