Энна Аленник - Далекое путешествие
И вот, в самый жаркий день, когда помощник капитана плавал вокруг своего парохода, а матросы спасали утопающего пассажира, с моря задул ветер.
В яркосинем небе показалась тучка, потом другая, третья.
Они соединились и закрыли солнце.
Прозрачные волны сразу помутнели, потемнели, стали выше, и на каждой запенился белый гребень.
— Скорей на берег и одеваться! — сказала Нина Павловна.
Ребята побежали одеваться.
Ветер во все стороны бросал их полотенца, по всему берегу швырял сарафаны, а Наденькин подхватил и повесил на куст.
Ребятам стало очень весело. Они бегали за своими полотенцами, сарафанами, панамками и кричали, что когда ветер, — очень хорошо.
И когда на море белые гребни и большие волны, — тоже хорошо! Они вот как подкидывают пароход, но ничего с ним не сделают, потому что он на канатике, и конец канатика привязан к колышку.
И такие волны, наверно, могут выбросить на берег дельфина. Тогда все увидят, какой он!
Нина Павловна торопила ребят.
Все, кроме Вадика и Шурика, уже были одеты.
Вадик стоял в одной сандалии, другую он почему-то держал подмышкой и, удивлённо подняв брови, смотрел на море.
Оно становилось всё темнее, волны всё выше. Они пенились и с шумом накатывались на берег.
Шурик стоял, завернувшись в полотенце, и видел только одно, — что делали волны с их пароходом.
Они подбрасывали его, как мячик, швыряли то к берегу, то от берега. Они ставили его стоймя, так, что нос смотрел прямо в небо. А через секунду опрокидывали носом вниз, и вверх взлетала корма.
Канатик то провисал, то натягивался, то делал в воздухе дугу.
И вдруг Шурик увидел, что петля, за которую был зацеплен канатик, соскочила с колышка.
Ребята услышали тоненький, жалобный стон:
„А-а-а!“ и увидели, как Шурик побежал к морю.
— Назад, Шурик! — закричала Нина Павловна. — Сейчас же назад! — и побежала за ним.
Но он уже был у моря и поймал конец канатика. А в это время волна швырнула к берегу пароход.
Едва Шурик успел вцепиться в трубу, чтоб оттащить пароход, его толкнуло, повалило на палубу и понесло на пароходе в море.
Шурик ещё крепче обхватил руками трубу, прижался к ней лицом. Он только одним глазом видел море, но и одним глазом на грозное море было страшно смотреть.
— Шу-рик, Шу-рик! — звали его ребята и плакали.
— Ой, Шурик, ой, миленький, — в испуге повторяла Ира.
Таня, Вова и Наденька хотели побежать к морю, найти конец канатика, вытащить на берег пароход…
Но Нина Павловна обернулась и крикнула им:
— Ни с места!
А через несколько секунд она уже была в море и плыла к пароходу.
Она не спускала глаз с Шурика, который уже не лежал на палубе, а сидел, руками и ногами обхватив трубу.
Ребята стояли, сбившись в кучку, не двигаясь. Наденька держала Вову за руку.
А он, увидев, как подкинуло пароход вместе с Шуриком, вырвал руку и с громким плачем помчался к морю.
— Ни с места! — закричала Наденька и бросилась за Вовой. Она схватила его за трусики. Он вырвался и толкнул её.
Наденька упала, но успела схватить его за ногу. Он тоже упал.
На помощь Наденьке поспешила Таня. Но и вдвоём справиться с Вовой было трудно. Он вырывался.
Тогда все ребята бросились на Вову. Получилась настоящая свалка. Вова кричал, брыкался, царапался. Ребята ревели, но крепко его держали.
А Нина Павловна уже добралась до парохода, ухватилась за борт.
Она плыла и одной рукой тянула пароход к берегу.
Пароход качался, кренился. Потом он взлетел кормой вверх, и Нину Павловну отбросило в сторону.
— Держись, Шурик! Крепче держись! — закричала она, снова подплыла к пароходу, на этот раз сзади, и, подталкивая его, добралась до берега.
И вот, Нина Павловна в мокром платье и босиком, потому что её туфли утонули в море, несёт Шурика на руках.
Он крепко обнял Нину Павловну за шею, будто боится, что его догонит высокая тёмная волна и унесёт.
А за Ниной Павловной и Шуриком то подпрыгивает, то волочится по песку белый пароход с красными трубами. Его тянет канатик, петля которого так и осталась нацепленной на руку Шурика.
Ребята, увидев, что Нина Павловна с Шуриком выбрались на берег, побежали им навстречу.
Вова со слезами на глазах потрогал Шурика, поводил пальцем по его коленке и засмеялся от радости.
