Жаклин Уилсон - Разрисованная мама
Пить хотелось страшно. Но я подумала, что не стоит им мешать. Что-то подсказывало мне, что Стар вряд ли обрадуется моему появлению — скорее всего, ей хотелось побыть с ним вдвоем. Но я уже больше не могла терпеть.
Выбравшись из постели, я поплелась на кухню, чувствуя себя на редкость глупо и от этого смущаясь еще больше. Микки, одетый в свои черные джинсы, варил себе кофе. Несмотря на заросшие щетиной щеки, выглядел он на удивление свежим и отдохнувшим. Стар, сидя за столом, потягивала из стакана воду и беззаботно болтала босыми ногами. Оба с головой погрузились в разговор, но замолчали, как по команде, как только я появилась на пороге.
— Мне хочется пить, — промямлила я, чувствуя себя на удивление глупо — словно младенец, едва научившийся ходить.
— Конечно, — кивнул Микки и с понимающим видом налил мне в стакан воды. — А мы со Стар как раз решаем, что приготовить на завтрак.
— У нас, кажется, есть хлопья. А вот молока точно нет, — объявила я.
— Я могу сбегать в магазинчик на углу, — предложила Стар. — По-моему, по воскресеньям они открываются рано.
— Боже упаси! Не можешь же ты одна отправиться в магазин! — ужаснулся Микки, глядя на нее с нежностью.
Лицо у него было такое, словно ему и в голову не могло прийти, что такая кроха может самостоятельно отправиться в магазин. Я хотела было сказать, что Стар бегает за покупками, сколько я себя помню, тем более что это всегда получалось у нее куда лучше, чем у Мэриголд. И уже открыла было рот, но успела перехватить на лету предупреждающий взгляд Стар. Я моментально прикусила язык — судя по всему, ей страшно нравилось, что отец продолжает считать ее глупым маленьким несмышленышем.
— Наверное, будет лучше, если мы все пойдем куда-нибудь и позавтракаем, — предложил Микки.
Мы обе растерянно захлопали глазами. Конечно, можно пойти куда-то пообедать или поужинать. Но пойти куда-то позавтракать ! Нет, это просто не укладывалось у нас в голове.
— Куда? — удивилась я. — И тут вдруг в груди у меня затеплилась надежда. — А может, в «Макдоналдс»? — брякнула я.
— Нам нужны не какие-то там гамбургеры, — поморщился Микки, — а нормальный завтрак. О, кажется, я знаю, куда мы пойдем. Ну-ка, девочки, бегите! И оденьтесь понаряднее А я пока попробую разбудить вашу маму. В последний раз, когда я заглянул к ней, она спала как убитая.
Мы были готовы через минуту. Стар даже краситься не стала. Она влезла в черные джинсы, — чтобы еще больше походить на него, как я догадалась, — а вокруг шеи повязала черную бархотку.
— Идиотская затея, — сварливо пробурчала я. Во мне говорила зависть — черная бархотка на ее белой шее выглядела замечательно.
Сама я надела мой собственный черный вышитый топик и юбку в черно-белую клетку, которую Мэриголд собственноручно смастерила мне из остатка ткани, купленного на распродаже за пятьдесят пенсов. Кое-где в клеточках она даже вышила значки Инь и Янь. К сожалению, Мэриголд эта возня с юбкой надоела раньше, чем она довела дело до конца, поэтому мне до сих пор приходилось закалывать ее английской булавкой, чтобы юбка не сваливалась с меня. Я бы тоже не отказалась от такой черной бархотки, как у Стар, просто чтобы придать своему туалету законченность, но не могла же я, в самом деле, во всем копировать Стар!
Будить Мэриголд мы пошли все вместе. Впрочем, она промурлыкала «Микки!», еще даже толком не открыв глаз.
— Он еще тут. И хочет сводить нас куда-нибудь позавтракать, — с ноткой гордости в голосе объявила Стар.
— Здорово, — пробормотала Мэриголд, спустив ноги с постели. Потом со вкусом потянулась и наконец встала. — О боже! — простонала она, хватаясь за голову. — Сейчас умру!
Потом она долго стояла под душем, потом так же томительно долго одевалась и красилась. Когда наконец Мэриголд, войдя в кухню, объявила, что готова, я закусила губу. Лицо ее было мертвенно-бледным, глаза налиты кровью, а начесанные волосы напоминали паклю. Свежевытатуированный крест выглядел, на мой взгляд, жутковато — опухоль еще не спала, а сама татуировка больше смахивала на свежий шрам. На Мэриголд был вчерашний короткий топик и слишком короткая для нее юбка. В ярком утреннем свете впечатление она производила довольно-таки странное.
Я с тревогой посмотрела на нее. До этой минуты я привыкла считать Мэриголд красавицей. Но сейчас в мою душу впервые закрались сомнения.
Микки как-то странно покосился на нее, и на лбу у него собрались морщины.
— Все в порядке, дорогая?
