Михаил Коршунов - Крабий тупик
Обзор книги Михаил Коршунов - Крабий тупик
Михаил Павлович Коршунов
Крабий тупик
1
У пристани стоит корабль. Называется — «Моревед». Он изучает море. Не сам корабль, конечно, а люди, которые на нём плавают. Каждый год приезжают сюда в экспедицию.
«Мореведу» они нравились: были молодыми, а он был уже старым. Они были весёлыми, а он иногда грустил. Это случалось зимой: шли холодные дожди, выпадал снег. На «Мореведе» никого не было, кроме чаек и морских уток. А в трюм забирались даже воробьи.
Но зато летом, когда с утра и до вечера светило солнце, «Моревед» отправлялся в далёкие плавания.
В этот год случилось так, что с некоторыми членами экспедиции приехали маленькие дети.
Детей приехало трое — Вовка, Шурик и негритяночка Пати.
Старшим был Вовка. Он учился в школе. Младшим был Шурик. Он в школе не учился. Пати была старше Шурика, хотя и она в школе ещё не училась. И вообще Пати была негритяночкой.
«Моревед» стоял у пристани. На него грузили вещи и научные приборы.
Вдруг «Моревед» увидел ребят — Вовку, Шурика и негритяночку Пати, у которой в ушах, как две дождинки, висели серёжки.
Ребята улыбнулись «Мореведу», а он им тихонько погудел.
Но вот беда — детей нельзя брать в экспедицию. Запрещено. И никто не знал, как с ними поступить.
И тогда «Моревед» предложил поселить их в Крабьем Тупике. Есть такая бухта. В ней насыпаны тонкие ракушки и густой песок. А море чистое, светлое и совсем мелкое.
Можно поставить на берегу брезентовый дом и сколотить летнюю кухню из фанеры.
Смотреть за ребятами будет Вера Васильевна. Бывшая рыбачка, сейчас она на пенсии. Её сыновья давно выросли и работают на морозильном траулере. Каждый год траулер уходит на промыслы в Южную Атлантику. Вере Васильевне скучно одной в посёлке, и она с удовольствием переберётся в Крабий Тупик, присмотрит за ребятами.
«Моревед» готов к выходу в далёкое плавание: погрузка вещей и научных приборов закончена.
Родные прощались с детьми. Дети останутся жить в Крабьем Тупике с Верой Васильевной. Всё устроилось так, как сказал «Моревед».
Вовкин отец, прощаясь с сыном, говорил, чтобы Вовка слушался Веру Васильевну и ещё всякое такое полезное делал.
Отец Шурика, прощаясь с сыном, посадил его к себе на плечо, и они немного прошлись.
Шурику взгрустнулось. Так лучше пройтись, чтобы никто не видел, как тебе грустно.
Мать негритяночки Пати тоже прощалась с дочкой. Они сидели очень похожие друг на друга. Их головы были рядом. Четыре дождинки висели в ушах, блестя на солнце.
Но вот «Моревед» включил лебёдку, потянул якорь. Все заспешили вверх по трапу.
«Моревед» отцепил от пристани верёвки, которыми был привязан, убрал трап. Толкнул бортом пристань, где стояли ребята. Толкнул по-дружески на прощание и начал разворачиваться в открытое море.
2
Крабий Тупик. Здесь насыпаны тонкие ракушки и густой песок. А море чистое, светлое и совсем мелкое.
В брезентовом доме стоят брезентовые кровати и брезентовые стулья.
На окнах — брезентовые ставни. Чтобы их открыть, надо скатать в трубку и пристегнуть пряжкой. Чтобы закрыть, пряжку надо отстегнуть и трубку раскатать.
И дверь брезентовая. Она тоже скатывается и раскатывается.
Ночью, когда прохладно, весь дом закрыт. А днём, когда жарко, он весь пристёгнут пряжками.
Если на дом садится жук, то изнутри видна большая тень. Жук ползёт, шевелит усами. И тень ползёт, шевелит усами. Наблюдать интересно и совсем не страшно.
Вовка, Пати и Шурик просыпаются рано. Откатывают брезентовую дверь и поднимают с окон брезентовые ставни.
Из летней фанерной кухни вьётся дымок: Вера Васильевна готовит завтрак.
В кухню заглядывают воробьи, интересуются, что она готовит. Совсем низко пролетают чайки и морские утки, тоже интересуются: может быть, Вера Васильевна жарит рыбу?
Ветер слегка покачивает море, и волны выбегают на песок и ракушки.
Навстречу волнам бежит Вовка. За ним бегут Пати и Шурик.
Вера Васильевна спокойна — ничего с ребятами не случится: ведь это Крабий Тупик.
Вовка выделывает всякие штуки — кувыркается, ныряет, размахивает в воздухе ногами.
Шурик тоже кувыркается, размахивает в воздухе ногами и ныряет. Ныряет — это значит просто приседает.
А негритяночка Пати — она улыбается морю. Стоит, гладит море ладонями.
К ней подплывают глоссики — маленькие рыбы. Они смотрят на Пати. А Пати смотрит на них, улыбается им тоже. Сзади подкрался Вовка. Полетели брызги. Глоссики испугались, исчезли.
Пати не испугалась. Она знала, что это Вовка. Громко засмеялась и запрыгала среди брызг.
Вера Васильевна зовёт ребят: пора завтракать.
Ребята прямо так и завтракают — мокрые, невытертые. А зачем вытираться, если после завтрака опять убегут в море.
Вовка охотится на крабов. Он самый храбрый.
Отправляется к большому камню. Камень старый. Водоросли, как зелёная борода, свисают в воду.
Вовка ходит вокруг камня с палкой в руках. К концу палки приделан гвоздь. Это гарпун. Вовка не поймал ещё ни одного краба, но уверяет, что видел их собственными глазами.
Шурик крабов боится. И Пати крабов боится, хотя никогда не видела собственными глазами.
Во время охоты Пати и Шурик стоят в стороне, ждут результатов. Но результаты всегда одинаковые.
— Во! — говорит Вовка и показывает размер краба.
— Собственными глазами видел? — спрашивает Шурик.
— Угу. Я в него гарпуном…
— А он?..
— Сорвался.
— Убежал, значит?
— Угу. Но я его достану.
Вовка рассказывает, а сам поглядывает на Пати: производит ли рассказ на неё впечатление.
Глаза Пати широко раскрыты. Она восхищена смелостью Вовки.
Вовка, небрежно помахивая гарпуном, идёт вдоль берега. За ним идут Пати и Шурик.
Шурик говорит Вовке:
— Что гвоздь — ты вилку привяжи. Тогда не сорвётся.
— Вилку? — Вовка оборачивается и смотрит на Шурика. — Я честный охотник.
Шурик посрамлён. Пати восхищена Вовкой больше прежнего.
— А то возьму краба живьём. Выкопаю бассейн, налью воды, и пусть сидит для обозрения.
— Краб вылезет из бассейна, — говорит Шурик.
Вовка не желает этого слушать. Он увлечён своими планами.
— Кормить буду. А когда приручу — отдам тебе, Пати. Хочешь?
Пати улыбается:
— Хочу.
Ребята ложатся на песок.
Вовка говорит:
— Скоро начну охотиться на рыб.
— На рыб не надо, — говорит Пати. Она вспомнила глоссиков.
— Ну ладно, — уступает Вовка. — На рыб не буду. Вот если бы здесь были морские черепахи или каракатицы с чернилами…
Вовка сыплет себе на грудь песок. Шурик тоже сыплет себе на грудь песок. Пати прищурилась, смотрит на солнце. Завитки её волос блестят, губы приоткрыты, улыбаются.
Мама часто рассказывает Пати о солнце. В его лучах семь цветов. Их можно увидеть в специальный прибор, конечно. Море забирает к себе в глубину все цвета, кроме синего. Синий цвет море отражает, поэтому оно синее. От солнца синее, от его синего луча. Мама и в экспедицию отправилась, чтобы узнать всё об этом синем луче и о море.
Вовка и Шурик зарылись в песок. Лежат довольные. Тоже щурятся, смотрят на солнце.
Вдруг Шурик испуганно вскочил. Ему почудилось — кто-то ползёт по спине. Оказалось, прилипла ракушка.
Вовка засмеялся. Шурик больше не стал зарываться в песок. Он ушёл к брезентовому дому.
— Ты его обидел, да? — спросила Пати.
— Нет. Он сам обиделся. Сыграем в кремешки?
— Я не умею.
— Ерунда. Я научу.
Вовка выбрался из своей песчаной кучи. Подобрал поблизости маленький камень-кремешок. Показал Пати.
— Вот такие надо. Чтобы у тебя двадцать и у меня двадцать.
Пати кивнула.
— Понимаю. А сколько это двадцать?
— Ну, много.
Они вместе пошли искать кремешки. Пати старалась искать разноцветные.
Местом для игры Вовка выбрал старый камень с зелёной бородой. Он был плоским, удобным.
Пати и Вовка сели друг против друга.
Кремешки надо было подбрасывать и ловить обратной стороной ладони по два, по три, по четыре. Или, подбросив один кремешок, успеть собрать остальные и поймать тот, который был подброшен.
Если промахнёшься, — кремешки стукались о камень с зелёной бородой и ускакивали в море. Играли до тех пор, пока все кремешки не ускакали.
После обеда ребята отдыхали. Их заставляла отдыхать Вера Васильевна. А сама принималась в летней кухне мыть посуду.
Вспоминала своих мальчишек, когда они тоже были такими вот маленькими, как Вовка и Шурик. Вовка, тот бойкий, на её старшего похож. Про Южную Атлантику рассказывает, про китов и пушки с гарпунами. Географическая карта у него есть, где эта самая Южная Атлантика. Шурик — тот на её младшего похож. Тихий, застенчивый. Но особенно Вере Васильевне нравилась Пати. Смешная она и весёлая. И по-русски говорит, как наши дети. А ещё, может быть, потому нравилась, что была девочкой. А девочек у Веры Васильевны не было — только мальчишки, двое.
