Андрус Кивиряхк - Сирли, Сийм и секреты
— Здравствуйте! Я ваша новая учительница математики. Будем знакомы.
Поначалу дети оторопели, а затем подняли дикий вопль. А один мальчик от радости влепил соседке по парте поцелуй, за что та гневно огрела его учебником по голове.
Но эта мелочь не омрачила всеобщего счастья. Новая учительница была ласкова и мила, как котёнок, урок доставил всем удовольствие, и когда прозвенел звонок на перемену, она позволила детям выйти из класса, в отличие от прежней училки, которая придвигала к двери шкаф и продолжала давать задания. Детям показалось, будто снова начались каникулы, а несколько девочек побежали в соседний сад и, несмотря на злобный лай цепной собаки, сорвали там запоздалые цветы календулы, а потом подарили их новой учительнице.
Та покраснела и прошептала:
— Ну, зачем вы, ведь у пае только первый урок!
— Да, но вы лучшая на свете! — заявили сияющие ученицы и радостные вышли из класса.
Сирли вернулась в этот день из школы бодрая и в прекрасном настроении, она ничуть не устала и, бросив школьную сумку в угол, выскользнула в коридор и вызвала лифт.
Небо было серым и моросил дождь, когда Сирли с грохотом летела в страну облаков. Поначалу она никого не увидела и очень удивилась, потому что раньше облачные балерины всегда вылетали ей навстречу и радостно окружали ее. Теперь облака были пусты и проваливались под ногами, как болотный мох, да и Солнце куда-то запропастилось.
— Эээй! — позвала Сирли. — Э-э-эй! Где вы все?
— Кто это зовёт? — послышался откуда-то, словно из-под земли, тоненький голосок.
— Это я, Сирли! Я вернулась!
— Сирли! — вырвался крик из десятков ртов, и облачные балерины начали вылезать из облаков. Они были бледные, промокшие и заплаканные, но при виде Сирли их лица снова засияли. Облачные балерины крутились и вертелись вокруг Сирли, изредка нежно касались её и при этом щебетали без умолку и все разом. Сирли поняла, что облачные балерины хотят знать, где она так долго пропадала, но не могла ответить, поэтому она просто взяла своих подруг за руки и вертелась, и смеялась вместе с ними до тех пор, пока не стало так шумно, что Солнце высунуло нос из-за большого облака и проговорило своим низким голосом:
— Обманывают ли меня мои глаза, или это в самом деле Сирли, которая снова навестила нас. Я думала, что ты, милое дитя, совсем забыла нас!
— Ах, нет, я вовсе не забыла вас, просто у меня не было времени! — ответила Сирли и рассказала Солнцу и облачным балеринам о злой математичке, которая бесконечно заставляла их складывать, и о том, какой усталой и несчастной она каждый день возвращалась из школы. Солнце, слушая её рассказ, заплакало, а так как оно было жарким-прежарким, то слезы на его щеках мгновенно закипели и превращались в пар. Так что Луна вышла и сердито спросила, что это за безобразие и неужели Солнце на старости лет начало курить.
— Не груби, лучше посмотри, кто к нам пришёл в гости! — сказало Солнце. И Луна, увидев Сирли, тоже расплакалась, так что Сирли пришлось повторить свой рассказ, чтобы и Луна знала, что с ней произошло.
— А где сейчас эта учительница? — спросило Солнце.
— Не знаю, — ответила Сирли. — Папа должен знать. Он улаживал это дело.
— Вот и слава Богу, — воскликнула Луна. — Как хорошо, что ты вернулась. Без тебя здесь было так серо и скучно. Чем мы теперь займёмся?
— Можем поиграть в выборы мисс, — предложила Сирли. И все облачные балерины захлопали в ладоши и от радости запрыгали на облаках, так что в некоторых облаках проделались дыры, в которые облачные балерины посыпались. Но это не страшно, ведь у них были крылья.
— Я думаю, что Солнце и Луна могли бы войти в жюри, — сказала Сирли. — Вы согласны?
— С удовольствием, — откликнулись Солнце и Луна.
— Для того, чтобы стать мисс, мы слишком старые и толстые.
Они играли в выборы мисс несколько часов, и победительницей вышла Сирли, а на земле люди смотрели на небо, на котором после долгого перерыва вновь сияло Солнце, и говорили:
— Бабье лето наступило.
И радовались, так как дождь успел всем надоесть. Только господин Баранн был зол, как оса, потому что лифт опять не работал и приходилось взбираться наверх по лестнице.
23
Сийм и Сирли сидели на скамейке перед домом. Сийм предложил поиграть в людоедов.
— Ох, и жуткая, наверное, эта игра, — предположила Сирли. — Как в неё играют?
— Нужно собрать большую кучу костей и плясать вокруг них, — объяснил Сийм. — Я играл в эту игру один, но с тобой было бы интереснее. Ты могла бы быть той женщиной, которую людоед сожрёт.
