KnigaRead.com/

Жаклин Уилсон - Новый старт

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Жаклин Уилсон, "Новый старт" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Если хочешь, можешь иногда брать у меня Балерину на время. — Вита погладила маму бархатной лапкой Балерины.

— Я могу тебе дать одного медведя, — сказал Максик и тоже погладил маму.

Мама стала говорить о папе, рассказывать, каких его привычек ей особенно не хватает: как он напевал себе под нос, как он вечно придумывал для нее новые необычные ласковые прозвища, как он ее обнимал, какая приятная на ощупь была его длинная чудесная черная коса…

Мы с Витой тоже вспомнили все это и заплакали. Максик сидел с сухими глазами. Он уже не гладил маму, а, скорее, шлепал резкими, отрывистыми движениями.

— Мама, заткнись, — сказал он вдруг. — Заткнись, заткнись, заткнись!

— Максик, ты же знаешь, так нехорошо говорить. И не хочу я молчать! Я хочу говорить о папе и о том, как мне грустно. И вы трое поговорите о нем. Может быть, нам станет немножко легче.

Вита шмыгнула носом:

— Максик забыл папу.

— Не говори глупостей, золотце, конечно, он не забыл, — сказала мама.

— Забыл! Максик, кто это — папа? — спросила Вита.

— Не знаю, не знаю, заткнись, заткнись.

Максик начал вылезать из-под одеяла.

Тише, Максик. Забирайся обратно, милый, — сказала мама. — Господи, я понимаю, вам не хочется говорить о папе, но, по-моему, нам это необходимо.

— Он скоро вернется, мама, мы знаем, — сказала Вита.

— Конечно, мы все хотим, чтобы он вернулся… — сказала мама.

— Эм загадала желание. Оно обязательно сбудется, — сказала Вита. — Главное — не сдаваться. Правда, Эм? Так говорит Балерина.

Я взяла в руки Балерину и заставила ее кивнуть головой.

— Я волшебница, дорогие мои! Я жила У Санта-Клауса, и он меня научил всем своим фокусам. Он часто со мной откровенничал. Я была его правой рукой.

Балерина хвастливо помахала в воздухе правой лапкой.

Все засмеялись, и я тоже. Странное дело — я сама управляла Балериной, сама придумывала все ее речи, но в то же время она как будто становилась независимым существом, она говорила такое, что мне самой и в голову бы не пришло.

Она рассказала нам длинную историю о девочке, которая попросила вместо рождественского подарка вернуть ей папу. Санта разыскивал этого папу по всему миру аж до самой Австралии. Там было ужасно жарко, просто нечем дышать, и так пекло солнце, что Санта сделался краснее собственной шубы, а мохнатые олени совсем выбились из сил, и вот они остановились охладиться на знаменитом пляже Бонди-Бич. Санта шлепал по воде, заткнув подол шубы за пояс, так что всем были видны мешковатые подштанники. Балерина с другими оленями резвились в волнах прибоя, водоросли свисали с их рожек. Потом они продолжили поиски и в конце концов нашли папу — он был занят стрижкой овец. Оказывается, он работал на отдаленной ферме, где не было даже почтового ящика, и потому не знал, как сильно его дочка без него скучает. Как только он это понял, сразу вскочил в сани к Санта-Клаусу, и Балерина с остальными оленями мигом домчали их через полмира. На рассвете папа спрыгнул с саней и вбежал в свой дом. Он разбудил дочку…

— А она закричала: «Папа, ах, папочка!» — сказала Вита. Потом нахмурилась. — Но если Санта ездил в Австралию и обратно, когда же он успел разнести подарки другим детям?

— Не знаю, — раздраженно ответила я. — Он все может. Я же говорю, он волшебник.

— А по-моему, эта твоя история, Эм, — настоящее волшебство, — сказала мама. — Ты так здорово сочиняешь. Сразу видно, ты пошла в папу. Он тоже постоянно сочинял чудесные истории.

— Она не пошла в папу, возразила Вита. — Он ей не родной папа. Он мой папа!

— Для Эм он тоже был замечательным папой, — сказала мама. — Я думаю, это благодаря ему она стала так хорошо сочинять. Ты бы записывала свои истории, Эм. Мне хочется их сохранить.

— И показать папе, когда он вернется?

Мама вздохнула:

— Солнышко, пора нам привыкнуть к мысли, что он не вернется.

— Он вернется, мама, — сказала я. — Вернется, вернется, вернется!

— Ах, Эм! Ты в самом деле думаешь, что, если повторить это много-много раз, все сбудется? — спросила мама.

— Сбудется, — сказала я.

— Определенно, — сказала Вита. — Да-да-да!

— Угум, — промямлил и Максик, но он уже почти спал.


* * *

На следующий день, вернувшись с работы, мама подсела ко мне.

— Вот, Эм, я тебе принесла маленький подарок. Только не говори Вите и Максику, а то они обидятся.

Мама вложила мне в руки бумажный пакет. Внутри прощупывалась знакомая четырехугольная форма.

— Ой, мам, это новая книжка Дженны Уильямс?

