Оуэн Колфер - Четыре желания
После этого оба впали в мрачное молчание. Судя по всему, обижаться способны не только живые, но и мертвые. Правда, у Мэг имелось то преимущество, что она не чувствовала ледяного ветра, который задувал Лоури прямо в штанины новых брюк.
— Ну так что? — обронил наконец Лоури, ненавидя себя за то, что нарушил молчание первым.
Мэг вздохнула:
— Подвинься.
С каждым разом вселение в чужое тело давалось ей все легче и легче, словно мозг, в который Мэг проникала, становился все более знакомым. И теперь она уже отлично знала, в какой его части следует пристроиться, чтобы не знакомиться с воспоминаниями о тех приключениях чужого тела, о которых она ничего знать не желала. Но в каком-то ином смысле вселяться становилось все труднее. Мэг чувствовала, как убывает при этом ее энергия. Представьте, что вам душно и не хватает воздуха, а теперь вообразите что-то в том же роде, только пусть на месте легких окажется голова. (Если вы, читатель, тоже привидение, то все эти сравнения вряд ли покажутся вам странными.)
Она пошевелила пальцами Лоури. Суставы скрипели, словно ржавые петли старой двери.
— Да, нелегко нам придется.
Ограда уходила в небо прямо над ее головой. Теперь, когда Мэг оказалась прикованной к земле в человеческом облике, препятствие стало казаться еще более высоким. Сквозь маленькие ромбические отверстия в проволочной сетке едва проходили пальцы рук, а о том, чтобы просунуть в них широкие носки новых мужских туфель, не приходилось и мечтать. Поэтому Мэг сняла туфли и, связав шнурки, повесила их на шею. Жидкая грязь тут же впиталась в ее носки и коснулась пяток.
— Холодно! — захихикала она. — Я снова чувствую холод!
— Не отвлекайся на пустяки! — прикрикнул на девочку Лоури из глубин собственной головы. — А то я из-за тебя заработаю воспаление легких!
— Успокойся, зануда. Смотри — последние волосы сейчас сдует! — Она схватилась руками за голову. — Ой, уже сдуло!
Но, несмотря на все эти шуточки и смешки, на душе у Мэг было неспокойно. Задача казалась почти невыполнимой — окажись сейчас Мэг в своем собственном подростковом теле, она и то не сказала бы, что железно с ней справится. Вцепившись пальцами в проволоку, Мэг начала подъем.
Уже на половине пути она ощутила острую боль во всех суставах. Как будто ее хлестали плеткой с огромным количеством хвостов, которые доставали до каждого сустава ее тела. К тому же ветер стал дуть сильнее; он раскачивал стальную сетку ограды, пытаясь стряхнуть с нее скорчившегося от боли нарушителя.
— Повезло, дождя...
— Лучше помолчи! — прикрикнул Лоури.
Мэг замолчала. Вообще-то в везенье она не верила, но после всего, что произошло в последние дни, поверишь во что угодно. Прошла, как ей показалось, целая вечность, но наконец, кряхтя и обливаясь потом, она ухитрилась взобраться на верхнюю перекладину.
— Дедуся, ты потеешь как свинья, — пробормотала она. — Эту рубашку остается только выбросить.
Сердце старика снова бешено колотилось, и ей уже не удавалось ничего с ним поделать. Мэг ничуть не сомневалась, что, если бы Лоури попытался осилить ограду в одиночку, его бездыханное тело давно бы уже валялось внизу в грязи.
На вершине Мэг присела немного передохнуть. Ветер обдувал ее со всех сторон. Внизу ей казалось, что под прикрытием массивных столбов, поддерживающих сетку, будет не так холодно, но она ошиблась. Ветер, прорываясь в бреши между ними, набирал скорость, словно вода в узкой трубе.
Наконец Мэг перемахнула на другую сторону ограды. От ног Лоури толку уже практически не было, поэтому всю тяжесть тела приходилось удерживать только на пальцах рук Суставы хрустели так, словно вот-вот лопнут. После долгих мук она кое- как сползла по сетке и спрыгнула, упав мягким местом прямо в лужу. И тут же промочила брюки, но так устала, что ей было, в сущности, уже наплевать.
— Не знаю, как мы будем отсюда выбираться, но точно не обратно через эту ограду, — прохрипела она. — Еще один такой подвиг, и от нас с тобой ничего не останется.
И она выскользнула из головы старика, вернув контроль над телом законному хозяину. Лоури внезапно почувствовал, как колотится в груди его больное сердце.
— Это безумие, — прохрипел он. — Какая глупость!
Впервые Мэг радовалось тому, что она всего-навсего привидение. Все что угодно, но вот умирать во второй раз ей точно не придется.
— Я же тебе говорила.
Лоури прислонился к ограде, дожидаясь, пока бешеный стук в его груди сменится короткими глухими ударами.
