Петер Абрахам - Великан Арчибальд
— Нельзя допускать, чтобы зайчонок плавал, как я, — сердито проговорила выдра и скрылась в волнах.
— Мы всегда говорили, что обыкновенные зайцы этого не делают, — ябедничали другие зайчата.
Деревенская собака Хасан пролаяла:
— Наказать! Наказать его! Да построже!
Старый ястреб прошипел:
— Шкуру с него содрать! Шкуру!
— Он же ещё совсем маленький, — всхлипнула зайчиха-мама. — А вообще он хороший.
Белка три раза пробежала вокруг ствола и сверху крикнула:
— А я всегда говорила: это добром не кончится.
Слова попросила чайка Эмма:
— Я должна сказать, что Пострелёнок, к сожалению, и в школе…
Она хотела ещё многое сказать, но среди зверей вдруг поднялась паника.
— Тихо! Сидите спокойно! — кричала чайка Эмма, но её никто не слушал.
Звери тревожно нюхали воздух. Пахло гарью. Пожар! Лесной пожар — самое страшное бедствие для зверей.
Поднялся невообразимый гвалт. Кто-то крикнул:
— Мы пропали!
И все завыли:
— Спасайся кто может!
Но как? Куда бежать? Звери метались из стороны в сторону — повсюду полыхал огонь.
И тут кто-то — может быть, белка, может быть, кабан, а может заяц — крикнул:
— Бежим к воде! К озеру!
Но и по пути к озеру зверей встретили ярко-красные языки пламени.
Первым пришёл в себя зайчонок Пострелёнок. Не зря же он много раз играл в канаве, которую люди прорыли для осушения болота. Играть там ему не разрешалось, но он всё-таки играл.
— За мной! К канаве! Налево! Все налево! — командовал Пострелёнок.
Сначала никто его не слушался. Но когда мама-зайчиха вместе со своими зайчатами с плачем и причитаниями отправилась следом за Пострелёнком, за нею устремились ёжик и крот. Помчались косули. И мыши. И собака Хасан.
Позади всех, шлёпая широко расставленными лапами, шёл старый лебедь. А впереди шествовал Пострелёнок. По высокой траве, через тёплые лужи он вёл зверей к лесному озеру.
Когда звери, чёрные и мокрые, подошли к озеру, а белый лебедь стал больше похож на чёрного ворона, Пострелёнок рассмеялся.
— Как ты можешь смеяться в такое время? — сердито ворчал крот. — Огонь надвигается всё ближе и ближе.
— Надо переправиться на тот берег, — пробормотал кабан. — Там огонь нас никогда не достанет.
Кто умел летать, полетел через озеро. Кто умел плавать, поплыл.
— Мы плавать не умеем! — захныкали мыши.
— Я тоже, — промямлил крот.
— А я тем более, — жалобно простонала белка. Зайцы сбились в кучу и тихо плакали.
Пострелёнок решительно взял своих сестёр и братьев за уши и поплыл с ними на другой берег.
Закрыв глаза и зажав лапой нос, мама-зайчиха прыгнула в воду и — смотрите, смотрите! — совсем неплохо поплыла.
— Нужда всему научит, — буркнул папа-заяц и кролем поплыл за зайчихой.
Зайчонок Пострелёнок вернулся, посадил мышей и крота себе на спину и поплыл с ними на спасительный берег. Потом он забрал и белку. Выдра высунула из воды голову и удивлённо воскликнула:
— Вот так так!
Все звери были благополучно спасены. Никто не пострадал. Вот что было с зайчонком Пострелёнком.
— Собрание продолжается! — пронзительно крикнула цапля. Она любила наблюдать ссоры и споры. — Обсудим поведение зайчонка Пострелёнка.
— Отстаньте от него! — сказал кабан. — Пусть Пострелёнок будет таким, какой он есть. Лично я против него ничего не имею.
Кабан вывалялся в грязи и убежал в кусты.
— Собрание объявляю закрытым, — торжественно произнёс лебедь.
По дороге домой зайчиха-мама сердито спросила Пострелёнка:
— Значит, ты всё-таки играл в канаве? Я же не велела тебе туда ходить! Ну и ребёнок! Сплошные хлопоты!
— Перестань, мама, — остановил её папа-заяц. — Оставь зайчонка в покое. Он у нас не такой уж и плохой.
Пострелёнок озорно блеснул глазами. Он вспомнил, что давно не был на озере и не гонял сазанов. «Наверстаю, — решил зайчонок. — Завтра как следует попугаю этих толстых рыб». Он хитро хихикнул.
На этот раз мама-зайчиха не сказала ему ни слова.
Ханнес Хюттнер
У пожарных кофе стынет
У пожарных полдник, и они решили выпить кофейку.
— Боец Майер! — выкрикивает командир отделения пожарных Вассерхозе.
