Мони Нильсон - Цацики и вселенная
— Это часть плана, — прошептал Расмус-Элвис Цацики на ухо. — Надо разогреть их немного медленными танцами.
— A-а, понятно, — нервно пискнул Цацики.
— Э-э… может, потанцуем что-нибудь медленное? — предложил Расмус-Элвис, когда зазвучала пятая медленная песня. — От буги как-то слишком жарко.
— Давайте, — сказала Линда.
— О’кей, — прошептал Цацики.
— О нет! — воскликнула Сара и закрыла лицо руками. — На меня не рассчитывайте.
— Да ладно тебе, — сказала Линда, которая уже встала рядом с Расмусом-Элвисом. — Не глупи. Если ты не будешь танцевать, я тоже не буду.
— Давай же, детка, — умолял ее Расмус-Элвис, ухмыляясь, как Элвис. — Мы обещаем не смотреть.
— Ладно, — прошептала Сара и опустила руки. — Но только один раз.
Цацики сглотнул. Когда он обнял Сару, а Сара обняла его, от напряжения на верхней губе у него выступила испарина.
Танцевать медленный танец оказалось не сложно, нужно было просто стоять на месте и раскачиваться из стороны в сторону. Это было очень даже здорово.
Цацики и не подозревал, что будет так здорово, и что от Сары так приятно пахнет, и что от медленных танцев тело становится мягким и расслабленным.
Всю свою оставшуюся жизнь он будет танцевать медленные танцы. С Сарой, только с Сарой.
Правда или последствия
Цацики не знал, что «правда или последствия» — такая сложная игра. Можно было выбрать «правду» — и честно ответить на заданный вопрос, либо «последствия» — и выполнить задание, которое придумали для тебя другие игроки. Но кто же захочет говорить правду о довольно личных вещах, например, в кого ты влюблен, — особенно если этот человек сидит рядом? Цацики покраснел до ушей, когда ему пришлось отвечать, в кого он влюблен. Но Сара была счастлива услышать его ответ.
Линда, как выяснилось, оказалась сердцеедкой — у нее было тринадцать парней. Цацики просто не понимал, когда она это успела. Расмус-Элвис признался, что встречался с двадцатью семью девушками, но всем было ясно, что он врет.
Пока только Линда не побоялась выбрать «последствия». Ей надо было поцеловать того, кто ей больше всех нравится. Она, конечно же, выбрала Расмуса-Элвиса.
— В губы, — заявил Расмус-Элвис, ухмыльнувшись, как Элвис.
— Ты этого не говорил, — возмутилась Линда.
— Но имел в виду, — настаивал Расмус-Элвис. — Да-да.
В следующий раз, подумал Цацики, когда подойдет его очередь, он тоже решится. От одной мысли, что он поцелует Сару, у него по спине побежали приятные мурашки.
— Цацики, правда или последствия?
— Последствия, — ответил Цацики.
— Поцелуй Сару взасос, — нагло велел Расмус-Элвис.
— Ни за что! — закричала Сара и заползла под журнальный столик.
— Да ну тебя, идиот, — рассердился Цацики. — Это же ты собирался целоваться взасос с Линдой.
— Неправда, — Расмус-Элвис покраснел.
— Нет, правда, — настаивал Цацики. — Ты сам так сказал. Твой план обжиманий, ты что, забыл?
Расмус-Элвис глупо улыбался. Сара хихикала под столиком. Линда вызывающе смотрела на Расмуса-Элвиса, который нервно ерзал на кресле.
— Ну, вставай, — потребовала она.
— Э-э… — беспомощно мычал Расмус-Элвис. Казалось, он сейчас упадет в обморок.
— Хочешь, я сбегаю за водой, чтобы привести тебя в чувство? — хихикнул Цацики.
— Что, слабо? — спросила Линда.
— Да нет, — пролепетал Расмус-Элвис. — Только не при этих насмешниках.
— Ладно, пойдем в ванную.
Расмус-Элвис поднялся и на подкашивающихся ногах пошел за Линдой. Цацики и Сара прокрались за ними. Они приникли к двери, но ничего не услышали. Зато увидели, как в ванной погас свет.
«Наверное, при свете целоваться взасос невозможно», — рассудил Цацики. У него засосало под ложечкой лишь оттого, что он стоял за дверью и подслушивал. А что же чувствовал бедный Расмус-Элвис?
— Ну всё, дело сделано! — довольно заявил Расмус-Элвис, выходя из ванной. Вид у Линды тоже был довольный.
Ну и ну, вот два человека, которые только что целовались взасос. С ума сойти, а Цацики даже в щеку Сару не поцеловал. Потому что когда Линда сказала: «Поцелуй Сару», в комнату вошла Мамаша и сообщила, что за Сарой пришел папа. Вечеринка кончилась.
— Пока, старик, — сказал Расмус-Элвис и хлопнул Цацики по спине. — Это была лучшая вечеринка в моей жизни.
