Софья Могилевская - Восемь голубых дорожек
«Понятно», — вздохнула Маринка и сразу подумала, что работать Туся как раз и не любит. Но зато уж очень любит, чтобы ее хвалили.
И все-таки Маринка была рада, что такой пловец, как Антон, обратил внимание на девочку из их группы.
А сейчас, едва лишь начался урок, Зоя Ивановна велела всем семерым выйти из «лягушатника». И, посадив их на скамью, спросила:
— Ну, кто из вас самый смелый?
— Я! — выкрикнул Ашот и, конечно, вскочил со скамейки. Беспокойный у него характер. Просто поднять руку он не может. Обязательно вскочит, закричит.
И Туся подняла руку. Высоко над головой подняла, чтобы Зоя Ивановна видела, что именно она, Туся Захарченко, конечно, смелее всех.
Вообще все подняли руки. Вся их семерка. А как же? Неужто кто-нибудь из них считает себя трусишкой?
— Вот какие вы у меня! — похвалила ребят Зоя Ивановна. И, чуть помолчав, вдруг спросила — А кто из вас сейчас первым прыгнет в большой бассейн?
В большой бассейн?..
Не умеючи хорошо плавать — в большой?
И снова, как в тот день, когда она впервые пришла сюда, Маринка остро почувствовала страх. Сердце у нее екнуло и покатилось прямо в пятки… Она потихоньку, незаметно опустила вниз поднятую руку. Уж нет, уж пусть лучше первым прыгает кто-нибудь другой! Пусть лучше не она…
Покосилась на Галю. Увидела, что и Галя спрятала руку. Посмотрела на Костю Великанова. Костя тоже не захотел быть первым. И оба близнеца побоялись. И даже — подумать только! — даже у главных смельчаков их группы, у Туси и Ашота, руки смирно легли на колени, будто ребята и не думали поднимать их вверх.
И все с внезапной робостью поглядывали на большой бассейн. После маленького, уютного «лягушатника» большой бассейн казался таким огромным! Нет, нет, нет, даже смотреть туда было жутко, а не то что прыгать…
А Зоя Ивановна глядела вопросительно, с улыбкой:
— Так кто же первый?
И тут Маринка увидела Антона. Антон стоял неподалеку и смотрел на них. Смотрел и усмехался.
Тогда Маринке стало стыдно. Превозмогая в себе страх, она чуть-чуть приподнялась над скамьей, правда желая только одного — чтобы Зоя Ивановна не заметила ее движения.
Но Зоя Ивановна заметила. Заметила и ободряюще кивнула:
— Вот и отлично. Я знала, что ты смелая девочка.
Тут вскочили Ашот, Костя, Туся. Теперь каждому захотелось показать свою отвагу. Туся даже попыталась отпихнуть Маринку в сторону:
— Пусти. Ты не сможешь. Я первой пойду…
Но Зоя Ивановна не позволила ей своевольничать.
— Уж нет, — сказала она Тусе. — Сначала прыгнет Марина Голубева. Почему же не сможет? Отлично сможет! И она боялась, как и ты, но она раньше тебя поборола в себе страх. Значит, у нее есть сила ноли. А для пловца это важнее всего!
Марине было по-прежнему боязно, но она знала, что теперь-то уж никуда не денешься — надо прыгнуть обязательно. А может, у нее действительно была сила воли, про которую сейчас говорила им Зоя Ивановна?
Она подошла к краю бассейна, где сквозь неглубокую и очень прозрачную воду виднелось белое дно и полосы на нем. Присела и… была не была… скользнула ногами вперед — в воду.
— Доску возьми! — донесся голос Зои Ивановны. И Марина увидела толстую доску, которая колыхалась на воде подле нее.
Схватившись за доску, Маринка как бы слегка подпрыгнула и легла животом на воду. Потом быстро-быстро, как учила их Зоя Ивановна еще в «Лягушатнике», принялась работать ногами. Ее розовые пятки замелькали над поверхностью, вспенивая воду.
И вот ведь удивительное дело: здесь, в большом бассейне, плыть оказалось куда легче, чем в «лягушатнике»— мелком и тесном. Здесь никто не мешал и не толкался под боком, а вода, плотная и сильная, словно несла ее, поддерживая на себе.
— Плывет! — услыхала она изумленный возглас Кости Великанова.
И тут же раздалось Тусино:
— Па-а-адумаешь…
А Зоя Ивановна кричала ей сверху:
— Молодчина, Маринка! Так, так ногами!
Ей сказали: «Уходи!»
Но, проплыв совсем немного, Маринка устала. И вот она стоит у края бассейна, одной рукой ухватилась за бортик, другой держит плавательную доску. Дышит тяжело. А сама тем временем смотрит, кто и как прыгает в воду.
За Маринкой пошел в воду Ашот. За Ашотом — Костя Великанов.
Костя плюхнулся блином. Брызги от него полетели во все стороны. Зоя Ивановна кричит ему;
— Доску, доску возьми!
Но Костя не берет, барахтается так. Молотит по воде руками, ногами. Лицом зарывается в воду, отфыркивается. Решил, видно, показать свою удаль.
