Луиза Олкотт - Под сиренью
— Гав! Гав! Гав! — произнес Санчо умеренным тоном и сидя поднес одну лапу к голове, как будто приветствовал, снимая шляпу. Торни рассмеялся, забыв о плохом настроении. Мисс Селия, увидев, что лед был сломан, отвезла брата на его место во главе стола. Получилось так, что Бэн и девочки сидели по одну сторону стола, а собака — по другую. Селия скомандовала начинать. Вскоре Бэб и Бэтти болтали с ней, будто уже давно ее знали; но мальчики все еще немного стеснялись и делали Санчо посредником между ними. Превосходное животное вело себя великолепно и с достоинством. Принесли новое блюдо с сэндвичами Бэн то и дело клал себе на тарелку сэндвичи, но стоило только ему угостить Санчо, как пес тут же исчез и снова появился в глубокой задумчивости. Попробовав эту вкуснятину один раз, было трудно отказать себе съесть еще: несмотря на все старания нос-то ведь чует, а глаза видят. И вот настал момент, когда искушение превзошло все пределы. Бэн слушал, как мисс Селия говорила, а в это время пирожное спокойно лежало у него на тарелке. Санчо поглядел на Торни, который наблюдал за ним, — Торни кивнул, и Санчо подмигнул ему, проглотив пирожное, и затем уставился на воробья, поющего на веточке.
Эта картина так развеселила мальчика, что он сдвинул шляпу и захлопал в ладоши, покатываясь со смеху. Бэн был польщен интересом к его собаке, и так вышло, что он начал рассказывать мальчику о цирке. Селия почувствовала облегчение. И все тарелки с едой, которые приносили, приходилось обновлять несколько раз.
Маленький мальчик, неожиданно появившийся на дороге, стоял невдалеке от столика, и с интересом рассматривал всю эту компанию. Это был милый, хорошо одетый ребенок лет шести, с темными волосами, подстриженными прямо над бровями, розовым личиком, со сползшим носком на левой ноге и в пыльных туфлях. В правой руке он держал маленькую черепашку, а в левой — коллекцию наклеек. Прежде чем мисс Селия смогла что-либо сказать, странник поведал о своей миссии:
— Я пришел увидеть павлинов.
— Конечно… — начала мисс Селия, но ребенок не дал ей договорить:
— И еще кого-то.
— Конечно, но, может, для начала ты…
— И кудрявую собаку, — продолжал мальчик, решив подойти поближе.
— Вот она.
Пауза… Долгий взгляд… Затем последовало новое требование тем же тоном:
— Хочу услышать, как ревет осел.
— Конечно, если он захочет.
— И как павлины кричат.
— Что-нибудь еще?
Добравшись до стола, дитя на этот раз указало пухленьким пальчиком на кусок пирога и произнесло:
— Я хочу это.
— Угощайся. И сядь поесть на ступеньке, пока не расскажешь, чей ты мальчик, — сказала мисс Селия, удивленная его требованиями.
— Я папин сынок. Он производит бумагу. А я ему помогаю.
— Как его зовут?
— Мистер Барлоу. Мы живем в Спрингфилде, — добавил новый гость.
— А есть ли у тебя мама, крошка?
— Она дремлет. А я гуляю.
— Я подозреваю, без устали. У тебя есть братья или сестры, которые гуляют с тобой? — спросила Селия, интересуясь, откуда взялся этот беглец.
— У меня двое братьев: Томас Мертон Барлоу и Гарри Сэнфорд Барлоу. Я Альфред Тэннисон Барлоу. Девочек в доме у нас нет никаких — только Бриджет.
— Ты не ходишь в школу?
— Мальчики ходят. Я еще не учу никакой латыни или греческого. Я копаю, читаю маме и пишу ей стихи.
— Можешь прочесть что-нибудь для меня? Я очень люблю поэзию, — предложила мисс Селия, видя, что этот маленький болтун произвел впечатление на детей.
— Кажется, сейчас я ничего не смогу придумать. Я сочиняю на ходу. Но могу рассказать вам, — скрестив свои короткие ножки, вдохновленный малыш стал наполовину проговаривать, наполовину напевать стишок:
Прекрасны цветы жизни,
унесенные вместе с моими счастливыми днями дома.
Прекрасны цветы жизни,
когда я был совсем маленьким.
Прекрасны цветы жизни,
и те дни, что я провел с папой дома.
Прекрасны цветы жизни,
когда дети играли возле дома.
Прекрасны цветы жизни,
когда вечером загораются лампы.
Прекрасны цветы жизни,
когда летом они цветут.
Прекрасны цветы жизни,
погибшие в зимних сугробах.
