Светлана Ольшевская - Большая книга ужасов. Прогулка в мир тьмы
– А ну-ка сядь вот сюда.
Я, хихикнув, заняла указанный стул, оказавшись спиной к Алевтине, и пару минут пыталась угадать, какие же манипуляции она производит над моей головой.
– А теперь смотри, – она поставила передо мной на столе миску с водой, из которой тут же вынула комок воска. – Кого это тебе напоминает?
Я взяла его, повертела. Напоминало… просто комок воска, который растопили и вылили в холодную воду, где он и застыл. Сосулька какая-то бесформенная. А если вот так развернуть…
А вот так уже напоминало. Напоминало кусок парты, за которым вполоборота сидит девчонка, чьи волосы завязаны в два пышных хвоста. И я даже знаю такую особу. В нашем классе, Оксаной зовут. Тощая, на лицо страшненькая, зато имеет роскошные волосы апельсинового цвета, обычно завязанные именно в два хвоста.
– Ничего ж себе! – вырвалось у меня.
– Что, узнала?
– На одноклассницу мою похоже, Оксану Белову. Это она, что ли, так меня ненавидит?
– Как видишь.
– Но за что? Я ей ничего плохого не сделала!
– Порой это необязательно, чтобы вызвать ненависть, – Алевтина многозначительно посмотрела мне в глаза, и я поняла, на что она намекает. На мои злобные взгляды в сторону Саши и их гламурного дома.
Я смущенно опустила глаза, а она выжидающе молчала. И что ей сказать? Такую попробуй обмани!
Неожиданно я поймала себя на сильном желании рассказать этой удивительной женщине все, что лежало у меня на сердце. Открыть душу, просто выговориться. Потому что Алевтина, казалось, излучала какой-то добрый магнетизм, и я не сомневалась, что она меня выслушает без иронии и поймет.
Но решиться было непросто. Откровенничать я не привыкла.
– Как вы так умеете? – Мои пальцы все вертели восковую фигурку. – Вы экстрасенс?
– Как тебе сказать, – сдержанно ответила Алевтина. – В нашей семье помнят родословную начиная с двенадцатого века. И хранят много разных знаний. Впрочем, это, – она кивнула на восковую фигурку, – умеет любая деревенская знахарка.
Я раздумывала, вертя фигурку в руках. Наконец воск хрустнул у меня под пальцами, смялся, разломившись пополам.
– Я вижу, ты напряжена, – нарушила паузу Алевтина. – Что-то тебя тревожит.
Я молчала, собираясь с мыслями.
– Ника, – заговорила она снова. – Скажу прямо. Я пригласила тебя сюда, надеясь на твою откровенность.
Я выпрямилась, бросила остатки воска в мусорное ведро и посмотрела ей в глаза:
– Знаете, я не прочь быть откровенной.
– Замечательно! – улыбнулась она. – Может быть, ты объяснишь мне, зачем ты раз за разом приходила к нашему дому в городе? Почему смотрела так зло?
– Это долгая история.
– Но ты, надеюсь, не спешишь? Дело в том, что мы тщательно подбирали место для постройки этого дома и выбрали, как мне казалось, идеальное. Но когда переехали… вскоре я поняла, что не все чисто с этим местом. Потому что в доме стали возникать ссоры, чаще стала биться посуда, и болеть мы стали тоже чаще. Кроме того, гости, приходящие в наш дом, спешат поскорее откланяться. А потом я стала замечать девочку во всем черном, которая приходила, подолгу стояла и смотрела на наш дом с ненавистью. Тут, знаешь ли, даже мне страшно стало…
Я поежилась. От такой истории мне тоже стало не по себе, и перед глазами предстала жуткого вида девчонка в готичном черном платье и черных сетчатых перчатках, с темными кругами под глазами и окровавленным ножом в руке.
Дожила ты, Ника Черная…
Я не удержалась и захохотала. И долго еще не могла остановиться. Алевтина терпеливо ждала, подперев рукой подбородок.
– Извините… Непривычно слушать о себе страшилки, которых сама же испугалась.
Теперь захохотала и Алевтина.
– Прошу прощения, – сказала я, когда мы обе отсмеялись. – Я не знала, что вы меня видели. Нет, смею уверить, никакой мрачной тайны с вашим домом не связано. И если там плохое место, то вы лучше меня в этом разбираетесь. Просто… я любила домик, который стоял там раньше.
– Припоминаю, какие-то развалюхи, – наморщила лоб Алевтина. – И ты так любила одну из них, что не можешь смириться с ее потерей?
– Да.
– Развалюху-то? И за что же? Ты когда-то там жила?
Трудно, очень трудно мне было преодолеть смущение, прежде чем заговорить на столь сокровенную для меня тему.
– Нет, – отчеканила я. – Там жил мой любимый человек.
