Всеволод Нестайко - Невероятные приключения в лесной школе
— А ну, дайте-ка я гляну, — протянул лапу Бурмила Михайлович, — Ага! — сказал директор, — Страничка из тетради! И почерк ученический!.. Хотя и изменённый… Видно, писали левой лапой!.. Нарочно!.. Ай-ай-ай!.. В одном предложении четыре ошибки!.. «Если ты невыкрадишь из чисов (через „и“!) калёсико, останишся без хвоста!» А вот это уже не нарочно! Это — уровень грамотности! Из моей школы… Ну, что же, дальше следствие буду проводить я! Спасибо за помощь! Сердечное спасибо! — и он горячо пожал Полкану Барбосовичу лапу.
И все учителя по очереди поблагодарили следователя и пожали ему лапу.
— Ну, что вы, друзья мои! — скромно опустил голову на бок Полкан Барбосович, — Я бы у вас ещё погостил. Очень мне здесь нравится, но… Во-первых, брат там уже волнуется, а во-вторых, сегодня — последний день моего отпуска. Пора ехать на работу в цирк. Удачи вам!.. Будьте здоровы!.. Но перед уходом позвольте по секрету переговорить с директором… Вы уж простите, но в нашем деле секреты — вещь, прямо сказать, безотлагательная.
— Пожалуйста! Пожалуйста! — закивали учителя, будто их совсем не интересовали секреты.
А Полкан Барбосович отвёл Бурмилу Михайловича в кусты и что-то рассказал ему шёпотом.
— Да вы что?! — вскрикнул и тут же прикрыл рот лапой Бурмила Михайлович.
Они ещё о чём-то тихонько договорились, и Полкан Барбосович, приставив к морде коготь, сказал громче:
— Только пока никому ни слова!
— Ну, о чём Вы! — ударил себя лапой в грудь директор.
После чего Полкан Барбосович, вильнув всем на прощанье хвостом, исчез за деревьями вместе с Макаком Макаковичем, который пошёл провожать друга.
Наконец закончился первый урок. После перемены в класс вошёл директор Бурмила Михайлович и объявил:
— Сейчас будем писать диктант!
Все очень удивились. В начале учебного года Бурмила Михайлович никогда не объявлял контрольных работ.
Но ничего не поделаешь.
Все положили перед собой чистые тетрадные листы, взяли в лапы шариковые авторучки и приготовились писать.
— Пишите! Читаю сначала всё предложение: «Если ты не выкрадешь из часов колёсико, останешься без хвоста!..» Диктую: «Если… ты … не выкрадешь…»
Ученики сначала удивлённо переглянулись. Что за странный диктант?! Потом склонились над партами и, высунув от старания языки, принялись писать.
Продиктовав это странное предложение, директор объявил, что диктант закончил и собрал контрольные листки.
Тут же, не вставая из-за стола, он проверил диктант. После чего поднялся и спросил:
— Никто из вас не хочет мне ничего объяснить?!
Все удивлённо переглянулись. Никто не сказал ни слова.
— Ну, что ж! Тогда объясню я! — нахмурился Бурмила Михайлович, — Я продиктовал вам записку, которую кто-то написал сороке Стрекотулии. Написана она была левой лапой, чтобы нельзя было установить почерк. Но преступника подвела неграмотность. В одном предложении сделано сразу четыре ошибки: «Если ты невыкрадешь из чисов („не“ вместе с глаголом и „часы“ через „и“!) калёсико (через „а“!) останишься (через „и“!) без хвоста!» Сейчас во время диктанта двое из учеников сделали те же самые ошибки. Это — Волков и Лисовенко. Встаньте!
Вовка и Рудик вздрогнули и поднялись из-за парты.
— Скажите нам, зачем вы это сделали?! — сурово спросил Бурмила Михайлович.
— Мы… Мы… Мы… не… хотели… Мы… бо-о-льще не-э… бу-удем! — и Вовка с Рудиком заплакали, размазывая слёзы.
— Всё ясно! — сказал директор, — Вы хотели сорвать уроки. Вы — лентяи и невежды! Вы не хотите учиться. Но смотрите, как могут подвести невежество и безграмотность!.. А грамматические ошибки могут стать доказательством в детективном расследовании. Садитесь! И тому и другому — по две «единице»! Одну — за грамотность, другую — за поведение! И позор на всю школу пусть будет вам уроком!
Глава седьмая, в которой, наконец, раскрывается секрет Васи Кошкина
А через три дня по всему лесу прошёл слух, что в их лес едет знаменитый цирковой артист — Лев Львович Львов.
Эта новость всех очень взволновала. Что и говорить — всё-таки царь зверей!.. И хотя сейчас царей нет — демократия, но всё-таки лев — это лев! Да ещё знаменитый артист!
— О! Лев Львович — это сила! — восторгался Макак Макакович, показывая, — Грива — во! Хвост — во!.. С кисточкой! А когда он пасть раскрывал, поверьте, даже у меня колени подгибались!.. И как тот дрессировщик Громов клал туда свою голову — ума не приложу!
— А зачем?.. Зачем он едет?.. — допытывались пантера Ягуаровна, Жирафа Жирафовна и Лисавета Патрикеевна, подкрашивая брови и веки.
