Зинаида Лихачева - Вася Чапаев
— Ну-ка, молодец, отпусти мне полфунтика сахару кускового, фунт баранок да четверку монпансье. Чего уставился на меня, как, прости господи, баран на новые ворота? Я есть покупатель, давай мне, чего спрашиваю!
Вася начал отвешивать товар. «Копаюсь, как курица в навозе!» — ругал он себя.
Самая большая возня получилась с сахаром. Вася измучился, разбивая ножом головку рафинада.
— Ты, молодец, мне крошки не клади! — сварливо заворчал Залогин.
Вася разозлился и, войдя в роль, бойко ответил:
— Чего теперь, тебе на золотник весу голову сахарную давать, что ли?
Залогин захохотал:
— Молодчага! Вот это по-торговому! Из тебя, брат, такой приказчик выйдет — ай, люли-малина! — И, раздобрившись, добавил: — Чего сейчас отвесил, домой снеси... гостинчик!
...Дома Вася с торжеством выложил на стол залогинский гостинец — первый свешанный Васей товар.
— Пармен Ефимович сказал: месяц в учениках похожу, а петом он жалованье мне положит.
— Слава тебе господи! — обрадовалась мать. — И то, почитай, уж год, как за одни харчи вертишься!
— Не усидеть тебе на этом троне, — высказался отец.
Вася загорячился:
— Думаешь, не справлюсь? Вот увидишь, как еще работать буду! Каждый месяц получку домой приносить...
Иван Степанович внимательно посмотрел в глаза сына.
— Думается мне, характером ты не в масть Залогину вышел...
У Васиных весов было два комплекта разновесов — старые и новые. Залогин несколько раз приказывал пользоваться одними старыми гирями, а Вася в горячке забывал об этом и хватал первую попавшуюся. Залогин кряхтел, хмурился и наконец спрятал новые гири в ящик под прилавком.
— Одними обходиться надо. Чать не пудами товар отпускаешь, — объяснил он.
«Чего новые гири жалеет? — подумал Вася, но не придал этому никакого значения. — Так, чудит старик».
Перед пасхой в лавку прибежала горничная господина Мамина.
— Здравствуйте, Пармен Ефимович! Говорят, у вас свежий постный сахар есть?
— Как же-с, самый свежий! Пожалуйте-с! — Залогин сам юркнул за Васин прилавок и, достав новые гири, стал отвешивать товар.
— А это вам на дорожку, — пошутил он, кладя в пакет несколько лишних кусков.
— Спасибочки! — зажеманилась горничная. — До свиданьица.
«Вертячка! — неодобрительно решил про нее Вася и словно запнулся: — Почему Залогин не доверил ему отпустить постный сахар? Не бог весть какая барыня залетела! Мало ли в лавку горничных ходит... И почему он отвешивал новыми гирями?»
Внезапная догадка заставила его броситься к весам. Он схватил фунтовые гири — старую и новую — и поставил их на тарелки весов. Новая гиря перевесила.
— Ты что мудруешь, Васенька? — ласково спросил оказавшийся рядом Залогин.
Вася, бледный, переводил взгляд с весов на хозяина. На двери звякнул колокольчик. Залогин поспешно снял гири.
— Потом, потом поговорим, — зашептал он. — Подарочек я тебе приготовил хороший!
Но Вася все понял. Старые гири были намного легче. Значит, работая ими, он все время обвешивал, обкрадывал людей?!
— Нечего потом говорить, — сверкая глазами, крикнул Вася. — Фальшивыми гирями товар вешаете! Жуликом меня сделать хотели?!
— Замолчи, щенок! — угрожающе прорычал Залогин.
Но Вася ничего не боялся. В дверях стоял какой-то мужчина и с любопытством следил за происходящим.
— Вот, — кричал Вася. — Смотрите, мне велел этими гирями вешать, а они фальшивые. — Он снова бросил на весы разновесы, и опять новая гиря посадила тарелку, а старая взлетела вверх.
— Вон отсюдова! — заорал Залогин.
— Не гони, сам уйду, жуликом не стану! — Вася сбросил с себя фартук и перескочил через прилавок.
Мужчина подошел к весам и внимательно стал разглядывать гири Залогина.
— Подточена гиречка-то, ваше степенство! — прищурился он на Залогина.
Залогин что-то тихо ответил. Мужчина сразу переменил тон.
— А-а, все может быть. Гирька старенькая, пообилась маленько, только и всего!
Это было последнее, что слышал Вася. Через мгновение он шел по улице, и весенний ветер, бодаясь, упирался ему в грудь...
— А я со дня на день этого ждал, — спокойно сказал отец, выслушав сбивчивый Васин рассказ. — Кровь-то в тебе наша, чапаевская! Скажи спасибо, что ты сам догадался про гири. А что, ежели бы кто-нибудь из людей мошенничество заметил? Залогин бы живо отперся, а тебя в жулики записал.
