Аделаида Котовщикова - Кутерьма
На другой день Наташа об этом рассказала классной воспитательнице. Полина Александровна решила посетить Локтева и все выяснить. Но она опоздала. К концу занятий ее вызвал к себе директор и сам ей о многом рассказал.
Накануне, под вечер, во дворе, где жил пятиклассник Локтев, произошло событие, которое потребовало вмешательства не только школы, но и врачей, и милиции.
26Просьба выступить на дружинном сборе не слишком обрадовала Севкиного отца, Анатолия Прохоровича.
— Да о чем рассказывать-то? — сказал он. — Вкалывают люди, и все. Работа там не мед, сами понимаете. Условия нелегкие. Морозы, пурга…
Мать прервала его:
— Воля уже обещал вожатой, что его папа выступит перед пионерами! — Тон ее был непреклонен.
— Ну ладно, — нехотя согласился отец. — Порасскажу что-нибудь.
Накануне сбора Севка проснулся среди ночи на своем диване в столовой. Раздраженные голоса доносились из спальни. Родители ссорились.
Дверь была прикрыта, но Севка отчетливо услышал фразу, насмешливо произнесенную отцом:
— Даже на ваш вечер меня с собой не взяла. Я для тебя недостаточно вельможен! Теперь уж не переделаюсь.
«Почему — вельможен? — сонно подумал Севка. — Вельможи — это во дворцах… давно…» Повернулся на другой бок, закутался с головой одеялом и заснул.
Утром, когда он уходил в школу, родители еще спали. Про ночную ссору он мельком вспомнил, но не придал ей значения: мать постоянно бывала недовольна отцом.
После уроков Севка прибежал домой возбужденный. Надо наскоро пообедать, переодеться в пионерскую форму и вместе с отцом отправляться на сбор!
В квартире стояла тишина, в их комнатах было пусто.
Севка постучал к соседке.
— Вы не знаете, где мой папа? Он не сказал, куда пошел? Не опоздать бы нам…
Клеопатра Федоровна почему-то смотрела на Севку смущенно.
— По-моему, твой папочка уехал.
— Куда? Ведь нам сейчас на сбор!
— Мне кажется, что он уехал… опять на свое строительство.
— Что за вздор вы говорите., Клеопатра Федоровна!
Сказано было не очень вежливо, и Севка это сознавал.
Но ему было не до вежливости. Ведь они опоздают на сбор!
Он вернулся в комнату. А где же папин чемодан? Вчера стоял в спальне у шкафа. Севкой овладело беспокойство.
И вдруг он увидел записку. Она лежала посреди обеденного стола, прижатая пепельницей. Мечась по комнате, он ее не заметил.
«Сын! Я улетаю обратно на Север. Будь здоров! Береги маму. Твоя мать замечательная женщина, но…» После «но» целая строчка была густо зачеркнута. «Пиши мне. Твой отец».
Севка застыл с запиской в руках. У него перехватило дыхание. Да он с ума сошел, отец! А сбор?
От негодования и злости у Севки потемнело в глазах. Он скомкал записку, швырнул ее на пол и разревелся.
Так подвести его! Как он посмотрит в глаза вожатой? Все ждут, сбор начнется через какой-нибудь час! Сказать, что отца вызвали телеграммой-молнией, потому что на стройке обвал, наводнение, землетрясение? Не поверят. Скажут: «Нахвастался, а сам всех подвел!» Позор! Позор! Ревунов будет ехидничать… На сбор Севка, конечно, не пойдет. Да он вообще не может пойти в школу, раз так всех обманул! Все рушилось! Все, все пропало!
Приткнувшись в углу дивана, Севка плакал в отчаянии. Потом затих. На сбор он идти не может. Но и дома, в этой предательски безлюдной комнате, сидеть тошно. Он пошарил в кармане брюк. Нашлось тридцать копеек. На кино хватит.
…В кинотеатре рядом с Севкой сидели двое парнишек постарше его, обоим лет по тринадцати. Они отнеслись к Севке по-дружески. Идя после сеанса по улице, Севка рассказывал им о Днепропетровске, о котором сильно скучал. Как здорово он плавал в Днепре! А на волейбольной площадке брал самые трудные мячи. Парнишки слушали его внимательно и хвалили за то, что он такой молодец, ловкий и смелый. Сами они тоже порассказали интересные истории; оказывается, один из них успел побывать в воспитательной колонии. Слушать его было немножко жутко, но любопытно. Шатались они долго. Зашли в «мороженую» и съели по пломбиру, запивая его сиропом. Платили новые знакомые. Потом они проводили Севку до самого дома. Мать еще не вернулась с работы. Севка поужинал остатками вчерашнего обеда и лег спать.
Утром мать сказала, не глядя на Севку:
— Папе пришлось срочно вернуться туда… на строительство. Он жалел, что не мог с тобой проститься, самолет улетал днем. Ты не опоздаешь в школу?