— Не знаю, может просто так, по лесу скачает, а может дело какое есть… — пожал плечами Макак Макакович.
И тут все вспомнили про секретный разговор Полкана Барбосовича с директором школы. Но из уст Бурмилы Михайловича на эту тему не вырвалось ни звука. Секрет есть секрет.
Макак Макакович, преподававший помимо физкультуры ещё и рисованье, быстро нарисовал вместе с учениками несколько плакатов и транспарантов «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!», «ПРИВЕТ ДОРОГОМУ ГОСТЮ!», «ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЗНАМЕНИТЫЙ АРТИСТ ЛЕВ ЛЬВОВИЧ ЛЬВОВ!»
А Бегемот Гиппопотамович спешно разучивал с учениками новую песню, слова и музыку для которой написал сам:
Любимого артиста
Узнаешь за версту
По пышной гриве, голосу
И с кисточкой хвосту.
Талант его особый
Заметить каждый рад —
Он в цирке выступает
Для маленьких ребят!
Да здравствует заслуженный
И признанный талант!
Пусть вечно он сияет,
Как чистый бриллиант!
Готовились и ждали три дня.
И вот, наконец… На Большой Поляне в сопровождении Полкана Барбосовича появился Лев Львович Львов. Здоровенный, с пышной гривой, с кисточкой на хвосте, величественно представившись, он не переставал удивляться всему, что видел.
Но не успел Бурмила Михайлович зачитать заготовленную за две ночи собственную речь, а школьный хор не успел запеть песню Бегемота Гиппопотамовича, как произошло необъяснимое…
Лев Львович вдруг, широко расставил лапы и с криком: «Сынок!.. Родненький!..» кинулся… к Васе Кошкину. И обнял его так, что тот совсем скрылся под его пышной гривой и… заплакал.
Все — и учителя, и ученики — с удивлением наблюдали, как по-детски плакал сам царь зверей, а слёзы ручьями стекали по его морде — нескрываемые слёзы радости.
Конечно, сразу Лев Львов не в состоянии был ничего объяснить, и заговорил Полкан Барбосович. Он поведал трагически-печальную историю о том, как прошлой зимой на шоссе перед лесом из-за гололедицы произошла автомобильная катастрофа. Разбился большой автофургон, перевозивший львицу с двумя новорожденными львятами из ветеринарной лечебницы домой в цирк. Думали, что все погибли. Но выяснилось, что один львёнок выжил, потому что упал в мягкий снег.
Кошка Мура нашла его, обогрела и усыновила. Так львёнок и стал Васей Кошкиным. Всех это очень поразило.
Пантера Ягуаровна, Лисавета Патрикеевна и Жирафа Жирафовна еле успевали смахивать слёзы с накрашенных глаз. Бегемот Гиппопотамович отвернулся и часто-часто заморгал.
А девочки — Зина Бебешко, Соня Лосева, Раиска Мяу, Верочка Выверчук и Хрюша Кабанюк плакали, не скрывая слёз.
Коська Ухин и Колька Колючкин открыли рты да так и застыли.
Боря Сук и Мишутка Медведенко тоже замерли как вкопанные.
А Вовка Волков и Рудик Лисовенко от удивления шлёпнулись на землю.
Вот так новость!
Вася Кошкин, которого все только опекали, а кое-кто (Вовка с Рудиком, например!) только что ноги об него не вытирал, новичок Вася Кошкин, тихий и скромный, оказывается не кот, а лев!..
Вот так — так!
— А… А… А я давно догадывался… — вдруг опомнился Вовка Волков.
— И я!.. И я!.. — эхом отозвался Рудик Лисовенко.
— Молчите уж!.. Догадливые! — надулась Раиска Мяу.
— Бе-бе-бессовестные! — фыркнула Зина Бебешко.
— А я говорю — догадались! — выпалил Вовка, — Котёнок ни за что бы нас тогда не отыскал!.. А львёнок — запросто!
— Заплосто! — поддакнул Рудик.
— Отыскал?! А он вас тогда отыскал?.. — вскрикнули Коська Ухин и Колька Колючкин.
— А как же!.. Если б не он — так бы до сих пор в той норе сидели!.. — сказал Вовка.
— В какой норе?.. Что ж вы молчали?!
И тогда Вовке с Рудиком пришлось рассказать, что с ними случилось в тот вечер, когда играли в войну.
Оказывается, они решили спрятаться в старой глубокой норе, в которой давно никто не жил. Залезли туда — а их там засыпало, да ещё сверху вход трухлявым пнём завалило. Кричали они, кричали — уже и надежду на спасение потеряли… Это ж какой слух иметь надо, чтоб глухие звуки из-под земли услышать?! Но Вася услышал.
— Потому что кроме слуха у него ещё и сердце чуткое! — заметила Раиска Мяу. И никто ей не возразил.
Услышав ребят, Вася решил их вызволить. Бежать за помощью времени не было, потому что ребята могли бы задохнуться (а что можно было свистнуть, как договаривались, разволновавшись, забыл!). Вася проявил недюжинное упорство и отвагу. Сам в одиночку отвалил от входа здоровенный пень и разгрёб завал. Вовка с Рудиком уже и, правда еле дышали, ещё б немножко и…