— Господи! — испугалась мать.
— Вот те и господи! А Василий у нас молодец — правильным человеком растет.
Вечером пришел Андрей. Наконец-то Вася мог поговорить с ним. Почти год они, живя под одной крышей, не виделись. Васе приходилось уходить чуть свет, а придя с работы, он засыпал, не дождавшись брата.
Вася рассказывал Андрею о Залогине и смотрел, как на лице у брата круто выпирают желваки — будто он перекатывает во рту камни. Слова тоже походили на тяжелые булыжники.
— Такие Залогины во всей России сидят, как пауки. Весь народ паутиной оплели. Руки-ноги связали. Глаза залепили и рот заткнули! Хочешь живым быть — иди к пауку в подручные, помогай ему ловчее кровь сосать. Не хочешь — твоей крови напьются, кровососы! Ну, ничего, недолго им осталось!
Андрей поднял кулак.
— Не горюй, братан! Подрастай скорей! — загадочно сказал он и обнял Васю.
Васята отнесся по-деловому к уходу Васи от Залогина.
— Давай со мной ходить? Я у вдовой купчихи дрова пилю с ейным дворником. Он, старый лешак, никогда трезвым не бывает и лается, что это не его дело. А с тобой вдвоем мы живо все перепилим и расколем.
Вася с радостью ухватился за этот заработок. Запасливая купчиха накупила дров по крайней мере года на два. После работы ребят кормили в кухне обедом, и, кроме того, за каждый день они получали по двадцать копеек. Но все имеет свой конец. Сложив в сарае последний штабель и чисто прибрав двор, ребята сидели на кухне и уныло, в последний раз хлебали жирные щи.
— Ну, чего ж вы теперь делать будете? — обратилась к ним хозяйка.
— Может, еще кто наймет? — вздохнули приятели.
— Вот что, свояку моему — Цепунину два мальчика требуются в трактир. Пойдете?
— Пойдем, пойдем! — повеселели ребята.
— Ладно, завтра ко мне придете, я вас сама и отведу.
ЧТО ТАКОЕ «КАТОРГА»
Если у Залогина была «карусель», то у Цепунина Вася узнал, что означает слово «каторга».
При своей внушительной комплекции Цепунин обладал визгливым бабьим голосом и, целый день торча в заведении (как величал он свой трактир), сварливо покрикивал на подчиненных. Остерегался кричать он только на повара. Тот держался независимо: чуть что не по нем, срывал с головы колпак и, скверно ругаясь, грозился уйти и перед уходом вывести хозяина на «чистую воду».
Васю и Васяту Цепунин сразу объединил в одно: Васьки. Утром не успевали ребята открыть дверь, как уже слышался визг трактирщика:
— Васьки, живо убрать зал! Васьки, полы мыть! Васьки, на кухню! Васьки, на улицу, подметите у заведения! Васьки, дров! Васьки, воды!
— Васьки, туды, Васьки, сюды! — тихонько передразнивал хозяина Васята.
Трактир постепенно наполнялся народом. С утра его посетителями были приехавшие на базар крестьяне, мастеровой народ. К вечеру вваливались приказчики, лавочники и мелкие купцы. На буфетной стойке начинал орать граммофон.
— Васьки, разлейте водку!
Водка находилась в бочонке; ее надо было наливать в большой синий чайник, из которого уже сам Цепумин разливал ее по графинчикам. Посетители тоже орали:
— Васьки, приберите стол! Васьки, тарелку! Васьки, почему ножик не режет?
Васьки бегали на кухню и, набрав полные подносы еды и посуды, ставили их перед хозяином. Цепунин быстро подсчитывал стоимость, и Васьки тащили подносы на столики заказчиков.
Ах, зачем эта ночь
Так была хороша!
— распевал граммофон.
На кухне в синем чаду подгоревшего масла метались у плиты потные, одуревшие повар и стряпуха. В углу громыхала посудой судомойка. По локоть опуская в деревянную лохань худые, с потрескавшейся кожей руки, она полоскала тарелки в грязной, жирной воде.
— Давай посуду! — рычал на нее повар.
— Васьки! — плачущим голосом звала судомойка. — Чего ж вы грязную посуду со столов не собираете? Самой мне, что ли, идтить?
К ночи трактир гудел. В граммофоне дурацкими голосами разговаривали Бим и Бом:
— Скажите, пожалуйста, это солнце или луна?
— Не знаю, я не здешний!
— Охо-хо-хо! — гоготал трактир.
Эх, загулял, загулял, загулял
Парень молодой, молодой!
В красненькой рубашечке,
Фартовенький такой!..
— Хозяин, цыганскую! — требовали гладкие, розовые, как ошпаренные поросята, молодые купчики.