— Ох уж мне эта твоя Дженна Уильямс! Нет, посмотри сама.

Я вынула из пакета блестящую красную книжку, стараясь не чувствовать разочарования. Открыла ее и увидела чистые страницы.

— Это тебе, чтобы записывать истории о Балерине.

— О-о-о.

Я была не совсем уверена, что это такая уж замечательная идея. Мне было гораздо легче просто рассказывать эти истории. Если их записывать, так нужно будет заранее составлять план и помнить разные нудные правила пунктуации и разбивки на абзацы. И никогда не начинать фразу со слова "и".

Мама с беспокойством смотрела на меня.

— Здорово, — сказала я неискренне. — Спасибо большое.

— Тебя никто не заставляет записывать, — сказала мама. — Просто я подумала, может быть, тебе понравится. Но это не должен быть тяжкий труд, это должно быть весело.

— Нужно делать все по правилам, как в школе?

— Да нет, пиши, как получится, — сказала мама. — Если захочешь, рисуй картинки.

Это меня немножко воодушевило. Я решила, что буду рисовать много картинок. Я их еще и раскрашу. Может быть, возьму фломастеры из одного замечательного новенького набора.

Максик все равно никогда ими не рисует. В рождественские каникулы он еще изображал человечков, похожих на корявые пончики, но потом все их зачеркал черным фломастером.

Бабушка сказала, если он будет тратить фломастеры на глупую мазню, она их у него заберет, хотя он, в общем, не виноват, сказала она, глупо было дарить маленькому ребенку такой дорогой набор.

Мама сказала, что бабушка не имеет права отнимать фломастеры у Максика, но потом потихоньку попросила его пользоваться ими с умом. Она нашла много черных каракулей на стене рядом с матрасом, где спал Максик, и еле-еле их оттерла с моющим порошком.

С тех пор Максик вообще не прикасался к фломастерам, однако бдительно охранял коробку и поднимал вой всякий раз, как я или Вита подходили к ней близко.

Я дождалась, пока он покрепче уснет в своей берлоге, а Вита затихнет в кровати, прижав к себе Балерину. Тогда я выбралась из-под одеяла, прошла на цыпочках через детскую и очень осторожно пошарила у Максика под матрасом. Нашла большую гладкую жестяную коробку с фломастерами и тихонечко вытащила ее, стараясь не греметь. Я унесла фломастеры в ванную, собрала все полотенца и постелила их в ванну, чтобы было помягче, а потом залезла туда с подаренной тетрадкой и Максиковыми фломастерами.

Я открыла красную тетрадку и разгладила первую страничку. Выбрала черный фломастер, приготовилась написать «Олениха по имени Балерина» своим самым красивым почерком с завитушками. Вместо черного у меня вышла слабенькая серая линия. Фломастер был совсем исписанный.

Как видно, Максик потихоньку им рисовал. Наверное, придется маме закупить еще упаковку чистящего порошка.

Ладно, я взяла красный фломастер. Он оставил на бумаге бледно-розовый след. Максик и красный израсходовал! Я проверила золотистый, фиолетовый, ярко-синий. Почти все фломастеры были изработаны вдрызг. Остались только нелюбимые Максиком цвета — темно-зеленый и все оттенки коричневого.

Я ничего не могла понять. Я ни разу не видела, чтобы Максик ими рисовал. Как они оказались в таком состоянии?

Пришлось мне начинать свою книжку о Балерине собственными простенькими гелевыми ручками. Я долго не могла придумать, как бы мне нормально начать. Как-то глупо и по-детски звучит: олениха по имени Балерина сделала то-то и то-то… Куда интереснее было, когда она сама рассказывала о себе.

Вдруг меня осенило. Я прокралась в спальню, осторожно вытащила Балерину из-под Виты и вернулась в свое лежбище в ванной. Я надела Балерину на правую руку и вложила ей в лапки гелевую ручку.

— Что это? — Она повертела ручку.

Ты знаешь что. Это такая специальная розовая гелевая ручка, под цвет твоего хорошенького розового носика. Я хочу, чтобы ты, Балерина, записала для меня свою историю. Вроде автобиографии, начиная с самого твоего рождения.

— Когда я была еще совсем крошечным олененком, с большущими глазами и без рожек? — сказала Балерина.

Она глубоко вздохнула, поудобнее пристроила гелевую ручку в лапках и приступила к делу.


Яолениха, меня зовут Балерина. Я родилась в страшную пургу, в такую вьюжную ночь, что нам с моей бедной мамочкой негде было укрыться. Мама старалась меня заслонить своим усталым, измученным телом, а я стояла по самую шейку в снегу и слабо тыкалась в нее носом. Ты, наверное, думаешь, что после такого холодного начала я на всю жизнь стала бояться холода? Но хоть я и хрупкая, даже теперь, в зрелом возрасте, я горжусь крепким здоровьем. У меня ни разу не было ни насморка, ни простуды, ни гриппа. Носу меня всегда розовый и красивый, он никогда не бывает красным и распухшим. Я бы считала унизительным для себя, если бы меня повсюду славили как красноносого олененка, да еще и сочиняли обо мне песенки.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*