Шарлотта Янг - Графиня Кейт
— Прямо как у Эрмина!
— Леди Этелинда дарит ему ящик с отличным новым микроскопом, вот видна его верхушка. Рядом целая кипа книг, а здесь я постараюсь сейчас нарисовать лошадку. Посмотри вот сюда, — не унималась Кейт, продолжая рисовать. — Вот леди Этелинда в самой лучшей своей шляпке, к ней от своего сгоревшего домика идет бедная девочка. Видишь?
Сильвия призвала на помощь воображение, чтобы представить себе развалины. На листе бумаги, правда, были видны только две линии, соединенные каким-то зигзагом с кольцеобразными каракулями над ним, видимо изображавшими дым. Смелый карандаш Кейт рисовал даже целое семейство в бедных одеждах, леди Этелинда являлась теперь в наброске (безо всякой перспективы, похожая на наклоненное дерево!), почти скрытая ногами лавочника, у которого она покупала платья для несчастных.
Потом Кейт стала рисовать другую сцену, где представляла уже себя идущей за доброй леди. Сильвия внимательно следила за процессом рисования, поправляла и подсказывала. Ничто так не забавляло двоюродных сестер, как рисование разных сцен и сочинение к ним историй. На это удовольствие уходило много бумаги, и на ее покупку тратилась большая часть денег девочек.
— А ведь у леди Этелинды должны быть целые стопы бумаги! — заметила восторженно Кейт, когда дверь отворилась и на пороге показались пропадавшая Мэри и высокий серьезный мужчина — их отец.
— В самом деле? — спросил мистер Вардур. — И где же она, эта леди Этелинда?
— Ах, папа! Это из истории, которую я только что нарисовала! — ответила Кейт, немного сконфуженная.
— Мы закончили все уроки, — принялась оправдываться Сильвия, — и музыку, и французскую грамматику, и…
— Да, я знаю! — прервала ее Мэри с таким озабоченным видом, что Сильвия удивленно замолчала.
— Так вот оно что! Моя маленькая Кейт мечтает о леди… леди Эдельдредас, — заметил мистер Вардур шутливо.
Кейт была довольна тем, что на ее произведение обратили внимание, и поощрение со стороны отца еще больше развязало ей язык.
— Леди Этелинда! — поправила она. — Папа, ты знаешь, это очень богатая и знатная леди, но она еще маленькая девочка. Посмотри сюда, видишь? Здесь она делает подарки своим двоюродным братьям, здесь покупает новые платья для погорельцев, а тут велит рабочим построить для них школу…
Кейт вдруг остановилась: мистер Вардур, сев на стул, взял ее за руки, поставил между колен и так серьезно посмотрел девочке в лицо, что Кейт испугалась и бросила умоляющий взгляд назад:
— Мэри! Мэри! Я в чем-то провинилась?
— Нет-нет, друг мой, — сказал мистер Вардур. — Просто есть известия, касающиеся тебя. Я все размышляю о них, но так и не понимаю, принесут ли они тебе счастье…
Кейт молча смотрела на него, желая слышать продолжение. Уж не возвратился ли из Индии ее дядюшка? Не пожелал ли он, чтобы она приехала к нему в гости в Лондон? Что за блаженство было бы тогда! Будь она на месте отца, тотчас же сказала бы: ступай!
— Милая моя! — начал опять священник. — Ты знаешь, что с твоим двоюродным братом, лордом Кергвентом, на прошлой неделе произошел несчастный случай…
— Да, я знаю, он умер, — кивнула Кейт. — Мэри даже заставила меня обшить передник черной тесьмой, и я исколола себе иголкой палец.
— До сегодняшнего утра я не знал, что эта смерть может серьезно изменить твое положение, — продолжал мистер Вардур, — и думал, что титул переходит только по мужской линии. Я полагал, что графом станет полковник Умфревиль. Теперь же оказалось, что вся ответственность, которую влечет за собой высокое положение в свете, падает на нашу маленькую Кейт. К тебе же, моя девочка, переходят титул и состояние.
Казалось, эти слова никак не тронули Кейт. Она по-прежнему стояла, опустив голову, и пристально рассматривала следы иголки на пальце.
Сильвия, напротив, выпучила глаза и воскликнула:
— Титул?! Кейт, стало быть, теперь графиня?!
— Графиня! — подтвердил с грустной улыбкой священник. — Наша маленькая Кейт отныне графиня Кергвент!
— Сильвия! — с укором произнесла Мэри, увидев, как младшая сестра, как мячик, перескочила через стоявший возле нее маленький стульчик.
Отец движением руки заставил их успокоиться и замолчать. Ему хотелось, чтобы Кейт хорошенько осознала всю важность слов, которые он ей только что сказал.
— Графиня Кергвент… Графиня Кергвент! — повторила Кейт. — Это совсем не так красиво, как леди Кэтрин!
— Дело не в названии, — заметила Мэри. — Для тех, кто так сильно тебя любил, ты всегда будешь Кейт. Но, увы!.. — Мэри вдруг замолчала, и ее глаза наполнились слезами.
