Ирина Мазаева - Как узнать любовь?
«И куда делся Ташкин взрывной темперамент? – думала Олеся про себя. – Всегда трещит, не замолкая, а тут ведет себя как серая мышка, как будто вся цель этого ее свидания с Максом – ни за что и ничем не привлечь его внимания».
Дошли до развалин здания, обошли их, как и вчера, и вышли к гаражам.
– Ну и местечко, – наконец отвлекся от своей пропавшей собаки Максим и с интересом посмотрел по сторонам. – У моего отца здесь гараж был, вон в том, в дальнем ряду, с синими воротами. А потом их все выкупили, чтобы снести и построить здесь новый дом. Я думал, здесь уже снесли все давно. А они стоят. И здесь явно кто-то бывает…
У гаражей в отличие от стройплощадки натоптано было гораздо больше. Были и следы колес. А на снегу валялся свежий мусор.
– Вот и мы про то! – подтвердила Олеся. – Мы думаем, что твою собаку украли и держат именно здесь.
– Как же она тогда бегала вчера на свободе?
Олеся зашла в тупик.
– Ну, не знаю… Либо это была не она, либо… либо она вырвалась. Но мы все равно должны обследовать гаражи!
Олеся обернулась, ища поддержки, на Ташку. Но та влюбленными глазами смотрела на своего Антоневича.
– Ладно, пошли в гаражи, – позвал Максим.
Ташка, как на поводке, последовала за ним. А Олеся с Верой сначала внимательно изучили следы, ведущие к ним.
Следы были и собачьи, и человеческие. Вторые были представлены отпечатками явно мужских – судя по размеру – башмаков: ботинок и кроссовок. К тому же сюда явно приезжали и машины, как минимум три. Верин мобильный телефон оказался с фотоаппаратом, и она пару раз сфотографировала следы ног, лап и протектора машин, и девчонки тоже пошли по дороге между гаражами.
Большинство из них были явно заброшены: железные ворота сняты, внутри намело снега. Но в самом конце ряда обнаружились три рядом стоящих гаража, которые явно кем-то для чего-то использовались. Вокруг них было натоптано, именно к ним подъезжали машины, следы протекторов которых ребята видели рядом с развалинами. Ворота гаражей были на месте и закрыты наглухо.
– Керри! Керри! – громко позвал Антоневич.
Глава 9
Виталик
В воскресенье после обеда Ташка уехала. Уехала счастливая – еще бы! – за эти выходные она встретила симпатичного парня, влюбилась в него, виделась с ним целых три раза, поняла, что он и есть – парень ее мечты, получила его телефон и перспективу видеться с ним еще. К тому же в Олесиной школе в пятницу, в преддверии 23 февраля, планировалась еще одна дискотека, на которую она, Ташка, пойдет уже не просто за компанию с Олесей, а с вполне определенной целью – завязать наконец какие-то более романтические отношения с предметом своей любви.
– Что же ты все эти дни, пока мы искали его собаку, словом с ним не обмолвилась? – пожурила ее Олеся перед расставанием.
– Я вела себя таинственно, – заявила Ташка. – А вот на дискотеке…
Что она собиралась сделать на дискотеке, Ташка умолчала. Только загадочно поулыбалась. И отбыла домой вся в своих любовных мечтах.
Олесе Ташкино молчание рядом с Антоневичем вовсе не казалось таинственным, напротив, выглядело в ее глазах величайшей дуростью, но она вполне понимала состояние подруги. Это ведь не так просто – легко и свободно общаться с парнем, в которого ты впервые в жизни влюбилась. Сама Олеся скорее бы умерла, чем подошла в школе к Сидорову и заговорила с ним. Поэтому и ей оставалось уповать на дискотеку, на которой все сказочным образом должно было измениться.
Ташка уехала, и Олесе снова стало грустно. Родители все так же делали ремонт, а она сидела в своей комнате и читала учебник по логике, который ей выдал Иван. В гаражах они не увидели ни одной собаки и не нашли никаких подтверждений тому, что Керри Антоневича содержится где-то поблизости. Расследование зашло в тупик, и даже Ваня не выдвинул никакой идеи, в какую сторону его можно было бы продолжать.
А Максим Антоневич… А Максим Антоневич вообще непонятно что про них про всех подумал. Олеся все время боялась, что он спросит, какой им резон бегать по стройкам и гаражам и искать его собаку. И почему они так уверены, что ее украли. И чего они все, в конце концов, от него хотят. Олесе показалось, что все эти вопросы буквально написаны у него на лице. Но Антоневич так ничего и не сказал. Напротив, проболтавшись битый час среди гаражей, вежливо поблагодарил их за помощь и ушел. Как показалось Олесе, совершенно отчаявшись найти свою собаку. Но это было не так…
Во вторник в столовой – Олеся только-только устроилась за столиком у окна – к ней подошел Максим Антоневич. И, не спрашивая разрешения, вольготно устроился на соседнем стуле.