— И в моей тоже, — сказала Сара и нежно улыбнулась Цацики.
Пятница, тринадцатое
Пятницу тринадцатого мая Цацики не забудет никогда. Считается, что когда тринадцатое число выпадает на пятницу, это приносит несчастье. Для Цацики тот день был и счастливым, и несчастливым одновременно. Начался он очень даже неплохо.
Вернувшись с продленки, он обнаружил письмо. Мамаша приклеила его скотчем на зеркало в прихожей, чтобы Цацики сразу заметил его, как вернется. Письмо было от Сары, первое любовное письмо в жизни Цацики.
Посередине листа Сара нарисовала большое сердце, а внутри сердца написала:
«Привет, Цацики! Спасибо за вечеринку. Мне бы очень хотелось еще с тобой потанцевать. Целую, твоя Сара».
Она написала «твоя Сара». Это означало, что Сара была его девушкой, хотя они это вроде никак не оговаривали. Его девушка хотела еще с ним потанцевать.
Можно подумать, Цацики не хотел! Но если тебе девять с половиной, не так-то просто взять и начать танцевать медленный танец, когда тебе заблагорассудится. В школе, например, это не пройдет. Тебя сразу начнут дразнить.
А если тот, с кем ты хочешь потанцевать, еще и ходит на другую продленку, то встреча становится совсем уж невозможной. Тогда надо устраивать вечеринку, а это не так просто, к тому же каждый день вечеринку не устроишь. Выходит, им с Сарой оставалось только улыбаться друг другу при встрече.
Цацики вздохнул. Они могли бы спланировать новую вечеринку с Расмусом-Элвисом, но Цацики не знал ни его телефона, ни адреса.
Цацики предложил устроить вечеринку Перу Хаммару, но тот наотрез отказался. Он считал, что мальчишник куда веселее. Можно поиграть в футбол и в компьютерные игры.
Быть взрослым проще. Когда Мамаше с Йораном хотелось потанцевать, они просто включали музыку, и всё.
Сейчас Мамаша и Йоран были на кухне.
— Я боюсь, — донесся до Цацики Мамашин голос.
— Трусиха, — ответил Йоран. — Мы же должны знать.
— Знать что? — полюбопытствовал Цацики.
— Ничего.
Щеки у Мамаши горели.
— Ну скажи, — попросил Цацики.
— Иди сюда, — сказала Мамаша и притянула Цацики к себе. — Ты меня любишь?
— Конечно, люблю, — ответил Цацики. — Четыре раза вокруг Земли и обратно. Ты же знаешь.
— А по-твоему, я хорошая мама?
— Да, — сказал Цацики.
Он решил не заострять внимание на том, что в последнее время Мамаша постоянно ворчит и всем недовольна. Цацики чувствовал, что происходит что-то особенное. Мамаша была сама на себя не похожа.
— У нас будет ребенок, — сказал Йоран. — Во всяком случае, Мамаше так кажется.
— Что? — Цацики изумленно переводил и взгляд с Мамаши на Йорана. — Почему вы ничего не сказали?
— Мы точно не знаем, — сказала Мамаша и обеспокоенно на него посмотрела. — Как раз это мы сейчас и хотим проверить.
Караул, он станет старшим братом! У Цацики-Цацики Юхансона появится орущий младенец, который будет ломать его игрушки, глотать детали «лего» и спускать в унитаз пульт от телевизора. Так делала Бэббен, младшая сестра Пера Хаммара. Но она смешная, и от нее вкусно пахнет, когда она не ходит обкаканная.
— Здорово! — ответил Цацики.
— Ты правда так думаешь?
У Мамаши на глазах заблестели слезы, и она обняла Цацики так, что чуть не задушила его.
— Ну конечно, — ответил Цацики. — А почему я должен думать иначе?
— Не знаю, — сказала Мамаша. — Я очень боялась, что ты расстроишься.
— Почему? Ты что, перестанешь меня любить?
— Конечно, не перестану, — сказала Мамаша и снова обняла Цацики. — Но вдруг я не смогу любить этого так же сильно?
Она похлопала себя по животу.
— Так нельзя, — серьезно произнес Цацики. — Надо любить всех своих детей.
— Эй! — возмутился Йоран. — А как же я? Разве папы не должны любить своих детей? К тому же мы еще не знаем наверняка, может, там пока и нет никакого ребенка.
— Есть, — ответила Мамаша.
— Ничего себе, это же первый тест на беременность в моей жизни, — сказал Йоран. — Я должен это видеть.
— И я тоже, — сказал Цацики.
В его жизни это тоже был первый тест на беременность.
— О’кей, — согласилась Мамаша. — Я готова.
— А что, когда ждешь ребенка, поднимается температура? — удивленно спросил Цацики, когда Мамаша достала какую-то штуку, похожую на градусник.
— Нет, — рассмеялась Мамаша. — Эту штуку опускают в стаканчик с мочой, и если на ней появятся две полоски, значит, женщина ждет ребенка, если одна — значит, нет.
