Екатерина Мурашова - Гвардия тревоги
— Смотри! — вдруг прошептала Тая так близко от его уха, что он почувствовал приторный цветочный запах ее косметики. — Про них даже нельзя сказать — «толпятся на площадке». Они там — «распределились». Как будто шпионы или военная часть. Правда?
Дима честно попытался, но не успел оценить слова Таи. Роль хозяина дома показалась ему важнее ее наблюдений.
Переступая порог, каждый входящий говорил «здравствуйте». Мальчики подавали Диме руку. Девочки кивали головой и улыбались. Сегодня одноклассники казались еще более одинаковыми, чем обычно. Дима не сразу догадался, из-за чего возникло это впечатление. Между тем все было просто. Каждый мальчик держал под мышкой бутылку с кока-колой или другим напитком, а каждая девочка несла в руках пластиковый мешок из магазина «Пятерочка».
— Скажите, пожалуйста, где у вас кухня? — спросила Маша Новицкая у Александры Сергеевны, когда все уже разделись и переобулись.
Нагрузившись мешками, пятеро девочек и двое мальчиков отправились в указанном направлении.
— А где правильно руки помыть? — спросил Антон Каратаев у Димы.
Дима проводил Антона в ванную, показал мыло и полотенца.
На обратном пути заглянул в кухню и понял суть удивившего его вопроса Кирилла Савенко: «Вы богатые?»
Чтобы не вводить хозяев в чрезмерный расход, гости принесли все с собой. Мальчики — бутылки с напитками, девочки — дома приготовили кто что мог. Теперь под вялым руководством обомлевшей от изумления Александры Сергеевны они все это раскладывали на тарелочки и в вазочки. Лина Колногуз осторожно выпутывала из вощеной бумаги и красиво раскладывала по тарелке масляно блестевшие пирожки, Аня и Вика в четыре руки освобождали от полиэтилена блюдо с уже готовым салатом, посыпанным сверху зеленью и рублеными яйцами, Витя Петров делал бутерброды из колбасной нарезки.
— Дима, — с обморочным замиранием в голосе сказала Александра Сергеевна, заметив стоящего на пороге внука. — Ты тут покомандуй вместо меня, а я пойду в залу, займу взрослого гостя…
«Господи, еще же и это!» — Дима вспомнил, что восьмой «А» класс зачем-то привел с собой на вечеринку классного руководителя — учителя математики Николая Павловича.
— Маша! — решительно сказал Дима, поймав взгляд Маши Новицкой. — Все тарелки, которые есть, — там, — он указал пальцем. — Ложки и вилки — здесь. Я сейчас отлучусь, вы сами сообразите.
— Конечно, Дима, мы сообразим, — успокаивающе вымолвила Маша. — Ты не волнуйся, все будет хорошо.
«Куда уж лучше!» — мысленно огрызнулся Дима и, едва ли не на цыпочках пройдя по коридору, заглянул в гостиную.
Там царствовал старинный концертный рояль, когда-то принадлежавший бабушке Александры Сергеевны — пианистке, весьма известной в период перед Первой мировой войной.
— Есть и всегда будут три музыкальные партии, — услышал он голос Александры Сергеевны. — Первая — это, разумеется, партия Баха…
Дима потер рукой лоб и, сползая спиной по притолоке, присел на корточки.
— Вынужден признать, что, к сожалению, немузыкален от природы, — отвечает добродушный баритон Николая Павловича. — Всегда тяготел к естественным наукам. Единственное фортепьянное произведение, которое сумел освоить, — собачий вальс…
— О, это по-своему замечательное произведение, — почти кокетливо хихикнула невидимая Диме Александра Сергеевна.
Скрипнув зубами, Дима поднялся, нащупал в кармане мобильный телефон и проскользнул в кладовку. Там, не включая свет, набрал номер отца. Он знал, что, работая в читальном зале, отец всегда отключает сигнал, а иногда — и телефон целиком, чтобы случайный звонок не помешал занимающимся рядом коллегам. Но может быть, он оставил включенным виброрежим?
— Жди! — коротко сказал в трубку отец. Дима облегченно вздохнул. Повезло!
Михаил Дмитриевич водил его в Библиотеку Академии наук на экскурсию, и потому Дима легко представил себе, как отец, держа в руке мобильный телефон, выключает лампу, встает, отодвигает тяжелый стул с высокой спинкой и мимо огромных книжных шкафов выходит из полутемного читального зала в коридор, к памятнику академику Карлу Бэру и каталогу с рефератами диссертаций. Там, у окна, есть низенький столик с двумя креслами…
— Я слушаю тебя…
— Папа, приходи, пожалуйста, сейчас домой, — сказал Дима, стараясь, чтобы в голосе не звучали жалобные нотки.
