Мария Грипе - Эльвис Карлссон
Эльвис кивнул. Он вспомнил, что сказала мама: знакомый — это тот, с кем ты хоть раз в жизни поговорил. Сам он раньше тоже так рассуждал, но, наверно, это неправильно. Вот они гуляют сейчас вдвоём, и Эльвис чувствует себя с Петером вроде как с дедушкой, словно он знает его так же хорошо. Они то болтают о чём-нибудь, то молчат. Как придётся. А когда нечего сказать, оба молчат, и всё равно никому не скучно. С дедушкой и Петером Эльвис не чувствует себя одиноким, даже когда они молчат. А не то вдруг переглянешься и рассмеёшься. С дедушкой и Петером весело.
Петер сказал:
— Видишь ли, я считаю, что мы знакомы. Мы ведь с тобой часто встречались у дома Юлии. Сколько раз ты туда приходил.
— Да…
— А я как увижу тебя, всякий раз думаю: придёт день мы с Эльвисом разговоримся. А пока надо познакомиться поближе, чтобы знать, о чём нам разговаривать.
— Теперь ты знаешь? — спросил Эльвис. Петер молча улыбнулся.
— Посмотрим, — сказал он. А не то подождём ещё немножко.
— Я не хочу ждать! — с пылом возразил Эльвис.
Он взял Петера за руку — так он всегда гулял с дедушкой — и потянул его за собой. Они свернули за угол.
— Пойдём! Я должен кое-что тебе показать. Пойдём по этой улице!
Петер пошёл за ним. По пути им то и дело встречались дети. «Привет!» — кричал Петер то одному, то другому. Но Эльвис ни с кем не здоровался. Он же не знаком с этими детьми. Хотя и видел их много раз.
Мама говорит, что он не умеет общаться с детьми. Поэтому никто не хочет с ним водиться. Так она говорит. Сначала он не поверил ей, но после того раза, когда мальчишки били его ранцами, он понял, что мама права.
Хотя, наверное, не он один виноват. Дети тоже не умеют общаться с ним. А раз так, лучше и не пробовать.
— Как это у тебя получилось? — вдруг спросил Петер. Эльвис обернулся к нему. О чём он? Неужели он понял, о чём думает Эльвис? Или, может, Эльвис вслух произнёс свои мысли? Петер вдруг остановился посреди улицы.
— Как получилось, что ты не знаком с этими ребятами? — спросил он.
Эльвис пожал плечами. Серьёзный вопрос, да только как на него ответить?…
— Вот ты, к примеру, как ты держишься с ними при встрече?
— Отвожу глаза, — ответил Эльвис.
— А сами они что, на тебя тоже не смотрят?
Эльвис опять пожал плечами и ответил: если и смотрят, то больше на куртку и брюки. Петер опустил руку на его плечо, и они зашагали дальше. Сначала они шли молча, потом Петер спросил:
— А что бы ты сделал, если бы и в самом деле захотел познакомиться с кем-нибудь из них?
Эльвис ответил, что он вовсе не хочет знакомиться, потому что из этого всё равно ничего не выйдет.
— А вдруг? — не отступал Петер.
— Ну, если бы захотел, — сказал Эльвис, — он взглянул бы человеку прямо в глаза, как, например, взглянул в глаза Петеру. Но с детьми это всё без толку, объяснил он, они даже не оглянутся в ответ.
— Почему не оглянутся? — спросил Петер.
— Наверно, им просто неохота, — ответил Эльвис и опять пожал плечами, будто его ничуть не трогало, что дети не хотят с ним знакомиться.
— Почему, «неохота»?
Хорошо, что Петер не переставал спрашивать. Хоть Эльвиса ничуть не трогает, что дети не хотят с ним знакомиться, а всё же поговорить об этом с Петером интересно. Сказать по правде, Эльвис побаивается детей, совсем чуточку, но всё же побаивается, и хорошо бы отделаться от этого страха.
— Ты-то сам как думаешь? — спросил Петер. — Почему им неохота?
— У них без меня много друзей… — тихо ответил Эльвис. — Просто я им не нужен.
— Не нужен? — переспросил Петер. В голосе его слышалось недоумение. Пришлось ему объяснить.
— Одиночки никому не нужны, — сказал Эльвис. Но Петер по-прежнему недоумевал. Эльвис очень даже ошибается, сказал он.
— Одиночки тоже нужны, может, даже больше других. Эльвис покачал головой. Он знал, о чём говорит. А вот Петер, наоборот, сейчас делает то же самое, что и дедушка: слушается своего доброго сердца, а призадуматься не хочет. Ведь если бы одиночки и правда были нужны, тогда они не были бы одиночками. Это каждый дурак поймёт. А я не дурак, — сказал Петер. — И ты всё равно неправ. Потом он сказал, что должен ещё поразмыслить, прежде чем ещё что-нибудь скажет, ведь это вопрос серьёзный. Эльвис согласен. Он подождёт. Чуть погодя Петер спросил Эльвиса:
— А что, разве тебе не приятно иногда побыть одному? Вот я, к примеру, — добавил Петер, — люблю иногда побыть один.
