Андрей Усачев - Малуся и Рогопед (litres)
– Это было бы чудесно, – вздохнула Флориетта. – Только наш король с таким языком вряд ли кого-нибудь сможет поцеловать…
– Я бы хотела поговорить с Изионом. Мне кажется, я смогу ему помочь.
Фрейлины пожали плечами:
– Он уже много лет никого к себе не допускает, но мы попробуем…
Изион согласился принять девочку.
Больше всего Маруся боялась, что не сможет удержаться и засмеется, увидев короля с высунутым языком. Но Изион поступил мудро: он надел стальной рыцарский шлем. Так что девочка видела только его глаза.
– Ваше Величество, я знаю о Вашем горе и том ужасном проклятии, которое наложили на Вас. Но я также знаю, как его снять. Вот, – Маруся протянула королю черную палочку. – Это дала мне одна Фея. Когда вы будете говорить, помогайте этой палочкой убирать язык. Вы должны научиться в прямом, а не переносном смысле ДЕРЖАТЬ ЯЗЫК ЗА ЗУБАМИ. Можно, конечно, обойтись и без палочки, но засовывать пальцы в рот не очень гигиенично…
Изион расхохохотался и стукнул себя кулаком по шлему:
– Как я траду не догадался: Держать ядык да дубами! Я, и правда, Идиот!
После чего приподнял забрало, засунул палочку в рот и принялся повторять:
– Да дубами, да дубами, за дубами, за зубами…
История с Изионом подсказала Марусе, что если кто и знает, как найти Логопеда, то это могущественный Черный Волшебник. Фрейлины по секрету сообщили, что волшебник всегда появлялся со стороны гор. И, несмотря на любезное предложение погостить в замке, друзья стали собираться в дорогу.
Моряк раздобыл где-то две пары специальных горных ботинок, альпенштоки и кучу разных крюков и веревок для горного восхождения. Розалию, несмотря на все ее протесты, подковали специальные подковами.
– Теперь я подкована не только в поэзии, – вздохнула она. – Морской коровой я была, воздушной – тоже, придется побыть и горной. В этом есть что-то возвышенное.
Путники приближались к горам. Чем больше Маруся смотрела на горные вершины, тем больше ощущала странное волнение. Она чувствовала, что разгадка близка. Черный волшебник с раздвоенным языком – уж не он ли создал из крыс кысов, а обычный грот превратил в ужасного Глота?.. Говорят, под короной у него – рога. Рога были и у Верховного Жука. А что прятал под своим колпаком небесный Шут?
Маруся посмотрела на корову, и ее осенило. Ну, конечно! Как говорил превратившийся в жабу Заб – все дело в одной букве.
– Розалия! – шепнула она. – Кажется, я поняла…
– Что поняла?
– Когда мы с тобой познакомились, ты сказала, что все ищут Логопеда.
– Ну, сказала, – ответила Розалия, не понимая, куда та клонит.
– Так вот. И я, и все остальные не выговаривали «Р». Того, кого мы ищем, зовут не Логопед, а… – девочка замолчала в страхе.
– Не бойся, – сказала Розалия. – Помнишь, что было написано на стене Глота:
Сумеет победить меня
Лишь тот, кто знает имя!
А настоящие стихи никогда не лгут.
Маруся прижалась к боку коровы, набрала полную грудь воздуха и крикнула:
– Рогопед!
Горы вздрогнули. Раздался ужасающий рев и грохот – сверху обрушилась снежная лавина. Лавина остановилась в каких-нибудь ста метрах от путников.
– Вот видишь, – сказала корова. – Кто бы он ни был, он ничего не может тебе сделать. Потому что ты нашла верное слово.
Глава 26. Мама мыла ламу
Путешественники поднимались все выше. Несколько раз им встречались пастухи. Но когда их спрашивали о Рогопеде – надвигали на глаза косматые шапки и говорили, что ничего не знают. Только один совсем седой старик покачал головой и сказал:
– Великий Лама – вот кто вам может помочь.
– Великий Лама? – спросил Моряк. – Кто он – зверь или великан?
– Лама – великий мудрец, знающий ответы на все вопросы в этом мире. Он редко выходит из дома. Но в помощи никому не отказывает…
– А где он живет?
– На горе Эйвылезьте. По другому, она называется Ламаджунгма. Правда, в последнее время Великого Ламу никто не видел. Так что неизвестно, жив ли он.
Пастух указал дорогу, хотя дорогой это было назвать трудно. Узкая тропинка то и дело прерывалась трещинами, через которые моряку приходилось перетаскивать корову. От высоты ли, или от нехватки кислорода, у нее часто кружилась голова. Но Розалия держалась мужественно и даже сочиняла стихи:
Горы – голы,
Дики кручи,
А над ними
Только тучи.
декламировала она во время кратких привалов. – Это образец высокой поэзии. Примерно две тысячи метров над уровнем прозы.