— Уже иду, — немедленно откликнулся Михаил Дмитриевич. — А что случилось? Что-то с бабушкой? Твои одноклассники не явились?
— С бабушкой все в порядке, — поспешил успокоить отца Дима. — Одноклассники пришли. Понимаешь, они привели с собой учителя математики… Ты бы мог, наверное, с ним поговорить…
— Х-мм… А что, бабушка не в состоянии занять учителя математики?
— Она его уже занимает, — с отчаянием в голосе ответил Дима и прислушался. — Они играют собачий вальс. В четыре руки.
Михаил Дмитриевич расхохотался.
— Ну что ж, — отсмеявшись, сказал он. — Пожалуй, я досмотрю реферативные журналы в другой раз…
Когда Михаил Дмитриевич приехал из БАНа, гости уже играли в фанты и в шарады. Александра Сергеевна царила. Маша Новицкая представляла, как будто фикус Вольфганг — это дядюшка «честных правил» из поэмы «Евгений Онегин», Кирилл Савенко декламировал свое любимое стихотворение (оказалось что-то из Киплинга), а Николаю Павловичу выпало проползти на четвереньках под роялем.
— Бабушка, ну это же совершенно невозможно, в конце концов! — яростно прошипел бледный как полотно Дима. — У него же нога не сгибается!
Александра Сергеевна взглянула на него так, как, согласно Диминым представлениям, солдат смотрел на вошь.
— Николай Павлович, давайте я за вас проползу! — решительно, на правах хозяина, предложил он. — А вы потом за меня сделаете!
— Спасибо тебе, Дмитриевский, но я уж сам как-нибудь. Прятаться за чужие спины не привык, — сказал Николай Павлович и пополз.
На выходе из-под рояля классного руководителя с некоторым удивлением встретил Михаил Дмитриевич.
Диме к этому времени мучительно хотелось что-нибудь разбить. Большое, тяжелое и обязательно дорогое.
— Добрый вечер, папа, — сказал он. — Позволь представить тебе нашего классного руководителя…
— Дима, — вывернулась откуда-то Тая, предваряемая цветочно-косметическим запахом. — Прости, пожалуйста, я забыла, как твою бабушку зовут?
— Как Пушкина, — ответил Дима.
Михаил Дмитриевич сходу и по-честному начал выполнять свои обязанности — занимать взрослого гостя. Через пять минут они уже обсуждали теорему Ферма, которую недавно наконец-то доказал какой-то сумасшедший российский математик.
— Папа, ты, может быть, голоден, — светским тоном заметил Дима. — Рекомендую форшмак…
— Ваш сын, безусловно, прав, — спохватился Николай Павлович. — Вы же, как я понимаю, с работы. А там столько еды, что можно накормить взвод солдат первого года службы…
Бабушка между тем беседовала с Таей Коровиной.
— Я тоже и в школе, и в консерватории училась почти исключительно на «отлично», — говорила она. — Потому, Таечка, с детства уважаю прилежание и ежедневный труд и решительно не понимаю тех, кто над этим иронизирует. Сколько же времени берет в сегодняшней школе приготовление всех уроков? Должно быть, немало?
Дима вышел в коридор.
Возле вешалки Кирилл Савенко разговаривал по телефону. Тут же переминался с ноги на ногу Тимка Игнатьев, уже без куртки, но в неизменном шарфе.
— Я его впустил, — тихо сказал Кирилл, на мгновение прикрыв ладонью динамик. — Там звонка не слышно.
— Хорошо, что ты пришел. Проходи скорее в залу! — с искренней радостью сказал Дима Тимофею. — Сейчас в шарады поиграешь. Только обязательно поешь сначала, — заботливо добавил он. — Рекомендую фрикасе и салат «мимоза» Аниного и Викиного приготовления.
Тимка шарахнулся в сторону и попытался спрятаться между вешалкой и Кириллом.
Дима действительно был рад Тимке, но решительно не нравился сам себе. «А! Все равно! — он мысленно махнул рукой. — Пусть хоть кому-то будет еще более неловко, чем мне!»
Кирилл повесил трубку телефона и вместе с Тимкой вернулся в гостиную. Дима зачем-то продолжал следить за ним взглядом. Кирилл не столько пошел, сколько заструился среди гостей, задерживаясь на мгновение то возле одного, то возле другого и говоря каждому максимум по одной-две фразы. Дима в который раз поразился тому, как точно и быстро он двигается, вспомнил, как Кирилл шел по краешку крыши. «Надо напомнить ему про голубей…»
Спустя некоторое время в прихожую вышли Витя, Антон, Маша и Аня.
— …лучше, Берт не стал бы зря… — долетел до Димы обрывок фразы.
Ребята быстро достали свои куртки и куртки девочек.
— Вы куда? — удивился Дима. — Уже уходите?
