Нина Бодэн - Сбежавшее лето
— Дядя писал, что в Англии очень много зелени.
Выйдя из автобуса, они очутились на шоссе. Мимо них мчались легковые машины и огромные грузовики, из-под колес летели песок и щебенка. Справа тянулась высокая каменная стена, мрачная и грозная, со стеклянным верхом по всей ее длине. Почти все стекло было разбито. Саймон подвел их к воротам из ржавого железа, так заросшим ползучими растениями и шелковистой сорной травой под названием «старикова борода», что табличку с полустершейся надписью «Частное владение. Посторонний вход воспрещен», которая была прикручена проволокой к перекладине, разглядеть было нелегко.
На воротах были цепь и висячий замок, но это ничуть не остановило Саймона, который, ловко подвигав створки ворот — петли у них были сломаны,— приоткрыл их ровно настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь. Когда они вошли, Саймон снова поставил створки на место.
Как только они очутились внутри, шумное шоссе словно перестало существовать. Всего несколько ярдов от ворот, и они оказались совсем в другом мире: среди безмолвных зеленых джунглей. Деревья стояли близко друг к другу и тянулись вверх, образуя над головой крышу, сквозь которую почти не проглядывало небо. Земля же пряталась под зарослями терновника.
— Сюда,— сказал Саймон и уверенно пошел вперед, хотя никакой тропинки не было видно. Кришна и Мэри с трудом поспевали за ним. Кришна тащил корзинку с котом, а Мэри — свои сумки. Они то и дело натыкались лицом на паутину, ветки терновника цеплялись за их одежду. Саймон шагал слишком быстро, но у них не хватало духу жаловаться.
Прошла, как им показалось, целая вечность, пока Саймон не остановился на небольшой поляне, освещенной дымчатым лучом солнца. Громко стрекотали сверчки.
— Нога болит,— пожаловался Кришна и наклонился вытащить забравшуюся под джинсы ветку. От колючек на коже остались похожие на бусинки капельки крови.
— Терновник мы почти весь прошли,— сказал Саймон.— Теперь осталась крапива. Дай мне одну из твоих сумок, Мэри, тебе понадобится свободная рука.
И когда он повел их дальше, Мэри поняла, что он имел в виду. Появилась тропинка, только очень узкая и вся заросшая крапивой. Она круто шла вниз с холма. Земля была сырой и скользкой, а крапива такой высокой, что хлестала их по лицам. Царила тишина — было слышно собственное дыхание.
— Осторожней, здесь дерево,— предупредил Саймон.— Смотрите, откуда оно упало.
Они посмотрели наверх и увидели высоко над головой ствол, у которого сбоку белел след от оторвавшегося огромного сука. Сук этот оброс мхом и стал скользким. Первым по нему прошел Саймон, затем он повернулся, чтобы взять корзинку с котом — не дай бог выронят из рук! Изнутри не доносилось ни звука.
— Что-то боюсь я за него,— сказала Мэри.— Может, посмотреть?
— Не надо, он крепко спит,— ответил Саймон.— Выпустим его, когда доберемся до острова.
— До какого острова?—спросила Мэри, и, словно в ответ, деревья справа поредели и показалась вода, покрытая ковром из ярко-зеленой травы.
— Это искусственное озеро,— объяснил Саймон.— Когда-то на той стороне его стоял большой дом, но он давным-давно сгорел, а владельцы его уехали и больше не возвращались...
Тропинка вела прямо к озеру, идти стало гораздо легче. Еще поворот, и перед ними появился остров, который так зарос деревьями и огромными стелющимися по земле рододендронами, что, казалось, проникнуть туда невозможно. Вода в этой части озера была чистой от травы, коричневой и блестящей, а над ней горбатился деревянный мост.
— Мост этот хлипкий,— сказал Саймон.— Подождите, сначала я перенесу рюкзак.
Вслед за ним они прошли первую половину моста, где доски прогнили и гнулись, но тем не менее крепко их держали. Второй же половины почти не существовало. Осталась одна доска шириной дюймов в пять.
Внизу бежала вода. Мэри посмотрела вниз, и у нее закружилась голова.
— Тут мелко,— сказала она.— Может, лучше перейти вброд?
— Слишком много ила. Еще засосет,— покачал головой Саймон.
Он ловко прошел по доске, как канатоходец по канату, и вернулся за корзинкой с котом. Ноакс, по-видимому просыпаясь, начал шевелиться.
— Оставьте сумки,— сказал Саймон.— Руки вам понадобятся, чтобы держать равновесие.
Но даже с пустыми руками переходить было страшно.
— Не смотри вниз,— предупредил Саймон, когда Мэри ступила на доску, но не смотреть она не могла.