Прекрасны цветы жизни,
когда настает весна.
Эти белые строки действительно сочинил шестилетний мальчик.
— Это конец этого стихотворения. Я сочинил еще одно, когда охотился за черепахой. Я вам расскажу его. Очень хороший стишок, — произнес поэт с зачаровывающим чистосердечием.
Чудесные дни проходят,
о, мой милый дом,
улетают на крыльях вдоль по аллее жизни.
Холодными становятся дни, когда настает зима,
когда закончились мои чудесные дни в моем милом доме.
Прекрасными были дни на зеленом берегу реки,
прекрасными были дни, когда я читал книгу моего отца,
прекрасными были зимние дни, когда горели яркие огни.
— Чудно, малыш! Откуда ты это взял? — восхищенно воскликнула мисс Селия.
— Это исходит из моей головы. Я сочиняю много таких стихотворений, — невозмутимо начал мальчик, придерживаясь светского тона разговора.
— Скоро нужно будет покормить павлинов, — прервала Бэб, будто эти красивые птицы уже расправили свои хвосты, переливающиеся на солнце.
Непривычный для странного гостя звук немного сбил его с толку.
— А что, павлины так кричат?
Дети покатились со смеху. Мисс Селия вежливо ответила ему:
— Нет, дорогой, так осел зовет тебя посмотреть на него. Пойдешь?
— Думаю, что не смогу сейчас остаться. Я могу понадобиться маме.
И вслед за этим сбитый с толку поэт незамедлительно удалился, оставив недоеденными кусочки торта. Бэн побежал вслед за ребенком, чтобы проследить, что с ним ничего не случится.
— Сейчас я покажу вам свои игрушки. Давайте немного поиграем, пока еще не поздно для Торни и он может побыть с нами, — сказала мисс Селия, когда Миранда унесла чайную посуду и принесла множество всяких интересных вещей: карту, книги с картинками, загадки, игры, несколько милых игрушечных животных и большую куклу, одетую, как ребенок.
Увидев все это, Бэтти потянула ручки, чтобы взять что-нибудь. Бэб стала рассматривать игры, а Бэну понравился всадник на арабском скакуне. Торни занялся пазлами. Даже Санчо нашел для себя нечто интересное: Бэн разложил перед ним буквы алфавита, и Санчо собрал из них свое имя.
— Как он умен! Он еще что-нибудь такое умеет делать? — восхищенно спросил Торни.
— Много чего. Это то, чем мы зарабатывали на жизнь, — ответил Бэн. — Мой отец выдрессировал его, когда я был еще совсем маленьким. И он никогда не рассказывал, как у него это получилось. Я помогал ему учить его танцевать. Это было довольно просто. Санчо такой умный. Папа говорил, что ночь — это лучшее время для дрессировки. У меня еще не все фокусы получаются, но я надеюсь, что отец меня им обучит, когда вернется.
— У меня есть замечательная книга о животных. И в ней, по-моему, говорится о том, как дрессировать пуделей. Вы хотели бы послушать об этом, пока складываете пазл? — спросила мисс Селия, радуясь тому, что ее брат заинтересовался их четвероногим гостем.
— Да, мэм, — ответили дети.
Мисс Селия начала читать о том, как один французский дрессировщик со своими помощниками учил собак собирать слово «лошадь» на немецком, французском и английском языках, а также учил их простым арифметическим вычислениям, умению распознавать цифры и считать.
— О, это очень сложно для собак! Он, наверное, были очень умные. Санчо не умеет такого делать.
— Он еще не слишком стар, чтобы этому научиться. Можно мне продолжить? — спросила мисс Селия, видя, что мальчики искренне заинтересовались. Бэтти тем временем возилась с куклой, а Бэб складывала пазл.
— Да-да. Что они еще делали?
— Они играли вместе в домино, сидя в креслах друг напротив друга. — За этим последовало детальное описание того, что делали дрессировщики, чтобы понятнее объяснить собакам их задачу. Далее описывалось то, как перед одной из собак по кличке Бланш разложили карты и затем вытягивали по одной, а она должна была ее найти. Она не допустила ни одной ошибки.
— Обучение заняло восемнадцать месяцев, каждый день по часу — только тогда собакам можно было выступать на публике с этим номером. И, как сказал Бэн, лучшее время для дрессировки — это ночное время. Вскоре после выступления хозяин умер, а их, владелице ничего не оставалось, как продать их, так как она не знала, что с ними делать.
— Там есть картинки с этими умными пуделями? — спросил Бэн, заглядывая в книгу.
— Их нет, но есть рисунки других созданий. Есть анекдоты о лошадях, думаю, тебе они должны понравиться, — мисс Селия пролистнула страницы.
