Любовь Воронкова - Старшая сестра
Обзор книги Любовь Воронкова - Старшая сестра
Любовь ВОРОНКОВА
СТАРШАЯ СЕСТРА
ВЕТКА ДУБА
Зина шла по лесу и молча любовалась деревьями, тронутыми красками сентября.
Конец лета был дождливым и холодным, поэтому не пожухли еловые лапы и трава на лесных полянках зеленела свежо и ярко. И от этой яркой зелени ещё жарче пылали красные осинки и ещё желтее казались листья берёз, а белые стволы их с тёмными чечевичками словно светились под солнцем. Зина придёт домой и непременно нарисует вот эту семейку тонких плакучих берёзок с золотой россыпью листьев у подножия, на зелёной траве.
Зина очень любила рисовать и по рисованию была первая ученица в классе. Но сама она никогда не была довольна своими рисунками – на бумаге всё получается не так, как хочется, и не то, что видит глаз.
Девочки разбрелись по лесу. И всюду, среди кустов и деревьев, мелькали их цветные шапочки и платки, отовсюду слышались голоса, которые в прозрачной тишине звучали особенно звонко.
Тропинка, полузаросшая травой, вела к станции. Учительница Елена Петровна вышла на эту тропинку и приставила руки ко рту, изображая, что трубит в трубу:
– Ту-ру-ру! Собирайтесь ко двору!
– Идём! Собираемся! – отозвались со всех сторон девочки.
Солнце ложилось тёплым румянцем на запрокинутое смеющееся лицо учительницы. Она была молодая, каштановые волнистые волосы её блестели на солнце, и в тёмно-карих глазах сверкали живые искорки.
– Тра-та-там! Тра-та-там! – опять затрубила Елена Петровна.
И множество задорных голосов подхватило:
– Собирайтесь ко дворам! Собирайтесь ко дворам!
Девочки развеселились: так играла с ними Елена Петровна, когда они были ещё маленькими.
Оживлённые, посвежевшие после дня, проведённого в лесу, девочки возвращались на станцию. У каждой была охапка красных и жёлтых листьев. Говор не умолкал: одна нашла старую голубую сыроежку, другая видела белку, а третья слышала шорох и шум в кустах – наверно, там пробежала лисица…
К Зине подошла её подружка Фатьма Рахимова:
– Посмотри, какую я ветку нашла – дубовую, с жёлудями!
Зина потрогала пальцем блестящие светлые жёлуди.
– Какие хорошенькие! Маша, Маша! – позвала она. – Поди сюда, посмотри!
Маша Репкина, невысокая, крепкая, круглолицая, гладко причёсанная на прямой пробор, быстро подошла к ним. Она взглянула на жёлуди и отстранила ветку, которую протянула ей Фатьма.
– Девочки, – сказала Маша, глядя куда-то в берёзовые вершины, – давайте тихонько попрощаемся с лесом!
Зина засмеялась и обняла её за плечи. Маша Репкина, староста класса, всегда такая сдержанная и суровая, здесь, в лесу, вдруг дала волю своим чувствам.
– Прощай, лес! До свиданья, берёзы! – прошептала Зина.
– До свиданья, красные осинки! – подхватила Фатьма.
И Маша добавила:
– До свиданья!..
Они все три тесно шли рядом, касаясь плечами друг друга, и, притихшие, прощались с деревьями и полянками, с лесной тишиной.
Зина глядела на жёлтые и красные деревья, на зелёную густую хвою ёлок, на коричневые и серые стволы. Сердце было полно безотчётной, неясной радости. Как это хорошо, что они идут по лесу в такой тихий закатный час! Хорошо, что подруги идут рядом с ней! Хорошо, что впереди слышен милый голос любимой учительницы и её светлая кофточка мелькает среди веток! И вообще, как всё хорошо на свете!
Вдруг почему-то мелькнула мысль о маме. Если бы ещё и мама никогда не болела… А она часто болеет. Зина даже боялась радоваться – так, чтобы от всей души. Только обрадуешься чему-нибудь, но тут сразу и вспомнишь про маму – а вдруг она опять лежит с мокрым полотенцем на сердце?
Мысли её прервала Маша.
– Девочки, – сказала она, – давайте всегда дружить, а? Вот так – крепко дружить, помогать друг другу во всём… И в уроках. И в жизни.
– И в жизни, – повторила Зина. – Да, и в жизни.
– А как узнаешь, что случится в жизни? – задумчиво, будто глядя куда-то в своё будущее, сказала Фатьма. – Сейчас я вас очень люблю, девочки. А что дальше… когда мы вырастем? Я не знаю… Не знаю…
– Значит, ты не обещаешь всегда дружить с нами? – огорчённо спросила Зина. – Да? Ну так и скажи: не обещаю.
Фатьма нерешительно повторила:
– Не знаю. Сейчас очень вас люблю. А пока буду любить, до тех пор и дружить буду.
– А я обещаю, – сказала Зина. – Ведь мы шестой год вместе – в одной школе, в одном классе… И не можем обещать?
