Вера Иванова - Пари на любовь
— Урбанистический рай… А мы с тобой — городские Адам и Ева. — Максим протянул девочке яблоко:
Адам и Ева. — Максим протянул девочке яблоко: — А это фрукт познания добра и зла.
— Может, тут и заночуем? — предложила «Ева», откусывая от «фрукта». — Или останемся навсегда? Я хочу познать добро и зло.
— Идет! — согласился Максим. — Слушай. Я все хочу спросить. Откуда у тебя эти сережки? Мне кажется, я такие уже где-то видел…
— Я их выиграла в одном споре, — уклончиво ответила Оксана. — А почему ты спросил?
— У меня для тебя тоже есть подарок, — он вытащил из кармана заветную коробочку. — Надеюсь, к сережкам подойдет.
— Какая прелесть! — восхищенно воскликнула Оксана, открывая алое бархатное сердечко.
Золотой фламинго обрел, наконец, хозяйку.
На закате они вышли из кафе. Низкое солнце зажгло окна оранжевым. Тени выросли и налились чернилами, ветер стих, птицы умолкли в ожидании теплой летней ночи.
— Как хорошо! — Оксана подняла лицо к звездам.
— Да, — ответил он и положил руки ей на плечи.
Долгий поцелуй был прерван звонком мобильника.
— Что? — недовольно ответил Макс. — Кто это? Папа?
То, что он услышал, выбило почву из-под ног: семье предстояла новая поездка в Париж.
— Но я не хочу! — воспротивился Максим. — У меня другие планы! В конце концов, мне уже четырнадцать! Мне надоело без конца менять школы! Можно я останусь в Москве с бабушкой?
Однако родители, как всегда, были неумолимы.
— Билеты забронированы на завтра, так что срочно собирай вещи, — последовал суровый отцовский приказ.
Они с Оксаной еще стояли рядом, но невидимая преграда уже разделила их.
— Снова уезжаешь, — потрясенно прошептала она.
— Ага, — удрученно пробормотал он.
— Когда?
— Завтра утром.
— Надолго?
— На два года.
Два года! Целая вечность! Мысленно каждый начал подсчитывать: четырнадцать плюс два… Когда Максим вернется, им будет по шестнадцать!
— Но… но ты же будешь приезжать? — ее голос дрожал.
— Конечно! — подхватил он. — Обязательно! Летом и зимой… А может, и чаще!
— Я буду ждать, — пообещала она. — Сколько бы ни понадобилось.
— И я, — ответил он.
— И знаешь что? Давай, когда встретимся, станцуем танго. Как та пара сегодня в кафе, помнишь? — предложила вдруг она.
— Но я не умею! — растерялся он.
— Я тоже, — успокоила она. — Пока. Но за время разлуки надо научиться! Пусть у нас будет такая цель, оки?
— Ладно, — Максим счастливо улыбнулся. Он обнял девочку, нашел в темноте ее губы. Какая же она у него все-таки умница! Если есть общая
— Конечно! — подхватил он. — Обязательно! Летом и зимой… А может, и чаще!
— Я буду ждать, — пообещала она. — Сколько бы ни понадобилось.
— И я, — ответил он.
— И знаешь что? Давай, когда встретимся, станцуем танго. Как та пара сегодня в кафе, помнишь? — предложила вдруг она.
— Но я не умею! — растерялся он.
— Я тоже, — успокоила она. — Пока. Но за время разлуки надо научиться! Пусть у нас будет такая цель, оки?
— Ладно, — Максим счастливо улыбнулся. Он обнял девочку, нашел в темноте ее губы. Какая же она у него все-таки умница! Если есть общая цель, разлуку перенести легче.
«Максик, любимый. Твой разрыв с Даной и наш сумасшедший роман взбудоражили весь класс и две семьи. И хоть «виноваты» в этом двое, отдуваться приходится мне одной. Оказалось, что я могу быть твердой, как скала, — а в этом всегда половина успеха. Твердость и уверенность гипнотизируют окружающих и завоевывают их. И все равно, наши мамы долго не могли понять, как это ты, человек спокойный, рассудительный и не импульсивный, вдруг стремительно рушишь одни отношения и как в омут головой кидаешься в новые. Наши мамы были шокированы, ты же знаешь, они подруги, не в пример их детям. Хотя, если бы они начали активно вмешиваться, то не выдержала бы даже их железобетонная дружба. Однако они повели себя мудро — тетя Алина ограничилась язвительным «свято место пусто не бывает!» (я так и не поняла, про тебя это или про меня), а моя мама преувеличенно долго извинялась перед ней — как будто она в чем-то виновата. И ей, бедняжке, досталось по полной — я слышала, как мама Данки отпустила шпильку, общий смысл которой был: «Ну и доченьку ты воспитала!» Тетя Алина считает, что это я отбила тебя у ее бедной Даночки, это я, коварная соблазнительница, заманила в сети бедного невинного ягненочка.
