Джуди Блум - Шейла Великолепная
После того как Маус, Джейн и Сандра поздоровались с мамой и папой, я увела их в свою комнату. Мы разложили на полу спальники. У Сандры и Джейн они оказались одинаковые: наверху картинка Снупи, по бокам молнии, внутри вкладыш из красной фланели. Маус принесла самый обыкновенный спальник, с каким в походы ходят. Она сказала, что, когда в последний раз ночевала на открытом воздухе, проснулась оттого, что в спальник залезла лягушка, но против лягушек она ничего не имеет. Во даёт! Я лично предпочитаю спать в доме.
Мы разложили спальники на полу рядом с кроватью, Маус постелила свой между Сандрой и Джейн. Потом показали друг другу пижамы и обсудили, какой зубной пастой чистим зубы. У Сандры и Джейн пижамы оказались разными, так что мы с Маус будем единственной парой пижамных двойняшек.
Потом мы переоделись, хотя собирались не спать ещё много часов, а то и всю ночь. Сандра надевала пижаму, спрятавшись за дверцей шкафа. По-моему, она ещё больше растолстела. В лицо ей этого нельзя говорить, иначе заплачет — такая чувствительная. Ей бы на диету сесть. Не понимаю, как такой толстый человек может плавать. Почему не тонет? Надо спросить об этом у Марти.
Сандра и Джейн покидали всю одежду на пол, а Маус свою аккуратно сложила в сумку. Потом вынула блокнот.
— Давайте писать «Книгу правды».
— Что это? — спросила Джейн.
Хорошо, что она спросила. Я тоже не знала, и не пришлось выкручиваться: мол, я ничего не смыслю в «Книгах правды», потому что много лет их не писала, ведь там, где я живу, это развлечение для малышей.
Маус сказала:
— «Книга правды» — это очень весело. Вот увидите.
Она что-то чертила в блокноте. Мы сидели вокруг и ждали. Через минуту она протянула нам его со словами:
— Вот список. Мы заполняем его друг про друга. Это единственная возможность узнать, что о тебе думают!
Я поглядела на листок. В столбик шли пункты: «имя», «волосы», «лицо», «тело», «ум», «лучшее качество», «худшее качество» и «в целом».
— Понимаете, — продолжала Маус, — ни у кого из нас не хватит духу сесть и сказать друг другу в глаза правду. Но если хотите узнать, какими вас видят другие, то вот вам простой способ. Можете начать с меня. Я постою в коридоре, а вы напишете по каждому пункту, что думаете. Потом каждый почитает, что про него написали. Не вслух, мы даже отвернёмся друг от друга. — Маус направилась к выходу. — И помните, вы должны писать честно.
Она вышла.
— Ну, — говорю, — кто первый пишет?
— Ты, Шейла, — сказала Джейн. — Это же твоя вечеринка.
— Ладно, давайте блокнот.
Не успела я начать, Маус открыла дверь и сунула голову в комнату.
— Забыла сказать. Когда напишете свою часть, сложите листок, чтоб другие не видели.
— Ясно, ясно, — кивнула я.
— Я просто хотела убедиться, что вы поняли, — сказала Маус, скрываясь за дверью.
Я быстро, на раз, заполнила все пункты.
Я сложила два раза свою часть листка, чтобы не прочитали остальные, и передала Сандре. Она отдала Джейн, потом мы позвали Маус, а Сандра вышла.
Когда Сандра была в коридоре, зашла мама и сообщила, что они с папой поедут купить нам пиццы.
— Вернёмся через час, не позже. Либби и Мэрианн дома, если вам что-то понадобится.
— Ладно, ладно, ничего нам не понадобится, — мне не терпелось вернуться к «Книге правды».
Наконец и до меня дошла очередь выходить. Я не переживала о том, что думают про меня друзья: ведь свои недостатки я держу при себе, а не выставляю на обозрение. Порой ощущение, что во мне два человека. Я единственная в этом мире знаю настоящую Шейлу Тубман. Все прочие имеют дело только с Шейлой Великолепной.
Последней в коридор вышла Джейн. Когда она вернулась, Маус вырвала из блокнота четыре странички и раздала нам. И велела во время чтения отвернуться друг от друга, если не хотим, чтобы другие видели нашу реакцию.
Мы над этим посмеялись, однако отвернулись. Я села на кровать спиной к остальным. Развернула листок, чтобы видеть все три записи разом.
Кем они себя возомнили? Зачем вообще я пригласила их домой? Они этого не заслуживают! Я прочитала про себя шесть раз, но так и сидела лицом к стене.
Спустя какое-то время я поняла, что в комнате очень тихо. Интересно, о чём думают остальные? И тут Сандра заплакала. Я и не глядя знала, что это она. Сначала она плакала тихо, а к тому моменту, как я повернулась, — отняла руки от лица и выла уже в голос: слышно было небось на милю вокруг.
— Ненавижу вас! — заорала она. — Всех вас ненавижу! Вы считаете меня толстой плаксой! Даже сестра обозвала меня толстой плаксой!
— Ну так ты и есть толстая плакса! — сказала Джейн. — И с этим надо что-то делать. И вообще, про меня тоже кучу гадостей написали. Что я секретов хранить не умею, а мозгами почти не пользуюсь.
— Ну и что? — сказала Маус. — А над болячками моими смеяться тоже нечестно было!
— Я не смеялась над твоими болячками! — крикнула Джейн.
— Кто-то посмеялся!
— Но не я!
Я молчала, потому что это я написала про болячки. Но кто ж знал, что она так расстроится?
— И вот ещё что, — добавила Маус. — Вы не имеете права говорить, что мне пора мыть голову!
— А что в этом такого страшного? — спросила Сандра. — По сравнению с тем, что двое из вас назвали меня плаксой.
— Ты плакса и есть! — сказала Маус. — И какое тебе вообще дело до того, что у меня пупок торчит!
— Этого я не писала, — ответила Сандра. — Я про уши написала.
— Тоже глупость, ничем не лучше!
— Про пупок я написала, — сказала Джейн. — И он в самом деле торчит. Ну и что с того?
— Лучше замолчи, Джейн! — завопила Маус.
Джейн, стоявшая возле шкафа, схватила модель самолёта Бобби Эграна и швырнула в Маус.
— Ты, что ли, заставишь меня замолчать?!
— Прекрати! — говорю. — Это чужие модели.
— Ну и что? — сказала Джейн, запуская в меня самолётом.
— Тебе сказали, прекрати! — закричала я. — И я хочу знать, кто из вас написал, что у меня тело недоразвитое! Нормальное у меня тело, такое же, как у вас. Даже нормальнее, потому что мне не приходится прятаться в шкаф, как некоторым, когда раздеваюсь. И кто сказал, что у меня уродливые ноги? У вас уродливее!
— Про ноги я написала, — сказала Сандра. — Потому что у тебя смешные большие пальцы. По-моему, с ними что-то не то!
— Да как ты смеешь говорить такое про мои ноги! — закричала я. — Ты, толстая плакса!
— Всё, ухожу, — громко всхлипнула Сандра. — Я не обязана здесь оставаться и это выслушивать!
— Вот-вот, — кивнула Джейн. — Давай беги домой к мамочке. Как всегда! — И кинула в Сандру кораблём.
— Я бы многое могла про тебя рассказать, если б захотела! — Корабль полетел обратно в Джейн.
— Только попробуй, так у меня получишь! — орала Джейн, швыряя следующую модель.
Сандра поймала её и кинула снова, целясь в Джейн, но Маус перехватила снаряд и кинула в Джейн сама. Я закричала:
— Испортили мне всю вечеринку! — и сама запустила в Джейн самолётом.
Так мы кидались, орали и обливались слезами от всех этих ужасных слов, которые написали, — слов хотя и правдивых, но невыносимых.
В этот драматический момент в комнату заглянула Либби.
— Что у вас творится?
Я закричала:
— Иди отсюда, не твоё дело!
Джейн запустила в неё моделью, Либби пригнулась, и игрушка попала в Мэрианн, стоявшую за спиной Либби. Та завопила:
— Ах вы, противные малявки! У вас нос не дорос до пижамных вечеринок!
— Я обо всём расскажу маме с папой, Шейла!
— Бе-бе-бе! — сказала я.
— Ага, — поддакнула Маус. — Бе-бе-бе.
Тут Маус посмотрела на меня, и мы захохотали. Джейн тоже не выдержала. И даже Сандра. Всё мы смеялись над Либби и Мэрианн и орали:
— Бе-бе-бе!
Либби ещё раз обозвала нас малявками и хлопнула дверью. Я упала на кровать и оглядела комнату. Не комнату, а кладбище моделей.
— Он меня убьёт.
— Ага, топором, — фыркнула Маус.
— Он обещал, и его ничто не остановит. Я знаю, чувствую!
— Чушь! Кому они нужны, эти дурацкие модели? — Маус пожала плечами.
— Тебе легко говорить. Это не тебя он убьёт. У нас есть только один выход.
— Какой? — спросила Сандра.
— Придётся всё починить.
— Да как, ты что! — ужаснулась Сандра. — Один корабль, гляди, прямо пополам разломился.
— Его выбросим, а остальные надо чинить. — Я подошла к столу, выдвинула ящик. Взяла два тюбика клея и коробку с красками. Разложила модели на три кучки. — Много времени это не займёт.
Прошёл час. А мы всё сидели на полу, клеили и красили. Постучалась мама:
— Перекус!
— Прячьте всё, быстро! — крикнула я шёпотом и побежала открывать маме. В руках у неё был поднос с большой пиццей.
— М-м-м, пахнет вкусно, — сказала Сандра.