– А что ты, Ермолаева, все одна да одна? – поинтересовался он, приступая к еде.
– Я? – растерялась Олеся, но быстро взяла себя в руки. – Мне хорошо одной.
– Что-то я никогда не видел, чтобы ты улыбалась. Ты вообще когда-нибудь улыбаешься, Ермолаева?
Олеся совсем смутилась и ответила несколько грубо:
– А тебя это волнует?
– Прикинь, меня это волнует, – как ни в чем не бывало подтвердил Антоневич.
Продолжать разговор в этом направлении Олесе не хотелось. Еще не хватало, чтобы ее кто-то жалел. Она, конечно, понимала, что в классе все всё замечают: что она никак не может найти свое место, ни с кем не может подружиться, всегда ходит одна и всегда грустная, но как реагировать на прямые вопросы о происходящем, она не знала.
– А ты что-то очень веселый. Собака нашлась? – Олеся постаралась вложить в свои слова заботу, но снова получилась какая-то грубость.
– Нет, не нашлась. Я как раз у тебя хотел спросить, как там ваши поиски моей собаки?
– Никак. Мы пока не знаем, где она. Мы просто подумали, вдруг ее украли и украли потому, что она, как ты говоришь, суперпуперпородистая. Но ведь такая собака без документов никому не нужна? Как ты думаешь?
– Конечно, не нужна. Знаешь, какие у нее документы? В нашей стране таких больше нет! Так что ищите.
Теперь Олесе показалось, что последнее высказывание прозвучало довольно грубо. Как будто она, Олеся, и Ташка, и Вера, и Ваня что-то этому Антоневичу были должны.
– Мы не обязаны ее искать. Просто хотели помочь.
– Делать вам, что ли, нечего?
Олеся про себя напряглась: вот сейчас он спросит, зачем, собственно, они вообще столько времени потратили на поиски его Керри, и что она ему скажет? Они договорились никому-никому не рассказывать про детективное агентство «Шерлок». А как еще мотивировать их даже несколько навязчивый интерес к пропаже собаки, Олеся не знала.
– А что это за девчонки с тобой были?
Сердце Олесино замерло. Вот оно! Он решил расспросить ее про Ташку. Значит, Олеся ошиблась, думая, что Антоневич вовсе не замечал ее подругу. А он, получается, тоже влюбился. Ну, или на грани того. Одноклассник снова показался ей достаточно симпатичным.
– Это была Ташка, в смысле, Наташка, моя подруга по старому классу. В синей шапочке, красивая такая.
– А вторая?
– Вера.
– А она что, правда не слышит?
– Да. А что? Она очень хорошая.
– Да, хорошая, я не спорю… – И Антоневич о чем-то задумался, да так, что пирожок, который собирался поднести ко рту, так и застыл в воздухе.
Олеся ждала дальнейших расспросов про Ташку и мысленно придумывала какой-нибудь замысловатый рассказ про подругу, чтобы заинтриговать Максима раз и навсегда. Но тут, как назло, к их столику подошел… Димка Сидоров.
– Питаешься? – Он бесцеремонно взял из руки Антоневича пирожок, надкусил и со словами: – Фи, какая гадость, – вернул его назад и, ничего больше не говоря, направился к выходу из столовой.
На Олесю он ДАЖЕ НЕ ВЗГЛЯНУЛ.
Антоневич залпом допил свой компот и рванул следом, бросив на Олесю на прощание странный взгляд. У Олеси в голове все как-то смешалось…
Весь учебный день Олеся страдала по двум причинам. Первая – расследование, действительно, зашло в тупик. Из всех заброшенных гаражей использовались только три, но в них не было слышно никаких признаков жизни. А других версий у Вани и остальных пока не было. Вторая причина… Второй причиной было полное игнорирование ее особы Димкой Сидоровым. Подошел ведь к их столику с Антоневичем – мог бы и присесть. А он на нее даже не посмотрел. Если Ташка верила, что на дискотеке в пятницу в ее отношениях с Антоневичем что-то изменится, то Олеся была уверена ровно в обратном: как игнорировал ее Сидоров, так и будет продолжать это делать. Теперь уже даже происшествие перед уроком английского языка, когда он хотел к ней подсесть, казалось Олесе всего лишь ее собственной фантазией, не имеющей ничего общего с реальностью.
К концу дня Олеся пришла к выводу, что обе идеи – и с агентством, и с влюблением в себя Сидорова – полная чушь. И дала зарок выкинуть и то и другое из головы. И жить дальше.
Прозвенел последний на сегодняшний день звонок, она оделась в гардеробе и вышла на школьное крыльцо.