Кейт взглянула на нее с удивлением:
— Ты, кажется, грустишь об этом, Мэри?
— Всем нам будет грустно потерять нашу маленькую Кейт, — развел руками мистер Вардур.
— Потерять меня, папа? — воскликнула Кейт, цепляясь за его руки. — Нет! Нет, никогда! Мне будет принадлежать Кергвентский замок, и тогда все вы станете там жить со мной. У тебя будет много книг, папа, у нас появится экипаж для Мэри и несколько маленьких лошадок — для Сильвии, Чарли и для меня, а для Эрмина…
Тут Кейт осеклась, увидев грусть в глазах приемного отца.
— Милая моя, — покачал он головой, — это вряд ли возможно…
— Я уверена, что в Кергвенте найдутся такие же бедные прихожане, как и здесь. Разве мы не можем построить там церковь? И ты разве не можешь там быть приходским священником, папа, как здесь?
— Милая моя Кейт, по закону наследник титула и состояния до своего совершеннолетия должен находиться в полном подчинении у своих опекунов. Ты не будешь иметь никакой власти ни над собой, ни над твоим имением, пока тебе не исполнится двадцать один год.
— Но ведь это ты мой опекун, мой духовный отец и учитель! Я всегда так говорила, и ничего не изменилось!
— До сих пор я действительно был для тебя всем этим, — вздохнул мистер Вардур, сажая девочку на колени. — Похоже, мне придется хорошенько растолковать тебе, как обстоят дела. В Лондоне есть одно важное заведение, которое называется Верховный суд. Он занимается исключительно подобного рода делами и обязан заботиться о молодых наследниках и наследницах, об их имуществе, не позволяя никому из родственников вмешиваться. Вот этот-то суд и должен решить, что с тобой делать.
— Отчего же ему не разрешить мне жить с моим отцом, братьями и сестрами?
— Оттого, Кейт, что тебя надо вести по той дороге, которая будет соответствовать твоему новому положению, а моих детей — по той, которая годилась бы для них. К тому же, — печально прибавил священник, — желая добра девочке, нельзя оставлять ее на воспитание в семействе, где нет матери…
Сердце Кейт сейчас же шепнуло ей, что дорогая Мэри была для нее гораздо лучше любой другой воспитательницы. Однако, разделяя грусть всего семейства, девочка не хотела удаляться от главного предмета разговора.
— Значит, я должна буду жить в этом самом суде? — спросила она, опять глядя на кончик своего пальца.
— Не совсем так, — ответил мистер Вардур. — Две твои тетушки, живущие в Лондоне, леди Барбара и леди Джейн Умфревиль, были так добры, что решили взять тебя на свое попечение. Вот и письмо от них на твое имя.
«Графине Кергвент» — гласила надпись на конверте. Кейт и Сильвия с любопытством склонили свои головки над письмом, желая хорошенько рассмотреть гербовую бумагу, на которой оно было написано, и лишь потом приступили к чтению.
— «Дорогая моя племянница!» — медленно читала вслух Кейт. — Боже мой! Как смешно называть меня племянницей! «Беру на себя труд писать вам о несчастном…» Что такое? Сильвия, ты можешь разобрать, что написано?
— «О несчастном сучке»…
— Вздор!
— «О несчастном случае», — поправила Мэри.
— Ну, конечно! Одного не могу понять, зачем это взрослые всегда так мелко пишут, что ничего не разберешь? Ну, дальше. «О несчастном случае, который сделал вас наследницей всех подлостей нашего семейства».
— «Подлостей»? Ох, Кейт, Кейт!
— Да, все верно, «подлостей», — сердито сказала девочка.
— Глупости сейчас не к месту, Кейт! — заметил мистер Вардур, и Кейт тотчас присмирела.
— Дай мне письмо, я тебе прочту, — предложила Мэри.
— Нет, я сама!
Это было первое письмо, которое Кейт получила в своей жизни, и она не хотела выпускать его из рук.
— «…наследницей всех почестей нашего семейства. Смерть вашего бедного кузена так потрясла слабое здоровье моей сестры, что вот уже несколько дней я вынуждена заниматься только ею…»
— Это, должно быть, тетя Барбара пишет. А разве тетя Джейн больна?
— Здоровье ее расстроено уже довольно давно, — кивнул мистер Вардур, — и твоя вторая тетка всегда ухаживала за ней с необыкновенной заботой.
Кейт продолжала:
— «Мы долго обдумывали, как все удобнее устроить, и не смогли ничего придумать лучше, чем ваш переезд к нам. Мы постараемся сделать наш дом приятным для вас, пригласим одну уважаемую даму для наблюдения за вашим воспитанием и дадим вам все, что прилично вашему положению. Мы уже договорились с нашим управляющим, в следующую пятницу он отправится в Олдбороу и привезет вас к нам, если госпожа Вардур будет так добра и приготовит к этому дню все ваши вещи. Я писала и к ней, благодаря ее за внимание к вам…»