Алевтина смотрела молча, ожидая продолжения. И я, отринув нерешительность, пустилась в откровения. Начала рассказ с самого начала, когда только переехала в этот район из центра. Как познакомилась со своими нынешними друзьями. Не поборов до конца смущения, я рассказывала кратко и сжато, а уж о Вилоре вообще получилось скомканно и без подробностей. Разумеется, я не стала говорить, что он вампир, умолчала про иггов и про сторожевой знак. Разве что о Вальдемаре и его безумных исследованиях рассказала подробно. Я делилась этой историей лишь в надежде, что кто-то поймет мои чувства, поймет и поверит в то, во что не поверили мои друзья.
Алевтина слушала с интересом, не перебивала. И лишь когда я заговорила о страшном порождении нижнего мира, которое затянуло чернотой полнеба, она вздрогнула:
– Стоп-стоп, я помню этот случай! Полтора года назад было, правильно?
– Да.
– Мы выпустили из виду этого ученого и его исследования! – воскликнула она в сердцах. – Иначе бы не допустили такого, но мы ничего о нем не знали! Спохватились, когда он уже вызвал эту тварь и половина неба стала черной! Стали спешно решать, что это такое и как с ним быть, но вдруг оно исчезло. Об ученом мы потом узнали, но что за опыты он проводил, какое существо вызвал и куда оно делось вместе с самим ученым – так и осталось тайной.
Интересно, кого она подразумевает под словом «мы», подумала я. Но решила прояснить ей эту тайну:
– Когда-то Вальдемар – так звали ученого – нашел захоронение иггов, а они там живые оказались. Это такие…
– Можешь не объяснять, я знаю, кто такие игги, – перебила Алевтина. – Мерзкие создания!
– Вот с ними он и экспериментировал. А тварь, которую он вызвал из нижнего мира, – это их великий предок…
– Так вот оно что! Кто бы знал!
– Знали только мы с Вилором, – вздохнула я. – А потом мама дала мне старинный меч, доставшийся ей еще в детстве, и я… В общем, Вальдемар был убит, а эта нежить убралась обратно в свой нижний мир и Вилора утащила с собой. Не стоило ему вообще идти туда. Но он отвлек на себя иггов, чтобы дать мне возможность найти Вальдемара. Знал ведь, на что идет, и все равно пошел…
– Печально, – сочувственно сказала Алевтина. – Лучшие всегда уходят первыми. Но его гибель спасла жизни многим…
– Он не погиб! – воскликнула я.
– Как? – Изумление Алевтины было неподдельным. – Такого не может быть! Этот путь смертелен для всего живого…
– Нет, он жив, я точно знаю. Между нами словно связь какая-то сохранилась – я чувствую, когда он обо мне думает.
Я уже почти пожалела, что пустилась в откровения и натолкнулась на очередное «не верю», но Алевтина, немного подумав, серьезно кивнула:
– Что ж, тебе виднее. Любящее сердце иногда знает лучше всех умных и мудрых.
Тут я и решилась спросить:
– Послушайте, раз вы столько всего знаете… Может быть, вам известно, как в этот самый нижний мир попасть?
Такого она не ожидала, потому что сильно изумилась:
– Попасть? Это ты всерьез?
– Да! – я подскочила на месте. – Все это время я искала туда путь, но никто ничего не знал. Что я только не делала…
– Вот это да! Великолепно! – воскликнула Алевтина с плохо скрытым восторгом, но тут же осеклась и уже другим тоном спросила: – А ты знаешь, что это опасно?
– Я не боюсь опасностей! – подскочила я. – Мне нужно туда попасть, понимаете? Я ему обещала! И он мне поверил… в последний момент…
– Я в курсе насчет твоих похождений. Как ты бросала факелы в жуткую тварь, вставшую из могилы, как спасала сестру своей подруги от злых чар, как дралась с упырем, как слонялась одна по проклятым курганам. Думаю, это далеко не весь список? – спросила она с усмешкой, и я кивнула в нетерпении.
Знает, она явно знает про нижний мир! Теперь – к черту смущение, к черту тайны, расскажу и сделаю все, что понадобится, только бы!..
– Конечно, твоя храбрость делает тебе честь, – продолжала Алевтина. – Не каждый решится первым наброситься на упыря или остаться на ночь в доме, где творится чертовщина. Вопрос только, где ты эту самую чертовщину находишь в таком количестве?
Вот тут мне пришлось признаться:
– У меня сторожевой знак есть, он чует нечисть издали и предупреждает об опасности. Вилор подарил, чтобы уберечь меня…
Я вытащила кулон из-под футболки и подняла на ладони.
– Это уже серьезнее, – сдвинула брови Алевтина, внимательно присматриваясь. – Не объясняй, я знаю, что это такое. Сторожевой знак хранителя! Случалось видеть, правда, не мне, а нашим ребятам…
– Вашим сыновьям? – не поняла я. Но она покачала головой и с ноткой значимости ответила:
