Герман Балуев - Командир Иванов
Обзор книги Герман Балуев - Командир Иванов
Герман Валерианович Балуев
Командир Иванов
Событие первое. Иванов огорчается
Топограф Иванов ушел в тайгу летом, а вернулся только к зиме. Пока он отсутствовал, в Усть-Кут понаехало много народа. Даже койки ему не нашлось. Постелили на раскладушке и двух табуретках.
Отоспавшись, Иванов помылся как следует в бане, зашил дырки на одежде и пошел в штаб строительства. Ему надо было доложить, что задание он выполнил, и еще — получить валенки.
Пришел, а в штабе — не протолкнуться. Иванов сильно отвык от людей и потому стал в сторонке, вновь к ним привыкая. Однако был он такого высокого роста, что начальник штаба сразу его заметил, растолкал народ, подошел и обнял.
— Ну, как, Саша? — спросил он, заглядывая снизу в глаза.
Голос у Иванова от вольной жизни стал гулким, и он сказал на весь штаб:
— Трассу я всю прошел… Можешь посылать десант.
И хоть было тесно, комсомольцы отступили, оставив топографа Иванова на свободном месте, чтобы лучше на него посмотреть. А посмотреть было на что: громоздкий, худой, с пиратской бородой и сумрачным взглядом Иванов выглядел диковато.
Иванов знал это и стеснялся.
— Ребята! — ликующим шепотом сказал начальник штаба. — Мы начинаем БАМ! По зарубкам Саши Иванова сквозь тайгу пойдет первый комсомольский десант.
Тут все закричали: «Ура!»
— Ну, Саша! — сказал начальник штаба. — Огромное тебе спасибо! Здорово устал?
— Ничего, терпимо, — ответил топограф, а сам подумал: «Долететь до Черного моря сил еще хватит». Он, пока шел до штаба, даже свою изодранную в тайге шапку-ушанку выбросил: на юге она ни к чему.
— Ага, ага, ага! — закивал начальник штаба и сказал со значением: — Это очень и очень хорошо!
Затем он стал говорить о дороге, которую проделает в тайге десант, а топограф Иванов стал думать об отпуске. Он стал думать о том, как получит валенки, оставит их на хранении у начальника штаба, а сам сядет в самолет и полетит на южный берег Крыма. К морю, к соленой голубой волне…
Иванов так ярко представил себе замечательную южную жизнь, что улыбнулся. С этой «отпускной» улыбкой он посмотрел на начальника штаба, а тот сказал:
— Кто же поведет первый комсомольский десант? Конечно, самый опытный, самый смелый… Такой человек у нас есть. Это — Саша Иванов.
Иванов перестал улыбаться. Плечи его вспомнили лямки рюкзака, а ноги — тайгу.
— Рад, Саша? — сияя, спросил начальник штаба.
— Еще бы! — сказал Иванов.
— Постой! — встревожился начальник штаба. — Но ведь ты, действительно, ужасно устал. Все-таки два года без отпуска…
— Когда уходит десант? — спросил Иванов.
— Завтра.
— Ясно, — сказал Иванов. — Вездеход?
— Готов!
— Люди?
— Готовы!
— Ясно, — сказал Иванов.
Начальник штаба с тревогой посмотрел на его сумрачную фигуру и улыбнулся:
— Мы все будем следить за вами. Если надо — поможем. Так что проси что хочешь.
— Мне бы валенки, — сказал Иванов.
Начальник штаба даже засмеялся.
— Для тебя — хоть вагон!
— Вагон не надо. Одну пару, сорок восьмого размера.
— Саша! — виновато сказал начальник штаба. — Не делают валенок такого большого размера.
Иванов колыхнулся и пошел к дверям.
— Все, кто в десанте, за мной! — прогудел его медленный бас.
Событие второе. Знакомятся
Выйдя из штаба, Иванов облокотился на заборчик и посмотрел вниз. Внизу были крыши, крыши, крыши — до самой реки Лены. А над крышами — трубы. А над трубами — дымы, как кошачьи хвосты. Иванов потянул носом, поймал запах домашнего борща и даже зажмурился. Потом он поднял глаза, посмотрел на красные от осени горы, за которые надо вести десант, и вздохнул.
За его спиной поднялась и стихла возня. И, обернувшись, Иванов увидел, что десант выстроен.
А правофланговый — могучий юноша с румяным лицом — грянул:
— Смирно! Подобрать животы! — и посмотрел на Иванова, как будто сказал: «Да, нелегко, друг Саша, придется нам с этим народом. Ну да ничего: такие парни, как ты и я, справятся с чем угодно».
Строй подобрался. Только щуплый паренек в середине шеренги лениво сказал:
— Распустить животы! — и сдвинул на лоб старую шапку. На нем были резиновые сапоги и драный ватник. А в руках — дорогой транзисторный приемник. Там кто-то задушевно пел.
Строй развалился. А юноша-гигант лишь снисходительно улыбнулся: мол, ничего иного он и не ожидал от этого, который в ватнике. И опять со значением посмотрел топографу в глаза. Был он ростом почти с Иванова, только не такой плоский, а наоборот — обросший мускулами.
— Грузчик? — с уважением спросил Иванов.
Юноша с улыбкой развел крупные, как лопаты, ладони.
— К сожалению, нет. Я всего лишь чемпион по тяжелой атлетике среди юниоров. — Он поднял руки, словно выжимал штангу. — Игорь Любавин. Может, слышали?
— Нет, — сказал Иванов.
— Ну, а теперь… — Игорь улыбнулся. — Теперь я простой покоритель тайги. Как все мы. Как Вася! — И с добрым смешком Игорь Любавин указал на паренька в ватнике.
Скуластый Вася зло прищурился:
— Если толстый ты, как мамонт,
Значит, вкусно кормит мама.
Печальное лицо Васиного соседа — сутулого молодого человека в черном демисезонном пальто — стало еще печальнее. Он мечтал, что в десанте соберутся замечательные ребята. А теперь ему показалось, что они не очень замечательные.
— Лева, — представился он, когда к нему подошел Иванов, и вежливо склонил голову.
— Лева, — сумрачно повторил Иванов. — Что ты умеешь, Лева?
— Я историк… В смысле — студент. В смысле — бывший…
Иванов мрачно оглядел фигуру бывшего студента, похожую на вопросительный знак.
— Так чего ж тебе не сиделось дома, Лева?
Лева поправил очки и вопросительно посмотрел на командира.
— То есть как?.. Мои ровесники в тайге, а я буду отсиживаться в теплой квартире? Нет, это невозможно!
— Теплая квартира — это, конечно, неприятно, — медленно сказал Иванов.
Вася с удовольствием загоготал. Лева опустил голову.
— Ничего, ничего! — зычно сказал Иванов. — Будешь полезен. И голову выше, Лева!
Лева с благодарностью посмотрел на пиратскую бороду начальника десанта.
Ладный и молчаливый Толя Голуб понравился Иванову.
— Чем занимался в колхозе? — спросил Иванов.
— Робыл, — серьезно ответил Голуб. — Шо треба, то и робыл.
Одет был Голуб прочно, по-хозяйски: новые сапоги, крепкие штаны на вате, брезентовая куртка с капюшоном.
Иванов похмыкал от удовольствия.
— Назначаю комендантом, — сказал он. — На складе получишь продовольствие, оружие, инструмент. Понял?
— А як же? — солидно ответил Голуб. — Усе понял. Прошу помоганца.
— Какого еще помоганца?
— Помощника.
— Зачем?
— А як же! Я буду считать, а помощник будет пересчитывать. Чтобы не обманули.
У Иванова шевельнулись усы.
— Тебя обманешь!.. Ну, ладно, — сказал он. — Лева, назначаю тебя помощником коменданта… Понял?
— А як же! — от волнения по-голубовски ответил Лева.
Пятым стоял маленький и крепкий, как гриб, паренек — Коля Малина по прозвищу Дед. Дедом его прозвали потому, что он был самый молодой в десанте, и еще — за недавно появившуюся бородку.
Иванов, заложив руки в карманы куртки, задумчиво оглядел строй.
— Кому приходилось бывать в тайге? — спросил он.
Ребята переглянулись.
— Ясно! — сказал Иванов. — Кто держал в руках бензопилу «Дружба»?
Десант виновато молчал.
— Ясно! — сказал Иванов. — И ты тоже — нет? — Он внимательно посмотрел на огрубелые руки Деда.
Дед пожал плечами:
— А что я, лучше других?
Ребята стояли понурив головы. Только Игорь Любавин задумчиво смотрел на красные горы.
Весь его вид говорил о том, что бензопилы, топоры — все это пустяки, по сравнению с тем, чем владеет он, Игорь.
Топограф Иванов прошелся вдоль строя. И бодро сказал:
— Очень хорошо! Поедем в тайгу.
Событие третье. Поехали, да вернулись
Погрузились еще до рассвета. Было темно, мерцали звезды. Иванов забрался в кузов вездехода и посветил фонарем. Кузов был забит ящиками, тюками, мешками, коробками. От бочек с горючим удушливо пахло бензином.
Ребята кое-как пристроились на лавках вдоль бортов.
Иванов посветил наружу. И в луче фонаря возник шофер — маленький, черноголовый Ахмет. Он только недавно демобилизовался из армии и был еще в солдатском бушлате и пилотке.
— Ну что? — спросил Иванов.