– Я обещаю, – сказала Маша.
– Я обещаю тоже! – раздался вдруг сзади голос Тамары Белокуровой.
Девочки удивлённо оглянулись, а Тамара, разняв руки Зины и Фатьмы, втиснулась в середину.
– Я всё слышала, – сказала она, – всё! И я хочу тоже быть с вами.
Зина не ожидала этого и немножко растерялась. Белокуровы приехали недавно. Тамара первый год училась в их классе, и девочки ещё очень мало знали её.
Зине не совсем нравилась Тамара – смелая в обращении с людьми, немножко развязная не только с подругами, но и со взрослыми. Чувство недоверия мелькнуло в душе, но Зина тотчас отогнала это чувство: не отталкивать же человека из-за пустяков, если этот человек обещает тебе быть другом на всю жизнь!
– Девочки, вы принимаете меня? – спросила Тамара, глядя по очереди на подруг своими чёрными быстрыми глазами.
– Конечно, принимаем! – живо отозвалась Маша. – Мы очень рады! Конечно! Почему же нет?
– Мы рады… – тихо повторила Зина.
А Фатьма промолчала. Она не знала, рада ли Тамаре, и не сказала ничего, чтобы не сказать неправды.
Елена Петровна была уже далеко впереди. И девочки, весь шестой класс, гурьбой спешили за нею. Отстали только эти четверо.
По сторонам тропинки поднимались неподвижные деревья, среди их стволов уже сгущался зелёный сумрак, и казалось, что лес приумолк и внимательно прислушивается к тому, что говорят девочки.
– Только надо нашу дружбу обязательно закрепить, – озабоченно наморщив брови, сказала Тамара.
Маша удивилась:
– Как – закрепить?
Тамара снисходительно пожала плечами:
– Ну, клятвой, конечно.
– А зачем нам клятвы? – не могла понять Маша. – Мы же пионерки!
– Мало ли что! – возразила Тамара. – А всё-таки так крепче. Так уж на всю жизнь.
Маша усмехнулась:
– Ну, как хотите!
Это становилось забавным, как игра. Наверно, Тамара большая выдумщица!
Тамара, приняв важный вид и взяв из рук Фатьмы ветку, отломила четыре сучка.
– Как крепко это дерево – дуб, так крепка будет наша дружба! – торжественно произнесла она, раздала всем по сучку и один оставила себе. – Девочки, дайте руки!
Все взялись за руки.
– Повторяйте! – приказала Тамара. – Обещаем дружить и помогать друг другу всю жизнь!
Фатьма тихо отняла свою руку. Подруги обернулись к ней.
– Ты всё-таки не обещаешь? – нахмурилась Зина. Она-то не видела в этом игры, она принимала всерьёз обещание подруг и сама, также всерьёз, обещала быть им верной и помогать всю жизнь. – Ты, значит, не обещаешь?
– Нет, – покачала головой Фатьма и опустила свои густые, изогнутые ресницы.
Между Фатьмой и её тремя подругами прошёл холодок.
– Хорошо. Не дружи, – сказала Тамара – А мы трое будем. Мы обещали – и будем крепко дружить. На всю жизнь! Правда, девочки?
– Правда, – отозвались Зина и Маша.
Зина была глубоко огорчена. А Машу задело поведение Фатьмы. Значит, она совсем не любит своих подруг? Значит, она может в любую минуту от них отступиться?
И они ответили Тамаре в один голос:
– Да, правда!
Они все трое до самой станции шли, держась за руки. А Фатьма шла с ними рядом и думала: правильно ли она поступила? И отвечала сама себе: «Да, правильно. А вдруг я не смогу с кем-нибудь дружить всю жизнь? Надо поступать честно». Но хоть и почувствовала Фатьма, что поступила честно, на душе у неё оставался горьковатый осадок. Она украдкой поглядывала на свою любимую подругу Зину, понимала, что обидела её. Но что же теперь делать?
Около самой станции, когда откуда-то из-за леса уже доносился гудок электрички, Зина вдруг спросила негромко:
– Где у тебя твоя дубовая ветка?
Фатьма показала:
– Вот она.
Зина взяла ветку у неё из рук и бросила в кусты. Фатьма вспыхнула, хотела закричать, толкнуть Зину и неизвестно ещё что сделать, но сжала губы и ничего не сказала. Стерпела. Ей и так всё время говорят, что у неё нет выдержки.
ДОМА
Хорошо, если бы все были дома!» – думала Зина, поднимаясь по лестнице через две ступеньки. Ей казалось, что она очень давно отсутствовала, так давно, что даже немножко соскучилась.
У двери сидел светло-серый кот Барсик. Он увидел Зину, встал и мяукнул, глядя ей в глаза своими круглыми, прозрачными, как виноградины, глазами.
– А, домой хочешь? – сказала Зина. – Я тоже хочу!
Зина позвонила, дверь открылась, и они вместе с Барсиком вошли в квартиру.
– Ух, целый веник принесла! – закричал открывший двери Антон. – Дай мне листиков!