— Здесь! — отвечает боец пожарной охраны маленький Майер.
— Кофе вскипел?
— Так точно! — докладывает Майер.
— Тогда садитесь, ребята. Выпьем кофейку, — говорит командир, и пожарные усаживаются за большой деревянный стол. — У всех есть кружки?
— У всех! — кричат пожарные.
— Поднять кружки! — приказывает командир и считает: — Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Порядок! Боец Майер, наливайте, пожалуйста.
Маленький Майер наливает, а другие пожарные отдыхают. Этот отдых они заслужили. Сегодня пожарные откачивали воду из подвала, тушили пожар в коровнике, только что помогли упавшей лошади встать на ноги.
— Ну как, ребята, у всех сегодня есть бутерброды? — спрашивает командир Вассерхозе. — Покажите-ка! Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Боец Майер, где ваш бутерброд?
— Я его уже съел, — отвечает маленький Майер; он всегда бывает голоден.
— Гм, гм… — командир озадаченно смотрит на Майера. — Как же нам теперь быть?
Немного подумав, он говорит:
— В таком случае, Майер, возьмите мой бутерброд. Сегодня жена положила мне два бутерброда. Берите, пожалуйста, берите. А теперь, ребята, приятного аппетита.
— Приятного аппе… — не успевают ответить пожарные… В этот момент раздаётся телефонный звонок: дзынь-дзынь-дзынь!
Командир отделения снимает трубку.
— Пожарная команда слушает, — говорит он. — Что? Где? У бабушки Айершекке? На улице Кофейной? Хорошо, вызов принят! Выезжаем! Ребята, тревога! — Вассерхозе вскакивает и бежит к гладкому столбу. Мигом по столбу он спускается со второго этажа на первый.
Жжик — и он внизу. Другие пожарные спешат за ним. Жжик, жжик, жжик!
А внизу их уже ждёт красный автомобиль. Каждый пожарный берёт каску, противогаз, широкий пояс и усаживается на своё место в автомобиле. Машина срывается с места и мчится по городу. За рулём — сам командир отделения Вассерхозе. Тату-тата, тату-тата — сигналят пожарные. Машина мчится так быстро, что пожарным кажется, будто дома наклонились набок.
И вот пожарные на улице Кофейной. Из окна третьего этажа дома номер тринадцать валит густой дым. Перед домом толпятся люди. Они растерялись… Что же делать? Но пожарные знают, что надо делать. Двое со шлангом бегут к гидранту. Гидрант — это такое устройство, под напором оно подаёт воду в пожарный рукав. Маленький Майер и ещё один пожарный вбегают с рукавом в подъезд дома и быстро поднимаются по лестнице.
Ш-ш-ш-ш… — шумит под напором вода и через дверь врывается в квартиру. Густой дым валит из квартиры, огонь сопротивляется, не хочет сдаваться.
Но ловких и смелых пожарных ему не победить. Наконец, огонь отступает, пожар потушили. У маленького Майера нос в саже, лоб покрыт крупными каплями пота.
Командир отделения Вассерхозе обращается к собравшимся у подъезда:
— А где же бабушка Айершекке? — спрашивает он.
Бабушка Айершекке стоит тут же, возле лестницы.
— Не знаю, как это случилось, — с дрожью в голосе говорит она. — Я спускалась в подвал, а когда вернулась… Когда я вернулась… вся комната была уже в огне.
— Гм… Скажите, бабушка, может, вы забыли закрыть печную дверцу? — спрашивает Вассерхозе. — Забыли?
— Нет, — отвечает бабушка. — Не забыла.
— Ну что ж… Сейчас посмотрим. — Командир отделения вместе с бабушкой поднимается на третий этаж.
На третьем этаже сильно пахнет дымом. Оказывается, бабушка оставила печную дверцу открытой. Из печки выпал уголёк. Сначала загорелся коврик, потом диван, потом гардины, потом…
— Моя милая комната, — всхлипывает бабушка, но, немного успокоившись, говорит: — Спасибо, что вовремя приехали. А то бы весь дом сгорел. Погоди минутку, мой хороший. У меня на кухне есть пирог с творогом. Заверну его тебе. У меня что-то аппетит пропал…
— Большое спасибо, бабушка, — говорит Вассерхозе. — Не беспокойтесь. Помогать людям — это наш долг. — Он обращается к пожарным: — Ребята, у вас все готово? Садись!
Пожарные занимают свои места в машине и едут к себе.
Вот и пожарная часть. Они садятся за большой деревянный стол.
— Ну, ребята, теперь-то мы выпьем кофейку, — говорит командир отделения Вассерхозе. — У всех есть кружки?
— У всех! — громко отвечают пожарные.
— Поднять кружки! — приказывает командир и считает: — Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Стоп! Боец Майер! Что у вас в руке?
— Это? Это — пирог с творогом.
— Где вы взяли этот пирог?
