Светлана Лубенец - Дневник первой любви
9 ноября
Я уже дома. Короткие осенние каникулы закончились. Завтра в школу. Я с нетерпением жду этого момента, как еще никогда не ждала, потому что… Нет! Не надо торопиться! Надо записать все по порядку!
Мне пришлось завести для дневника новую тетрадь. В ту уже ничего не запишешь, а я очень хочу запечатлеть все, что произошло после того, как я, замотавшись зеленой шторой, вышла из комнаты и очутилась в абсолютно темном коридоре. Я не должна пропустить ничего. Я хочу запомнить каждую минуту тех лагерных дней. А потом я больше никогда не стану писать дневников, потому что это очень опасно.
Еще стоит объяснить, почему на обложку я прилепила Русалочку. Жаль, что получилось криво. Конечно, диснеевская Русалочка не имеет ничего общего с той, которую придумал Андерсен. Я думала об андерсеновской, когда приклеивала вкладыш. Его Русалочка ради любви отказалась от собственного голоса и обменяла рыбий хвост на человеческие ноги. При этом ступать ей было так больно, будто она ходила по раскаленным углям и обнаженным клинкам. То, что случилось со мной в лагере, вполне можно сравнить с хождением по обнаженным клинкам. И тоже ради любви. Я это должна запомнить.
Мне было страшно и даже жутко пробираться по темному коридору лагерной дачи. Деревянные полы предательски скрипели. Со всех сторон раздавались какие-то щелчки и странные шорохи. Жилая сторона дачи выходила на залив, поэтому никаких фонарей с той стороны на территории лагеря не было. Или, может быть, были, но не горели, потому что в ноябре никого не потянет на залив. Я шла в кромешной тьме. И хотя довольно быстро глаза к ней привыкли, все-таки чувствовала себя неуютно. В самом деле казалось, что из какой-нибудь стены вот-вот выйдет привидение, о которых так некстати вспоминал на дискотеке Игорь. Оно вполне может завыть замогильным голосом, а может быть, даже наброситься на меня. Я постоянно ощущала рядом чье-то напряженное дыхание. Наверное, мне это чудилось от страха.
В конце концов я благополучно подошла к винтовой лестнице и начала спускаться. Ступеньки тоже слегка скрипели. Скоро мне стало казаться, что за мной крадется еще кто-то, поскольку звук то раздваивался, то даже растраивался. Я успокаивала себя тем, что это неудивительно. Приглашенных может быть много. В комнате под лестницей не один Игорь живет, а еще двое парней. У них тоже могут быть гости. Может быть, это они скрипят полами или ступеньками лестницы?
Мне показалось, что на первом этаже еще темнее, чем на нашем втором. Я прислушалась. Надо мной уже не было слышно никаких скрипящих звуков лестницы. За мной никто не шел. Все-таки, видимо, мне чудилось со страху. Я сделала несколько шагов и хотела постучать в комнату мальчишек. Рука провалилась – дверь была открыта. Я переступила порог. Комната оказалась пуста. А где же все? Рита? Зоя? Где Игорь и его два товарища?
В страхе я выскочила из комнаты, споткнулась за порог и чуть не упала. Меня кто-то подхватил, втащил в какое-то помещение рядом и закрыл за моей спиной дверь. Этот «кто-то» тут же отпустил меня и громким шепотом объявил:
– Посвященный № 13 прибыл! Вернее, посвященная, поскольку я понял, что это девушка!
Я осмотрелась и увидела, что нахожусь в необычно низком помещении, пол которого уставлен свечами. Вокруг свечей кружком сидели ребята. Прямо на полу.
– Странно, – сказал другой голос тоже шепотом, поэтому говорящего я не узнала, – нас должно быть двенадцать. Каждый из нашей комнаты пригласил трех своих друзей. Тринадцатый – враг! Его не звали! Что будем делать?
– Пытать вновь пришедшую! – проговорил тот, который меня втащил и стоял по-прежнему рядом. – Пусть признается, кто ее подослал и зачем!
– Между прочим, чужим может оказаться и тот, кто уже давно здесь сидит, – раздался шепот, как мне показалось, Игоря.
– Но остальные сказали пароль!
– Пусть и эта девушка скажет пароль. Только шепотом. Мы должны скрывать свои голоса.
– Пожалуйста! – не стала возражать я. – Ты и я – одной крови!
В комнате воцарилась тишина. Потом раздался шепот, в котором мне опять почудились знакомые интонации Игоря:
– Я прав. Совершенно неизвестно, кто здесь лишний.
Я-то знала, кто лишний. Я уже присмотрелась к сидящим и вычислила Зою. Это было нетрудно сделать, потому что собственную одежду любой бы сразу узнал. На кепке сбоку, над козырьком, у меня был приколот питерский юбилейный значок с изображением Медного всадника и числом 300. Он весело поблескивал в свете свечей.