Все-таки смельчак Костя! Первый раз в большом бассейне — и без доски.
Только смешно на него глядеть. Никто, конечно, не смеется, но всем как-то весело стало…
Потом очередь дошла до Туси.
— Теперь ты, — говорит ей Зоя Ивановна.
Но Туся сидит на скамье и не шелохнется, точно не слышит слов тренера. Зоя Ивановна повторяет:
— Туся, тебе говорю — прыгай в воду. Мы ждем!
А Туся по-прежнему ни с места.
— Боишься? — спрашивает ее Зоя Ивановна.
— Нет! — гордо отвечает Туся и, вздернув подбородок, прибавляет с вызовом и даже, пожалуй, надменно: — Чего мне бояться? Нисколько я не боюсь!
— Тогда почему не прыгаешь в воду?
— Просто не хочу.
— Объясни почему.
— Вот не пустили меня самой первой, а теперь я уже не хочу.
Вид у Туси такой, будто ее обидели на всю жизнь: губы поджаты, глаза сердитые.
Тут и у Зои Ивановны глаза становятся холодными. И она строго говорит:
— Ты вот что… свое «хочу» и «не хочу» оставь дома. А тут, в бассейне, такие слова начисто забудь. Поняла? И сейчас же марш в воду!
Вся группа — и те двое, которые уже в воде, и те, которые еще не успели, — все с напряженным вниманием следят за Тусей. И не стыдно ей? Как можно так вести себя с тренером?
— Последний раз тебе говорю!..
Голос у Зои Ивановны ого-го какой железный! Мурашки по спине от такого голоса… Неужели Туся тотчас не послушается?
Но Туся только уселась поплотнее — руки спрятала за спину, ноги поджала под скамью. На Зою Ивановну смотрит исподлобья. Едва ли не со злорадством смотрит. Ей хоть тысячу раз говори «последний», а прыгать в воду она не будет. Во-от еще! После Голубевой, Ашота и Кости… Не будет — и все! А что ей сделают, если она не прыгнет? Что сделают? А?
— Как желаешь, — говорит ей Зоя Ивановна. Говорит тихо и вроде бы спокойно. — Но из бассейна уходи. Тебе здесь уже делать нечего.
Этого Туся не ждала. Как! Ей сказали: «Уходи»? Ей, Тусе, уйти из бассейна? Так это что же: ее прогоняют, что ли?
Тусины щеки медленно заливает румянец. Еще бы, такой щелчок по самолюбию! Ей кажется, что все на нее смотрят. И ребята смотрят. И пловцы смотрят. И те, кто сидит на трибуне, те тоже смотрят. Быть не может, что ее, Тусю, на глазах у всех гонят из бассейна!..
Она поднимается со скамьи медленно-медленно, все еще надеясь, что Зоя Ивановна передумает, скажет: «Ну ладно, останься!» Теперь Туся прыгнула бы в воду. Даже после всех, пошла бы да и прыгнула…
Но Зоя Ивановна неумолима. Говорит сухо:
— Уходи. Не мешай нам работать.
Тогда Туся берет свой халатик (синяя полоска — белая полоска, синяя полоска — белая полоска, и такой мохнатенький!). Она идет вдоль края бассейна к той двери, откуда так недавно веселая и гордая выбегала к воде…
Идет, опустив голову, волоча за собой халатик. А остальные шестеро — и те из них, которые в воде, и те, которые еще не успели прыгнуть в воду, — смотрят ей вслед. Но не смеются. Они смотрят с молчаливым и суровым осуждением: так ей и надо!
Потом урок продолжается. Но у ребят как-то нехорошо и скучно стало на сердце. Скверно поступила Туся, а все-таки им жаль ее.
Когда урок окончился и Зоя Ивановна велит им идти под душ, Маринка нерешительно подходит к ней. Потоптавшись рядом, начинает просить:
— Зоя Ивановна… Пожалуйста, Зоя Ивановна. Она больше не будет. Зоя Ивановна…
Тусиного имени Марина не произносит, но всем понятно, за кого просит она.
— Нет! — отвечает Зоя Ивановна. — Из такой, с капризами, не получится настоящего спортсмена.
Тут и остальные — вся группа хором — начинают просить, чтобы Зоя Ивановна не выгоняла Тусю из бассейна, чтобы она простила Тусю, что Туся так делает в последний раз и прямо непонятно, что на Тусю нашло?..
— Можно я за ней сбегаю? — спрашивает Маринка, не спуская умоляющих глаз с Зои Ивановны. — Пожалуйста! Можно?
И Зоя Ивановна сдается. Говорит:
— Куда ты за ней побежишь? Она уже ушла.
Нет, Туся не уходила. Стоя тут же, за дверьми, ведущими в бассейн, прижавшись лбом к стене, она плакала горько, навзрыд. Такую, ревущую, с опухшими от слез глазами, жалкую и некрасивую, Тусю Маринка привела к Зое Ивановне.
— Ну? — Зоя Ивановна щурится, глядя на Тусю. — Больше так не будешь?
Всхлипывая, Туся с трудом из себя выдавила, что так делать она больше никогда не будет. Никогда!