Я пыталась убедить себя, что все в порядке. «Дорогая!» Стало быть, она и вправду ему не безразлична, с облегчением подумала я. И не так уж важно, что сказано это было небрежным, почти равнодушным тоном, словно бы у него вошло в привычку именно так обращаться ко всем знакомым девушкам.
— Порядок, Стар, — бросил он, легко обняв ее одной рукой за плечи.
Но прозвучало это так, будто для него с этих пор существовала только одна-единственная звезда — его дочь.
Возле дома стояла его машина — ярко-красный «ягуар». Увидев ее, Стар даже завизжала от восторга.
— Ух ты! Круто! В жизни никогда еще не ездила на «ягуаре»!
— Хочешь, садись рядом со мной! — предложил Микки.
Стар бросила вопросительный взгляд на Мэриголд, та, кивнув в ответ, надела черные очки.
— Ну конечно, садись рядом с папой, — сказала она.
Микки весело хмыкнул:
— Никак наслушаться не могу! «Папа» — ну надо же! Чертовски странно, учитывая, что весь этот год я буквально каждый день чувствовал, как утекает время…
— Все потому, что ты тоже оказался как бы на распутье! — торжествующе воскликнула Мэриголд и забралась в машину, продемонстрировав во всей красе свои щедро татуированные ноги. — О, Микки, мы с тобой — родственные души! Вот поэтому-то я и решила вытатуировать этот крест! Слушайте, у меня опять новая идея! Почему бы не попросить Стива вытатуировать на концах его наши имена — твое и мое вместе? Или лучше, чтобы они переплетались между собой, как тебе кажется?
— Как тебе угодно, дорогая, — любезно бросил он. — Нет, на самом деле я хотел сказать, что не раз уже думал о том, что хотел бы иметь ребенка. Время шло, и эта мысль все чаще меня посещала. Хотя, признаться честно, стоило только представить себе закаканные подгузники и мокрые слюнявчики, как это моментально охлаждало мой пыл. А теперь, ей-богу, сам не могу понять, за что мне привалило такое счастье! Оказывается, у меня есть взрослая дочь, да еще красавица, — самый лучший подарок, который мне сделала жизнь!
Стар со смехом наблюдала, как он откидывает сиденье, чтобы ей было удобнее. Потом, на мгновение прижавшись к его плечу головой, она украдкой обернулась и одними губами произнесла: «Видишь?!»
Впрочем, в тот день я много что увидела. И то, что я видела, мешало мне упиваться, может быть, самым замечательным днем в моей жизни, потому что удовольствия сыпались на нас как из рога изобилия. Микки отвез нас не куда-нибудь, а прямо в Лондон, и мы позавтракали в шикарном отеле. Нам принесли круассаны с кофе, а потом еще такую классную шипучку — наполовину апельсиновый сок, наполовину шампанское. Я даже перепугалась немного — как бы не опьянеть! А Стар выглядела так, словно и без того уже была слегка навеселе — еще до того, как сделала первый осторожный глоток. Она сидела чуть ли не прижавшись к Микки, а он суетился вокруг нее, собственноручно открыл ей баночку с джемом и даже мазал масло на хлеб, как маленькой.
Стараясь не смотреть в их сторону, я впилась зубами в свой круассан и от неловкости засыпала крошками всю юбку. Пузырьки газа в шипучке так сильно ударили мне в нос, что я тут же закашлялась и никак не могла остановиться. Мэриголд перегнулась через стол, чтобы похлопать меня по спине и опрокинула свою чашку с кофе на скатерть. Стар с Микки сидели с таким видом, будто желали только одного — чтобы мы провалились сквозь землю, и поскорее.
А потом мы отправились на Оксфорд-стрит к «Хэмли» — оказалось, что это такой огромный магазин игрушек. Микки потащил нас туда купить нам со Стар куклы, хотя даже ему должно было быть понятно, что Стар давным-давно вышла из того возраста, когда играют в куклы. Конечно, я уже тоже считала себя слишком взрослой, чтобы интересоваться подобной ерундой, и тем не менее, стоя у витрины, где за стеклом красовались роскошные, непохожие одна на другую куклы, чувствовала безумное желание заполучить одну из них. У кукол были такие красивые лица, а роскошные волосы спадали ниже спины. У меня просто руки чесались потрогать их, причесать по-своему. А как они были одеты! Восхитительные платья — сшитые вручную и украшенные оборками и бантами, фартучки в кружевах и рюшечках и даже крохотные кожаные башмачки на изящных ножках.
Прижавшись лбом к холодному стеклу, я пожирала их глазами — одну за другой, придумывала для каждой имя, старалась догадаться, какой у них характер. Казалось, все они протягивают ко мне свои белые ручки, умоляя взять их с собой. Они казались такими живыми, такими настоящими. Я мысленно выбрала ту, которая понравилась мне больше всех. У нее были роскошные светлые волосы и голубые глаза, великолепный наряд, похожий на лепестки гиацинтов, и еще такие же розовые шелковые чулки и голубые, украшенные крошечными жемчужными пуговками туфельки. Я тут же окрестила ее Наташей и решила, что мы с ней всегда будем подругами…