— Ладно, — вздохнул он. — Полегчало. Пошли.
— Ты уверен?
Старик встал на ноги:
— А какой теперь смысл сдаваться, верно? Мы уже справились с самым сложным.
— Мы? Да ты просто сидел и наблюдал. Это я волокла твое бесполезное старое тело через ограду.
— По-моему, тебя сюда для этого и послали, разве не так?
— Ну, допустим.
— Отлично. Тогда давай окончим прения и займемся делом, пока у меня и в самом деле не случился сердечный приступ.
Глава VIII Два-два
Стадион в Кроук-парке хорошо освещался даже глубокой ночью. Оранжевые лампы гудели высоко над головой, бросая зловещие тени на безлюдные трибуны. Ветер перекатывал из угла в угол по игровому полю пустые бутылки и жестянки. Судя по всему, стадион еще не убирали после вчерашнего большого матча.
Лоури самостоятельно дохромал до середины поля. Ночные огни бледно высвечивали траву, окрашивая ее в призрачно-белый цвет. Старик не мог ничего с собой поделать: он улыбался во весь рот. Он очутился там, где хотел очутиться все долгие полвека. Выйдя в середину центрального круга, он раскинул в стороны руки, словно ожидая аплодисментов от своих отсутствующих одноклассников. Ну-ка, насмешники! У кого кишка тонка? Кто тут трусливая деревенщина?
— Я забрался сюда! — воскликнул он, и голос его, отразившись от трибун, эхом разнесся над полем. — Лоури Маккол забрался в Кроук-парк под покровом ночи!
Мэг засмеялась — она видела, как счастье Маккола рассыпает во все стороны искры, словно маленькие оранжевые фейерверки.
— И сейчас я перекину мяч через перекладину в Кроук-парке!
— А это мы еще посмотрим, — раздался чей-то голос.
Мэг и Маккол обернулись: со стороны трибун к ним приближался охранник. Вид у него был весьма угрожающий, рация висела на бедре, словно шестизарядный кольт у ковбоя.
— Хотелось бы мне знать, — продолжал охранник деловито, — как это вы двое собрались перекинуть мяч через перекладину, если у вас мяча даже нет?
Лоури сглотнул слюну. Мэг моргнула. В одной фразе охранника содержалось сразу два неразрешимых вопроса.
Во-первых: действительно, о каком футболе могла идти речь, если у них не было даже мяча?
Во-вторых: что имел в виду охранник, когда сказал «вы двое»?
Пальцы охранника сомкнулись на рации, словно это действительно была рукоятка револьвера.
— А теперь приведите мне хотя бы один довод, почему я не должен...
Лоури перебил охранника:
— Мне кажется, я вас знаю.
Тут Мэг тоже заметила, что охранник кого-то ей жутко напоминает.
Страж стадиона пожал плечами:
— Это вряд ли. И не надо переводить разговор на другую тему. Лучше потрудитесь объяснить...
— У вас, случайно, нет брата?
— Десси?
— Охранник, как и вы.
— Не охранник, а консультант по вопросам безопасности. Стережет в телецентре всех этих важных шишек, простите за выражение.
— Он еще специалист по средневековой поэзии.
— Скорее, по непристойным стишкам, насколько мне известно. А вы с ним знакомы?
— Вроде того. Он сегодня выдавал мне пропуск в телецентр.
— Мир тесен. — И охранник протянул Лоури руку. — Меня зовут Март. Друзья Десси — мои друзья, ну вы понимаете...
Лоури нерешительно пожал протянутую руку, опасаясь, что это всего лишь хитрость и сейчас на его запястье защелкнется наручник. Покончив со светскими формальностями, Март снова перешел на деловой тон.
— Ну ладно, вернемся к нашим баранам. Итак, объясните...
Охранник внезапно осекся, и догадка озарила его лицо, словно вспышка света:
— Боже мой, Лоури Маккол собственной персоной! Вы ведь тот самый Маккол, верно?
— В каком смысле «тот самый»?
— Ну, из телевизора. Который поцеловал Цецилию Вард. Ах вы, старый хитрый проказник!
— Извините, наверное, вы меня с кем-то перепутали.
— Да ладно вам, это конечно же вы. Вашу морщинистую физиономию ни с кем не перепутаешь. Во всех вечерних новостях рассказывают только о вас, о том, как вы кричали «Ойя!» и прыгали по всему павильону, словно Эррол Флинн.
Лоури не мог удержаться от лукавой улыбки:
— Ну ладно, я — тот самый Маккол.
— Но зачем вы это сделали? Кто вы — сбежавший из-под присмотра сумасшедший, который выслеживает знаменитостей и целует их? Или... — Тут зрачки Марта расширились. — Эй, а не выслеживаете ли вы в эту самую минуту новую жертву?
