Людмила Панова - Луговичка
Обзор книги Людмила Панова - Луговичка
Об авторе
Людмила Александровна Панова родилась в городе Красновишерске Пермской области. Сказки пишет с детских лет, но и по сей день в полной силе ощущает очарование сказочного вымысла. В собственных сказках она старается удержать главное: прелесть и свободу сказочного чуда. В них естественно согласуются фантастические существа и явления с историей русского быта, культуры, с явлениями природы. В детстве Людмилу особенно поразила сказка С. Т. Аксакова «Аленький цветочек», стойкость человека перед лицом испытаний. Околдованного королевича — лесного зверя спасла девичья любовь. Чудесный образ, превращение всегда будоражили воображение тогда ещё юной сказочницы. Образы рождались не только в душе, но и на бумаге. Под лёгкой кистью художницы появлялись лешие, русалки, домовые. У каждого образа — свой характер, своя неповторимость. Но неизменно этот образ помогает людям справиться с бедой, закалить волю, пересмотреть своё отношение к тем или иным явлениям. Так уж сложилась судьба, но со временем сказка заснула где-то в глубинах души и уступила место взрослым стихам. Придёт время, и сказка снова вернётся как нечто необходимое, дарующее свободу полёта и фантазии.
— Сказка помогает мне жить в наше нелёгкое время, — говорит Людмила, — она согревает сердце и делает его добрее, и дай Бог, чтобы она согревала ещё много больших и маленьких сердец. Вот и моё сердце радуется тому, что наша уральская земля столь богата самобытными, яркими талантами, неповторимо отражающими красоту нашей природы, доброту, чуткость и любовь к людям.
Вера Смородинова, член Союза писателей РоссииЛюдмила Панова
ЛУГОВИЧКА
Пролог
По ту сторону земного бытия, в райском саду Эдема, жили ангелы. Были они молоды и хороши собой. Всемогущий Бог и хозяин Эдема любил своих ангелов, он сделал их жизнь беззаботной и праздничной, и они отвечали ему любовью. Но, как говорится в русской пословице, «в большой семье не без урода». Был среди ангелов самый младший, непоседливый да шаловливый: над братьями своими подшучивал, а бывало, и учителю своему неподобающе отвечал — дерзил, в общем. Господь Бог значения этому не придавал. Ну что с неразумного взять, подрастёт, мол, поумнеет.
Но однажды ангел совершил непростительный поступок. Гуляя в саду, он увидел под большой яблоней Адама и Еву, единственных в Эдеме людей, которых сотворил Бог, и захотелось ему и тут пошутить. Обернулся он змеем и заполз на дерево, увидал перед собой большое румяное яблоко, сорвал его и протянул Еве. А яблоня эта была волшебной и неприкосновенной. Господь никому не разрешал срывать с неё плоды. Но ангел ослушался и тем очень разгневал Бога. Разгневался Бог и на людей за то, что не удержались и отведали запретный плод. В наказание Адам и Ева были сосланы на землю. Им предстояло самим добывать пропитание, и вместе с ними был отправлен и непослушный ангел.
— Может, хоть там ума-разума наберёшься! — сказал ему Бог напоследок.
Но надо сказать, что падший ангел дураком-то вовсе и не был. Приземлился он, поглядел на землю, как на запущенный огород, и присвистнул даже:
— Да тут работы не на одно столетие хватит! Надо бы помощниками обзавестись.
Сам-то ангел работать не любил, в раю всё же жил, а там какая работа!
И стал он думать, где ему помощников раздобыть. Людей сотворить он не умел, это только Богу под силу, а кого ж ещё-то можно? Земля пуста, необитаема, одни дикие звери по лесам шастают.
Напряг он свой умишко да и создал себе подобных помощников.
А поскольку создавал он их по своей лени великой, то и существа эти получились не всегда добрые да щедрые. Распределил он их всех по участкам, каждому своя территория досталась. Были, например, у него Дух горы да Дух реки, а позднее появились и другие духи: лесные, луговые, пустынные… Всяк Дух отвечал за свои угодья. Вот так всё хорошо устроил на земле падший ангел и успокоился. Не следил ни за чем, не работал, за него другие работали и себя уже хозяевами называли. Ангел же жил себе припеваючи, забот не знал. Злым-то он не сразу стал, всё же воспитание в нём было божеское, и только со временем, то ли от лени великой, то ли от безделья, стал он на земле всякие дела нехорошие творить. А может, для того ещё, чтобы духов своих в повиновении полном держать. Но иногда, когда ему исправно служили да участок свой в порядке содержали, одаривал он бессмертием. Правда, одному кому-то давал, а тот, в свою очередь, мог подарить его самому близкому или при себе оставить.