Она видела, как бежит вода, и чувствовала, как у нее щемит под ложечкой.
— Я упаду... Саймон! — вскрикнула она, и он тут же подал ей руку. Он помог ей, а затем позвал Кришну:
— Иди, не бойся. У девчонок отсутствует чувство равновесия.
И подмигнул Мэри. Она поняла, что он не смеется над ней, а лишь хочет вселить уверенность в Кришну.
И все получилось как надо. Саймон спокойно стоял на конце доски, и Кришна, не отрывая глаз от его лица, благополучно перебрался на остров.
— Видишь, Мэри, я не испугался. Не то что ты. Оказывается, это совсем легко,— расплылся он от удовольствия.
— Тогда и хвалиться нечем,— заметил Саймон.— Чего хвалиться тем, что далось без труда?
И снова прошел по доске за сумками. От одного взгляда на него кружилась голова. Мэри поспешно отвернулась и открыла корзинку с котом.
— Подожди выпускать его,— предупредил Саймон, опуская сумку на землю.— Мы еще не добрались до места.
— До какого места?
— Увидишь.
«У Саймона совсем другой вид,— подумала Мэри.— Беспокойство исчезло, и глаза его сияют, как звезды».
— Место это сказочное,— сказал он.— Подожди — и увидишь.
Он был так возбужден и счастлив, что Мэри стало даже боязно за него. И пока они взбирались вверх, пересекая остров, она мечтала о том, чтобы место это и в самом деле оказалось таким необыкновенным, каким считал его он. Только бы ей не пришлось делать вид, что нравится, и тем самым обидеть его.
Но делать вид не пришлось. Место это оказалось лучше, чем она была способна вообразить. Они спустились с заросшего мхом обрыва к небольшой бухте, где озеро уходило в пещеру. Что это была за пещера! Стены ее и сводчатый потолок были покрыты миллионами крошечных хрустальных шипов. Там, куда проникал луч солнца, шипы горели огнем, и в них так отражалось движение воды, что казалось, будто они сами двигаются и мерцают, меняя цвет и становясь то лиловыми, то розовыми, то золотыми. А если подняться по кривым, вырубленным в скале ступенькам и пройти узкими извилистыми переходами, то из главной пещеры можно было попасть в другие пещеры, или помещения, каждое из которых украшено своим хрустальным узором. А с потолка свисали крошечные люстры, похожие на пчелиный рой или на виноградные гроздья.
— Это искусственный грот,— объяснил Саймон.— Его построили владельцы усадьбы лет двести назад. Я вычитал про это в старинной книге, которую нашел в лавке у дяди Хорейса. Его воспроизвели на манер настоящего грота в Италии.
— Для чего?
— Для забавы, наверное. К главной пещере пристроена даже пристань, только она уже вся сгнила.
— Они, наверное, были сказочно богаты,— заметила Мэри.— Какие-нибудь миллиардеры. Это брильянты на стенах?
— Нет, это кварц,— засмеялся Саймон.— А под ним кирпич. Его видно в тех местах, где хрусталики отвалились.
Они обошли весь грот, и восторгам их не было предела. Потом Саймон повел их в самое верхнее помещение, где полом служила сухая утоптанная земля, а сквозь зарешеченное окно проникал сумеречный, крапчатый свет. В одном углу в полу было выдолблено углубление, прикрытое ветками и полное консервов: лосось, сардины, фасоль в томате.
— Я купил эти консервы на деньги, которые заработал разноской газет,— объяснил Саймон.— Каждую неделю покупал несколько банок. Мы с Кришной, пожалуй, будем спать здесь. Ему тут будет спокойно. Я принес одеяло и спальный мешок...
Кришна смотрел на Саймона с обожанием.
— Как хорошо, что ты остаешься со мной,— сказал он. Саймон несколько смущенно взглянул на Мэри.
— Я сказал маме, что иду в путешествие и буду ночевать на открытом воздухе. Я часто так делаю во время каникул. И мама ни о чем не спросила.
— А мне почему ты ничего не сказал?—возмутилась Мэри.— Мне, конечно, наплевать...
У нее перехватило дыхание. Какая несправедливость! Кришну нашла и спасла она, а теперь они договариваются за ее спиной. Все мальчишки одинаковые. Дружат с девочкой, пока никого нет рядом, а стоит появиться другому мальчишке, как они тут же не желают иметь с ней никакого дела.
— Пойду лучше покормлю Ноакса,— сказала она и, гордо подняв голову, отправилась в главную пещеру. Она достала из сумки молоко, яйцо и коньяк и палочкой размешала все вместе в жестяном котелке. И при этом мурлыкала про себя какой-то веселенький мотив — пусть Саймон не думает, что она обиделась.