Мне предложили сесть в общий круг. Я села на колени, как японка. Зоя оказалась по правую руку от меня. По левую уселся тот, который затащил меня в комнату.
– Итак! – опять взял слово тот молодой человек, которому не понравилось, что гостей тринадцать. Похоже, именно он и был здесь за главного. – В этой каморке под лестницей мы уже третий год собираем друзей. Мы – это те, кто постоянно ездит осенью в этот лагерь. Я здесь уже третий раз. Ключ попал мне в руки при первом посещении. Дача тогда была только-только построена, и к нашему заезду не отовсюду успели вынести строительный мусор. Меня воспитатель попросил вынести из этой комнатушки мешки с опилками и доски. Я вынес, убрался здесь, а ключ у меня забыли взять. Получилось, что я привел в порядок собственные апартаменты. Я подозреваю, что из нынешних воспитателей вообще никто не догадывается, что под лестницей, кроме нашей комнаты, есть еще и эта каморка. Под лестницей довольно темно, и не видно, что в сплошной стене есть маленькая дверь. Третий год мы здесь собираемся, и все всегда проходило без сучка без задоринки, как надо. Сейчас я здесь один из стареньких. Все остальные – первый раз. И первый раз к нам явился чужой, неприглашенный. Он – № 13. Это не к добру! Что будем делать?
– Можно всем открыть лица, – предложила какая-то девушка.
– Нет, пусть лучше откроют лица хозяева комнаты рядом с каморкой. Ну… те, которые приглашали гостей, – предложил кто-то еще. – А гости пусть, не открывая лиц, подойдут к тем, кто их приглашал. У одного из хозяев, вместо трех приглашенных, окажется четверо. С этими четырьмя и будем что-то решать. Или кто-то останется посреди каморки один, потому что его никто не приглашал.
– Бросьте, – сказал тот, кого я уже считала Игорем. – Этот человек нам ничем не помешает. Сейчас начнем задавать друг другу вопросы, и все выяснится само собой.
– Какие еще вопросы?.. – прошептала я не только потому, что вообще все говорили шепотом, но и потому, что здорово испугалась. Я не хотела отвечать ни на какие вопросы.
– Сегодняшняя ночь – ночь узнаваний. Такая уж игра. Мы должны узнать всех, кто пришел сюда, – ответил парень, который являлся старожилом лагеря и сейчас задавал всему тон. – Для этого каждой паре тех, кто сидит рядом, разрешается задать друг другу по четыре вопроса. Отвечать можно только «да» и «нет». Если после четырех вопросов собеседник не узнает того, кто рядом с ним сидит, право задавать вопросы переходит к следующему.
– А какие вопросы можно задавать? – опять спросила девушка.
– Такие, которые помогут тебе узнать человека. Давайте, я первым проведу сеанс узнавания.
Разумеется, предложение тут же было принято. Парень обернулся к девушке, замотанной до самых глаз толстым темным шарфом и спросил:
– Ты сегодня получила костюм для прощального карнавала?
– Нет, – ответила девушка.
– Ты сегодня играла в игру «Кто хочет стать миллионером?»
– Нет.
– Окна вашего номера выходят на зеленую беседку с белой рифленой крышей?
– Нет.
– У тебя короткая стрижка?
– Нет.
– Значит, ты Ольга Королева! Я угадал?
Девушка размотала свой шарф, и все действительно увидели Ольгу Королеву.
– Но как ты догадался? – вскрикнула она почти в голос, и отгадчику пришлось закрыть ей рот ее же шарфом. Ольга вывернулась из его рук и уже шепотом повторила: – Но я ни раза не сказала «да»! Как ты угадал?
Остальные присутствующие зашевелились. Стало ясно, что им тоже хочется узнать секрет.
– Все очень просто! – Чувствовалось, что парень очень доволен собой и всеобщей реакцией на свои способности. – Объясняю. Первый вопрос был про костюмы для карнавала. Так?
– Так! – отозвалась Ольга.
– Ну, вот! Я знаю, что костюмы сегодня выдали только левому крылу второго этажа. Таким образом, раз у тебя нет костюма, значит, ты живешь в правой стороне. Там три девчачьих комнаты. Так?
– Так! – опять подтвердила Королева.
– Дальше я спросил про игру в «Миллионера». Сегодня девчонки из двадцать пятой комнаты упросили, чтобы им всем дали сыграть. Им дали. Раз ты не играла, значит, двадцать пятый номер я сразу исключил. Осталось две комнаты, а в них шесть девушек. Я спросил, выходят ли окна вашей комнаты на беседку.
– Не выходят.
– Вот именно! Значит, ты из двадцать второго номера. Потому что только из него не видно беседки. Ну а дальше уже совсем просто. У тебя…