Так вот и жили до тех самых пор, пока на земле людей видимо-невидимо не развелось. И надо же так получиться, что люди с духами перемешались; правда, ничего хорошего из этого не вышло.
Падший ангел посмотрел на это всё, плюнул сверху:
— А ну вас, живите как хотите! — и улетел за семь морей и океанов, другое жилище себе готовить да помощников искать.
Вот тебе и присказка, а сказка будет впереди!
Странник на дороге
По ту сторону пшеничного поля пыльной дорогой ехал как-то молодой селянин на справной телеге с лошадьми. Вёз он больного отца из уездной больницы, тот ещё по весне с ногой маялся: поранил в кузнице, а рана никак заживать не хочет. Бабка старая и заговаривала, и мазями самодельными мазала, а всё без толку. Погрустнел старик: какой же он теперь работник без ноги, горе одно. Так вот и собрались в больницу, да утешения мало получили: хоть и лекарства достали, а толку-то.
День жарким выдался. Солнце печёт, аж мочи нет. Колёса скрипят, лошади фыркают, а молодой селянин пот со лба рукавом вытирает да на дорогу смотрит. Отец его из фляжки водицу попивает, мух от себя отгоняет.
— Ох и припекает; далече ещё, Андрюша?
— Да не очень далече, потерпи, отец.
Проехали ещё с полверсты, на пути ни одной живой души не встретилось, только пыль столбом стоит и поле будто дымкой серой укутано. Но тут Андрей увидел: стоит кто-то на обочине, маленький такой, неприметный. Подъехали поближе, а там старичок сухонький. Волосы спутанные, как и не чёсанные никогда, свисают до пояса густой соломой. Рубашонка на старике длинная, а поверх неё жилетка суконная надета. Лицо худое, узкое, нос острый, вниз опущенный, а глазки маленькие, зоркие. Но самыми приметными в нём усы зелёные оказались. Как подъехали ближе, лошади зафыркали сильней и чуть было не понесли, да Андрей вовремя поводья затянул.
— Стойте, нерадивые, чего вас погнало, шальных!
Лошади встали, беспокойно ноздрями водят. Старичок косматую голову наклонил и смотрит на селянина искоса, словно от солнца щурится. Удивился Андрей страннику. Откуда бы ему взяться среди поля да пыльной дороги, тут и селения-то поблизости не встретить.
— Здравствуй, добрый человек! Куда это ты в такой зной путь держишь?
У старичка голос тихий, шепелявый даже:
— Живу я тут неподалёку. Да вот беда, жажда замучила, хоть бы глоточек водицы испить. Не дашь ли старику?
Андрей обернулся к отцу, а у того во фляжке всего полглоточка осталось, как раз для того, чтобы губы смочить да дому доехать.
Андрей головой качает:
— Никак не могу дать, у самого ничего не осталось, ты уж извини.
Старичок глазки свои белёсые щурит, на фляжку длинным пальцем показывает:
— Да мне всего и надо-то полглоточка. Вон, смотри, колосок пшеничный и тот от зноя клонится, пить просит, а не дашь ему водицы — погибнет, засохнет на корню. А потом люди хлебушка не увидят, с голоду помирать начнут…
Андрей рукой машет: мол, что ты такое говоришь? Вот не сегодня завтра дождь пойдёт и напоит пшеницу досыта. Никто голодать не будет.
— Как знать, как знать, бывало и хуже, — проскрипел старичок. — Так, значит, не угостишь водицей-то?
Этот голос стал раздражать Андрея, было в нём что-то неприятное.
— Не дам, самому пить нечего, отцу больному осталось.
Покачал головой старик, стукнул посошком о землю:
— Что ж, и на том спасибо.
Посмотрел Андрей, а на месте, где старик стоял, нет никого, будто сквозь землю провалился. Осенил себя Андрей крестным знамением, хлестнул лошадей и поспешил подальше от странного места. Обернулся дорогой, а отец тоже крестится:
— Сынок, а куда же старик-то делся? Что-то с ним не так.
А Андрей и сам уже понял, что не так. Гонит лошадей и думает: «Неужто сам сатана со мной речь держал, а я-то, дурень, не догадался сразу».
Всю неделю после этого случая жара страшная стояла, ни ветерка, ни капли дождика. Вымотались все от мала до велика. Коровы да козы ревут, пить хотят, а за угором речка Быстрянка почти высохла. Старики в деревне только охают да вздыхают: не бывало, говорят, ещё такой засухи, что за напасть пришла на землю?