Горные вершины
Спят средь вечной мглы.
Надо мною только
Гордые орлы.
– И горные козлы, – добавил Рюрик.
– Козлы не в счет, – пресекла его корова. – Козлы есть везде. Хотя никогда бы не подумала, что наверху их столько!
Наконец, тропинка привела путников к голубому круглому озеру. На берегу стоял небольшой, сложенный из камней дом.
Маруся постучала. Никто не отозвался, хотя в доме явно кто-то был: во-первых, из отверстия в крыше шел дым, во-вторых, слышался плеск воды и голоса.
Рюрик заглянул в окно. Но оно так закоптилось, что ничего разглядеть было невозможно.
Путники еще раз постучали и вошли. Их взору предстала странная картина: в тазу, скрестив ноги, сидел худой длиннобородый старец, которого поливала из кадки маленькая сгорбленная женщина.
Старец недовольно жмурился и фыркал. А старушка приговаривала:
– Потерпи, маленький! Закрой глазки, а то мыло попадет!
– Кажется, мы не туда пришли, – попятилась Маруся. – Извините!
– Кто это? – старец открыл глаза. И тут же зажмурился.
– Я же тебе говорила, не открывай глаза – мыло попадет! – старушка посмотрела на вошедших. – Вам кого?
– Мы ищем Ламу! – сказала Маруся. – Нам нужно поговорить с ним.
– Лама это я, – вздохнул старец. – О чем вы хотели со мной поговорить?
– Заткни уши, маленький. А то в них вода попадет.
– Ну, мама! – взмолился Лама. – Я уже не маленький.
– Для меня ты всегда маленький, – старушка намылила мочалку. – И ты знаешь, что я должна тебя мыть.
– Мама, я ушел сюда, чтобы заниматься духовным очищением, а не очищением тела.
– Не спорь со старшими. А то мыло попадет в твой ротик!
– Это просто мучение, – пожаловался Великий Лама. – Она моет меня полгода без перерыва. И я ничего не могу с этим поделать. Я могу передавать мысли на расстояние. Я знаю язык зверей и птиц. Я нахожу общий язык даже с насекомыми! Но не могу найти его с родной матерью. А все из-за того, что у нее появился какой-то внутренний голос…
– Да, – подтвердила старушка. – Мне был голос, который сказал: «Запомни! Мама мыла Ламу, мама мыла Ламу, ты должна мыть Ламу…»
– Мама, тебя просто заколдова… – сказал Лама и сплюнул попавшее в рот мыло.
– Ну, вот, я же говорила, закрой ротик. И не спорь со старшими. Я просто исполняю свой долг… Мама мыла ламу!.. С этого момента моя жизнь приобрела смысл.
– Мама-мыла-ламу. Это похоже на волшебное заклинание, – сказал моряк.
– А мне напоминает стихи. Кажется, я даже что-то подобное слышала, – Розалия немного подумала и прочла:
Мама мыла Милу мылом,
Мила мыться не любила!.. Вроде так!
– Я не Мила, – закричал Лама. – Я – мудрец. Я знаю двадцать языков…
И тут Марусю осенило:
– А я точно знаю, откуда взялась эта фраза. Только вы все напутали, или вас запутали. Это пример из букваря: Мама мыла раму.
Мочалка выпала из рук старушки:
– Что ты сказала?
– Мама мыла раму, – громко и торжественно повторила Маруся. – Кто-то неправильно произнес эту фразу. И вы должны мыть раму, а не своего сына.
– Ты уверена?
– Конечно, у меня в коровнике окна и то были чище! – поддержала девочку Розалия.
– Действительно, какой кошмар! – воскликнула старушка. – Будьте так любезны, принесите мне кто-нибудь воды. Нужно вымыть рамы, стены и навести в доме порядок!
Моряк и девочка взяли ведра и отправились к озеру. Когда они вернулись, Лама был уже одет и, скрестив ноги, восседал на перевернутом тазу:
– Благодарю вас! Я с радостью готов помочь тому, кто ищет истину…
– Мы ищем Рогопеда! Нам сказали, что ты единственный из живущих здесь, кто знает, как его найти!
– Рогопеда? – лицо Ламы омрачилось. – Знаешь ли ты, кого ищешь, девочка?
– Нет, – честно призналась Маруся. – Но я должна его найти, кто бы он ни был – человек, волшебник, зверь.
– Ни то, ни другое, ни третье, – сказал мудрец.
– Как это? – не понял Рюрик.
– У него много имен: Черт, Дьявол, Рогатый. В нашем мире его зовут Рогопедом. Он создал этот мир, и здесь он полновластный хозяин.
– Ничего, – моряк засучил рукава. – Если надо, я кому хочешь рога обломаю… Извини, – смутился он, взглянув на Розалию. – Я не тебя имел в виду.
– Великий Лама, мы хотим только одного – вернуться в свой мир, – сказала Маруся.