Эльвис кивнул. Конечно, он тоже иногда любит побыть один. То есть…
— Побыть одному иногда неплохо, — сказал он, — а быть одиноким — плохо.
В этом вся разница. Петер понял, что хотел сказать Эльвис. Побыть одному иногда неплохо, только не слишком долго, а не то тебя возьмёт тоска. Когда никто не хочет с тобой водиться, то под конец ты и сам перестаёшь себя выносить. Как же может быть иначе? Пока что всё идёт хорошо: Эльвис ещё не надоел сам себе. Но всё равно он был бы рад найти друга: для него он стал бы больше стараться, чем для себя одного. Когда ты один, иной раз кажется, что не так уж и важно стараться. А что же всё-таки имел в виду Петер, когда говорил, будто одиночки нужны?…
— Они лучше понимают, что такое одиночество, — ответил Петер. — Они знают, каково это…
— Зато другие знают, как надо общаться, — сказал Эльвис.
Но Петер сказал:
— Может, знают, а может, нет. Они привыкли, что у них всегда кто-то есть. Поэтому они не всегда дорожат людьми, а вот тот, кто знает, каково быть одиноким, тот дорожит. А это самое главное — дорожить друг другом.
Больше Эльвис уже ни о чём не спрашивал. Может, Петер и прав. А может, прав сам Эльвис, когда говорит, что, наверно, он не очень-то нужен другим. Посмотрим. Пока что лучше придерживаться того, что знаешь наверняка. В землю надо бросать семена: хорошо, когда всюду растут цветы — уж с этим вряд ли кто станет спорить.
— А где Юлия? — спросил Эльвис.
— Юлии сейчас здесь нет, — ответил Петер. — Её мама взяла отпуск, и они уехали в деревню.
Петер тоже был в отпуске. Но он жил всего в нескольких километрах от города. Далеко он уезжать не может из-за Совушки. Она не выносит долгих путешествий. Вообще-то, Совушка сама отлично может о себе позаботиться. Но Петер всё равно не хочет от неё уезжать, потому что, куда бы он ни поехал, она как верный друг прилетает к нему каждый день, чтобы его проведать. Сейчас вот Совушка как раз дома у Петера — спит.
— А куда ты меня ведёшь? — спросил Петер.
— Мы идём к дому Юлии, — ответил Эльвис, — нам обязательно надо туда сходить.
Петер не был там с тех пор, как Юлия переехала в другое место. Но из слов Эльвиса он понял, что с домом что-то неладно. — Неужели его снесли? — испуганно спросил Петер. Эльвис рассказал ему всё. Про то, что сад завален обломками машин и хламом. Про то, что дом почти совсем разорён. И про то, как он пытался там хоть немножко прибрать, но его побили бандиты, те, что теперь захватили и дом и сад. А они только дерутся, и орут, и всё ломают. Туда даже страшно ходить.
— А подсолнух как? — хмуро спросил Петер. — Цел подсолнух?
Эльвис успокоил его. Пока что всё хорошо. Бандиты его не заметили. Но что будет дальше? Подсолнух уже совсем большой, и на нём появился бутон.
— Мы наведём там порядок раньше, чем расцветёт твой подсолнух! — решительно заявил Петер. Он посадил Эльвиса к себе на плечи и большими шагами двинулся вперёд.
Петер негодовал. Какое свинство, что никто не смотрел за домом. Может, кое-кому даже на руку, чтобы дом разорили: тогда его можно будет снести. Счастье ещё, что Юлия об этом не знает. Она бы очень огорчилась. Дом надо привести в порядок до её приезда.
— Уж я им всем покажу! — свирепо сказал Петер.
Но Эльвис предостерёг его:
— Бандиты очень злые. Они могут тебя побить!
Но Петер их не боялся.
— Им же будет хуже. Я им покажу! Они ещё пожалеют о том, что наделали, — говорил он.
Дальше Петер шёл молча. Шаги его делались всё шире по мере того, как он приближался к дому. У ворот он спустил Эльвиса на землю. Они всё так же молча вошли в сад и обошли вокруг дома. Картина была ужасная. Одно утешение: подсолнух цел.
— Хорошо, что ты его здесь посадил, — сказал Петер. — Пока стоит подсолнух, ещё есть надежда!
— Я тоже так думаю, — сказал Эльвис. — Вон, гляди, бутон!
14
Дома все очень интересуются Петером. Особенно мама. Расспрашивает Эльвиса о нём и пытается понять, что он за человек. Маму удивляет, как это получилось, что Эльвис с ним познакомился, и вообще…
— Да, мы знакомы, — отвечает Эльвис.
— Знаю. Но каким образом вы познакомились? — спрашивает мама.
— Просто мы подружились, — отвечает Эльвис. Мама нетерпеливо глядит на него.
— Какой он тебе друг? Он же намного старше тебя. Да пойми ты: так не бывает.