А Наденька прижалась к мокрому локтю Нины Павловны.
— Поднимите пароход. Надо унести его отсюда, — сказала ребятам Нина Павловна.
Голос у неё был усталый и немного дрожал.
Ребята подняли пароход и понесли на дачу.
После бури
Три дня бушевало море.
Ветер завывал, свистел, гнал по небу косматые тучи.
Когда из-за них выглядывало солнце, — высокие грозные волны светлели, всё становилось ярким: и земля, и цветы, и деревья. Тогда видно было, как дрожит на ветру каждый лист, как качается и гнётся каждая веточка.
Белый пароход с красными трубами стоял на террасе. А ребята купались в „маленьком море“. Там не было ветра и не было грозных волн.
Но ребятам хотелось скорее пойти к настоящему морю. Ведь, может быть, на берегу уже давно лежит дельфин.
На четвёртый день ветер утих, и они с Ниной Павловной пошли на берег.
— Вон дельфин! — сразу закричал Вова и показал на что-то большое, тёмное, лежавшее на мокром песке.
Все подбежали ближе и увидели страшное животное. В ширину оно было больше, чем в длину. Но и в длину, наверно, с полметра. Хвост у него был длинный, в конце тонкий, как у крысы, и на нём торчала зазубренная костяная игла. А огромные плавники начинались от хвоста и соединялись вместе у головы. Оба выпученных глаза были на одной стороне. А между ними выдавался нос, тупой, будто обрубленный.
— Ой! — испугалась Ира и отбежала.
— Не бойся, — сказала Таня. — Если б этот дельфин был живой, он бы от нас спрятался в море. Он нас боится. А если он и не шевелится, — он не живой.
— Разве это дельфин? — спросил Нину Павловну Вадик. — Когда дельфины кувыркаются, они не такие. У них толстые хвосты.
— Это не дельфин, — сказала Нина Павловна, присела на корточки и приподняла непонятное животное лопаткой.
На лопатке поместилась только голова, широкие плавники свесились вниз… И тотчас морда животного стала похожа на что-то, очень ребятам знакомое. Они закричали:
— На кота похоже!
— Да, — удивилась Нина Павловна, — вот он, оказывается, какой!
— Кто „он“?
— Вы же сами догадались: кот, морской кот. Неприятно с ним встретиться в море, правда? Говорят, если его заденешь, он ударит хвостом и сильно поранит иглой.
Не успела Нина Павловна договорить, как вдруг послышалось шипение:
„Тыршш-туршш-таршш…“ — хвост морского кота взметнулся вверх и снова растянулся на песке.
Ребята испугались, отскочили. И дальше всех Вадик.
Только Наденька, которая стояла с ним рядом, не двинулась с места.
— Думаете, это кот свой хвост подбросил? — насмеялась она.
— Да, да, отойди!
— Кот ещё его подбросит и как зашипит!
— Тебя поранит! — кричали ребята.
— Не поранит, — смеялась Наденька. — Это Вадик подбросил и так страшно сказал „тырш-турш-таршш“. Хотел нас напугать…
— А больше всех сам себя напугал. Даже побледнел. Сам зашипел — сам поверил. Забыл, что морские жители немые, — сказала Нина Павловна, поерошила рыжий ёжик Вадика и повела ребят дальше — искать дельфина.
Но дельфина не нашли.
На этот раз волны выбросили на берег много водорослей, раковин с улитками, много медуз и огромною рыбину. А дельфина так и не выбросили.
Всё поспело
На акациях уже давно не было цветов. Вместо них висели коричневые стручки с семенами.
А на катальпах, среди огромных листьев, стручки торчали, как острые пики.
Ребята их нарвали, и началось сражение на зелёных пиках.
Шурик всех победил, потому что у всех пики сломались, а он своей размахивал так ловко, что она уцелела. Шурик приставил к себе пику и закричал:
— Смотрите, мне до подмышки! Жалко, что в Ленинграде нет таких стручков!
У Наденьки было всё больше хлопот с огородным хозяйством. Особенно с помидорными кустами и бахчой.
Как только начинали желтеть помидоры, Вова кричал, что они уже спелые, и норовил их сорвать. Как только арбузы и дыни стали чуть побольше картошин, он тоже кричал, что они спелые и их надо сорвать.
Наденька ни на шаг не отходила от Вовы.
— Видишь, два помидора совсем покраснели, — показывала она, — ты сорви вот этот, а я этот. Теперь положи на тачку и вези на кухню.
— Я ещё этот сорву, — просил Вова.
— Нельзя, — строго говорила Наденька. — Он наполовину красный, наполовину зелёный.