Севка взял портфель с книгами, который не открывал со вчерашнего дня, и вышел из дому. На дворе он замедлил шаги. Идти в школу было совершенно невозможно. Его сейчас же спросят, почему он не пришел вчера на сбор и не привел своего отца? Вдобавок он не выучил уроков. И Севка пробрался на чердак. Там оказалось совсем неплохо: достаточно тепло и уютно и не так пыльно. В портфеле у Севки нашлась книга, взятая вчера в школьной библиотеке, и он с увлечением читал несколько часов подряд. Поднялся на чердак с самого утра он и на другой день. А в те часы, когда ребята возвращались из школы, он тоже как ни в чем не бывало приходил домой. Не у кого было узнавать, что задано. И он стал просто «учить учебники». Завел себе новые тетради, и решал в них подряд все задачи, старательно делал все упражнения по русскому языку. Даже сам себе задал и написал сочинение на «свободную» тему: кем бы я хотел быть. Учил он и географию, и историю, и естествознание, и стихи наизусть. Способности у Севки были очень хорошие, учиться он любил и часами занимался самостоятельно с большим удовольствием. Время проходило быстро. Дома, пообедав «после школы», он шел гулять, часто встречался с Сережкой и Толиком. Они уезжали на трамвае в другие районы города, шатались возле кинотеатров. Новые приятели относились к Севке с большим уважением, хоть и были старше его. Севка понимал, что мальчишки шпанистые. Толик, побывавший в колонии за мелкое воровство, посещал школу через пятое в десятое, Сережка в школу ходил, но учился плохо и тоже часто пропускал занятия. Но Севке-то до этого какое дело? Неприятно было, что Севка задолжал им деньги. В школьной столовой он теперь не обедал и сам себе покупал завтраки из денег, оставленных матерью на продукты, но много было не выкроить. Севке предложили в долг, и он взял несколько рублей.
Толик говорил, что когда отдаст, тогда и отдаст, неважно. Раза два Сережка и Толик поднимались к Севке на чердак.
Изредка мама или Клеопатра Федоровна спрашивали Севку про школу. Ровным голосом, без тени смущения он что-нибудь отвечал, выдумывал мелкие события, якобы случившиеся в классе. Лгать Севка научился давно, с малых лет любил приврать, чтобы выставить себя в наилучшем свете. А теперь врал с такой легкостью, что иной раз сам этому удивлялся.
Появление девочек из их класса у него во дворе встревожило Севку. А ведь, в сущности, так не может долго продолжаться. Неделя какая-то прошла, а в школе забили тревогу. Если не пойти в школу, все раскроется не сегодня-завтра. Можно было бы отправиться в школу — теперь уже не скажут про сбор, — но с него непременно спросят медицинскую справку. Сказать — потерял? Позвонят в детскую поликлинику… Что же делать?
И вообще куда деваться? Дома очень несладко. Клеопатра Федоровна непрерывно пристает с вопросами: как девочки могли подумать, что он болен, когда он каждый день ходит в школу? Севка вежливо объяснил ей, что эти девочки очень бестолковые. Но Клеопатра Федоровна заявила, что они ей, наоборот, понравились: славные такие, хорошенькие, живые девочки.
Часов в пять Севка обещал встретиться возле кино с Толиком и Сережкой: шла новая кинокартина. Но не хотелось идти, толкаться там в очереди. И вместо этого он отправился сноса на чердак. Уж в эту-то пору дня тетя Мотя не полезет проверять, нет ли там Севки. А чердак ему полюбился, тут он чувствовал себя независимым. Занимался, читал, и никто его не трогал — красота!
В мрачном настроении Севка сидел у себя в «кабинете». Что же все-таки делать? Он совсем запутался. Пусть бы бабушка забрала его назад в Днепропетровск. Да, да, вот был бы выход! Не надо ни в школу идти, ни врать, ни предаваться тяжким мыслям! Он вырвал страницу из тетради и аккуратным своим почерком стал писать бабушке письмо:
«Милая бабушка! Я очень без тебя соскучился. А знаешь, бабушка, я тебе писал, что живу хорошо, а на самом деле я живу сейчас очень плохо и все мне здесь надоело. И лучше ты меня забери опять к себе. Пожалуйста! Учусь я на одни пятерки, только теперь я их не получаю, потому что в школу не хожу. А наоборот…»
Как написать? Правду напишешь — бабушка сейчас же все сообщит маме. А безо всяких объяснений бабушка не сможет убедить маму его отпустить. На каком основании мама его отпустит?
В тяжком раздумье Севка вертел в пальцах авторучку, но вдруг положил ее. Он услышал шорох в темноватом углу чердака поближе к двери. Севка вгляделся, и брови его полезли кверху. Возле двери стояли две небольшие фигуры. Зрение у Севки было острое, и он сразу узнал Вартана и Колю.