— Где ты в городе соберёшь кости? — спросила Сирли.
— Ох, они повсюду валяются, — ответил Сийм. — Пошли, покажу.
Они два раза обошли вокруг дома и действительно почти на каждом шагу можно было найти какую-нибудь кость. Сирли была поражена.
— Как эти кости сюда попали? — удивилась она. — И чьи они?
— Не знаю, — ответил Сийм. — Может быть, они от скелета?
— Фу, ужас какой! — возмутилась Сирли. — И вовсе они не от скелета. Я думаю, что люди просто едят на балконе курятину или свинину, а кости кидают вниз во двор. Или собаки приносят их сюда. Но я не хочу играть этими костями, подумай только, кто их только не обглодал! Я их в руки не возьму!
Сийм был слегка разочарован, но, поразмыслив над словами Сирли, он согласился с сестрой. В самом деле противно брать в руки кости, обглоданные чужими людьми и собаками, иначе скоро станешь таким, как Моника, которая ищет золото в собачьих какашках.
— Мне тоже не хочется играть в людоедов, — сказал Сийм и попытался изобрести что-то взамен.
Но долго думать не пришлось, так как во двор вышла Моника. Завидев Сийма и Сирли, она остановилась и о чём-то задумалась. Затем её лицо просияло, она быстро подбежала к Сийму и Сирли и заявила:
— Хотите, расскажу вам про своего дедушку.
— Ну, расскажи, — позволил Сийм. А Сирли предупредила:
— Только не начинай сразу врать.
Моника улыбнулась свысока.
— Я никогда не вру. А мой дедушка… мой дедушка умеет лаять!
— Каждый может лаять, если захочет, — отозвался Сийм. — Я тоже могу лаять, и мяукать, и вообще…
— Ха, а мой дедушка не умеет говорить! Он только лает! — похвасталась Моника.
— Он что, псих? — осведомилась Сирли.
— Нет, просто он уже не помнит, как люди разговаривают, — объяснила Моника. — Раньше помнил, а теперь забыл.
— Я тебе не верю! — заявил Сийм. — Ты только и делаешь, что врёшь!
— Приходи послушать! — предложила Моника и важно уперлась руками в бёдра.
— Хорошо, послушаем! — согласился Сийм. — Где ты его держишь?
— Конечно, в комнате.
— Ладно, пойдём, — согласилась Сирли. Она была слегка удивлена, потому что обычно Моника ужасно злилась, когда её ловили на лжи и требовали предъявить доказательства. А сейчас Моника сияла, как настольная лампа. Она привела спутников в свой подъезд, и они вместе поднялись на третий этаж.
У двери, на которой был нарисован номер одиннадцать, Моника остановилась.
— Вот здесь я живу, — сказала она и нажала звонок.
Из квартиры тотчас донесся громкий лай.
— Дедушка, это я! — позвала Моника. — Не лай так громко, со мной тут мальчик и девочка, они испугаются!
— Ничего мы не испугаемся! — запротестовал Сийм, но дедушка всё лаял и лаял грубым голосом, как дог.
— У него плохое настроение, наверное, спина болит, — пояснила Моника. — Не будем входить, дедушка не хочет видеть гостей.
— До свидания, дедушка! — крикнула она. — Я вернусь во двор!
— Гав-гав! — пролаял дедушка.
— А откуда нам знать, что это дедушка? — спросила Сирли. — А вдруг это настоящая собака?
— Какая ты глупая, — обиделась Моника. — Ты слышала, как я с ним говорила! Да и тебе известно, что у меня нет собаки.
И в самом деле, ни Сийм, ни Сирли никогда не видели Монику с собакой, да и не такая вещь собака, чтобы её можно было скрыть. Молча они спустились на первый этаж, где висели почтовые ящики.
Сирли посмотрела на них и вдруг спросила:
— Моника, ты что, русская? Как твоя фамилия?
— Сама ты русская! — возмутилась Моника. — Я эстонка, и моя фамилия Каськ!
— А в квартире одиннадцать живут Варфоломеевы, — прочла Сирли надпись на почтовом ящике. — Ты привела нас к чужой двери! Сама ты живёшь не там, и это не был твой дедушка!
— Какие вы глупые! — взорвалась Моника, попавшаяся на лжи так неожиданно. Она показала Сирли язык и пустилась наутёк.
— Я сразу подумал, что это неправда, — облегченно вздохнул Сийм. Лающий дедушка его серьёзно взволновал. Он пытался представить себе, как мог бы выглядеть такой странный старичок, наверное, с седой бородой и с торчащими изо рта клыками, — и испугался. Может быть, именно такие страшилища оставляют после себя кости, которые валяются возле дома? Теперь он с облегчением понял, что лаял не человек-оборотень, а обыкновенный пёс.