Вот так мы с мамой стали «козами отпущения» — и всех это вполне устраивает, в том числе и нас, потому что, по большому счету, это такая ерунда. Главное — у меня теперь есть ты, и это придало жизни совершенно новый смысл».
Оксана тоже без конца перечитывала закачанные в мобильник любимые строчки:
«Солнце мое, привет. До сих пор не верю, что могу называть тебя так — недоступную и великолепную. Еще год назад это было немыслимо, а теперь ты — моя, и я могу любоваться тобой, сколько захочу. Кроме скайпа, ты у меня есть в трех вариантах. Во-первых, на маленькой фотке в бумажнике. (Кстати, должен открыть страшную тайну — эту фотку твой нерадивый ученик лично выкрал из альбома любимой учительницы еще в далекие годы совместных занятий.) Во-вторых, ты в рамке стоишь у меня на столе — это любимая фотка, ты там в замечательном розовом платье — вылитая Барби-фламинго-невеста. Это я так шучу, а у Кена все шутки глупые. Ну а в-третьих, ты постоянно витаешь у меня над головой на потолке, и я то и дело любуюсь твоей неземной грацией и красотой. Угадала. Ну да, это розовый фламинго, я сам его нарисовал. Когда смотрю на него, кажется, что это твоя душа прилетела ко мне. А значит, недалеко и до встречи. Что ты приготовишь для меня?».
Несмотря на бодрый тон писем, жить в постоянной разлуке оказалось мучительно. Максим крепился, стараясь не оставлять себе свободного времени — иначе тоска становилась невыносимой. Занятия танцами действительно помогли. Делая первые неуклюжие шаги и танцуя с разными партнершами, он все время представлял, что обнимает Оксану, и от этого становился чуточку счастливее.
Постепенно ноги стали попадать в ритм, печаль потеряла остроту, ушла в глубину души. Он научился довольствоваться малым и жить мечтами о будущей встрече..
То же происходило и с Оксаной. Она как будто заточила себя в неприступную башню, спряталась в скорлупу. «Уроки и танцы», — стало ее девизом в этот год. После тренировок она буквально засыпала перед экраном компьютера. Подруги вначале обижались, потом махнули рукой. Повезло Шумейко: Оксане для танцев нужен был партнер, а он, как всегда, оказался под рукой движения с Сергеем, всегда мысленно ставила на его место Максима..
А вот встретиться зимой влюбленным так и не удалось. Когда на каникулы семья Бехтеревых приехала в Москву, Оксану отправили к бабушке на Украину. Влюбленные разминулись буквально на несколько часов и долго потом перебрасывались горестными письмами.
Неотправленные эсэмэски
Неужели всего через несколько часов виртуальный роман снова станет реальным. Оксану колотила дрожь нетерпения, она готова была разбить в доме все часы, ставшие невероятно медлительными. Десять часов до встречи, девять с половиной, девять… четыре… три… Как же медленно течет время. Такой густой вязкий кисель… И с Максимом нет никакой связи: он включит мобильник только после приземления..
Жаль, что нельзя поехать в аэропорт встречать его! Через два часа у Оксаны награждение победителей городского интеллектуального марафона, и будет некрасиво, если человек, занявший первые места по русскому языку, стилистике, экономике и экологии (а это она), не придет.
Мобильник в руках задрожал, затрепетал… Неужели Максим?! Ах, нет, Катя Звягинцева из Оргкомитета марафона.
— Оксан, ты куда запропастилась? Мы обыскались уже! Через полчаса награждение, помощник мэра рвет и мечет…
— Как — через полчаса?! Я думала, к часу…
— К одиннадцати, я же тебе несколько раз скидывала! Ты где витаешь?
«Где, где! Пролетаю, как фанера над Парижем…»
— Чтоб была вовремя, и точка! Не позорь меня и народ, — отрезала Катя и отсоединилась.
Легко сказать — вовремя! А как, как это сделать, если осталось всего полчаса?!
Оксана заметалась по комнате. Темно-серый пиджак, клетчатая юбка, красная жилетка, белая блузка, колготки, черные туфли… После этого спринта ее можно будет награждать еще и за рекорд по скоростному одеванию! А заодно и по скоростному причесыванию и наложению макияжа.
Карета подана, и конь копытом бьет…
«Конь? Карета? О чем это он?» — подумала Оксана, скатываясь по лестнице.
Она открыла дверь и оказалась рядом с темно-синим «Фордом». Сергей выглянул из машины, призывно помахал рукой.
— Куда прикажете? — поинтересовался он, едва только запыхавшаяся девочка плюхнулась на заднее сиденье.
