Вячеслав Стороженко - Самая мелкая мелочь
Секрет бумажных денег в том, что они собственной стоимостное имеют. Они только помогают людям обмениваться товарами. Этого-то секрета не знали китайский император и Джон Ло. Они выпускали бумажных денег гораздо больше, чем нужно было для торговли.
Но вот ведь вопрос: на маленькие бумажные листки обменивались такие ценные вещи, как шапка, гусь, яблоки, любые другие вещи.
Все люди верят бумажным деньгам. Причина такой доверчивости проста. Бумажные деньги представители «настоящих» денег — золота. За это поручился Государственный банк. Поэтому на десятке написано: «Билет Государственного банка СССР», а ниже, смотри, маленькими буковками: «Банковские билеты обеспечиваются золотом, драгоценными металлами и прочими активами Государственного банка».
После того как финансисты раскусили секрет бумажных денег, бумага победила драгоценный металл. Монеты остались во всех странах лишь для размена бумажных денег. Но их стали выпускать из малоценных сплавов меди, никеля, алюминия. Посуди сам, зачем выпускать дорогие монеты из золота или серебра, когда проще напечатать бумажные деньги?
Постепенно во всех странах бумажные деньги вытеснили из обращения тяжелые золотые монеты. Лишь в торговле между разными странами до сих пор применяется золото. Его так и называют: «мировые деньги».
Почему? Понять это не трудно. В Италии, например, деньги — лиры, в нашей стране — рубли. Но итальянцам не нужны рубли, так же как и нашим людям ни к чему итальянские лиры. Поэтому торговля ведется не на бумажные деньги, а на золото. Оно имеет одинаковую ценность и в Италии и в СССР.
На первых порах к бумажным деньгам относились с большим недоверием. Поэтому во всех странах их можно было в любой момент обменять на золото. Но если начиналась война и нужно было много денег, чтобы закупить оружие, правительства стран выпускали для покрытия расходов массы бумажных денег.
Когда денег выпускается больше, чем нужно для торговли, начинается настоящее бедствие. Экономисты называют это инфляцией. Слово «инфляция» — латинское. В переводе оно означает «вздувание». Во время инфляции цены на товары растут изо дня в день. Чем больше печатается бумажных денег, тем дороже становятся товары.
Деньги обесцениваются настолько, что обычная почтовая марка, коробка спичек могут стоить миллионы рублей. Тут все становятся «миллионерами».
В 1917 году в России столько печаталось денег, что большие листы денег не успевали разрезать на отдельные бумажки. Зарплату сворачивали в толстый рулон.
В настоящее время в капиталистических странах основные деньги для международной торговли — доллары США. Перед могущественным долларом были широко распахнуты двери банков Западной Европы, Японии, Австралии. Год за годом миллиарды долларов наводняли эти страны. Но доллар постепенно подтачивала инфляция.
И вот летом 1971 года весь капиталистический мир был взбудоражен. Трон Его величества доллара зашатался. «Доллар похудел, — единодушно решили дельцы, — как бы нам не прогореть!» И перед самой «твердой» валютой захлопнулись двери банков. Пришлось американским банкирам пойти на уступки — снизить золотое содержание доллара, или, иными словами, снизить стоимость золота.
От скамьи до банка
«Банк» — слово английское, означает оно не только банк — учреждение, но и скамью. Одно слово — и совсем не похожие вещи: банк и скамья. Случайно ли?
Чтобы это решить, нам придется снова перенестись на несколько сот лет назад в большой торговый город, в гости к важному лицу — меняле. Широкая скамья менялы располагалась обычно на людных перекрестках, на шумных базарах. Меняла знал все монеты, а разнообразных монет в те времена было гораздо больше, чем теперь. На месте нынешних больших государств было множество маленьких княжеств. Понятно, что каждому князю хотелось выпускать свои собственные монеты. В Московском княжестве, например, выпускали монету не только московские князья, но также и серпуховские, можайские, угличские, верейские, галицкие, дмитриевские; в Рязанском — пронские, рязанские, переяславские. Не отставали и крупные города: Ярославль, Новгород, Псков, Смоленск, Суздаль и многие другие.
Кроме отечественных монет, в ходу было множество иностранных — из Европы и с Востока. Их привозили иностранные купцы и оставляли на русских рынках. В таком разнообразии денег не мудрено было запутаться.
Купец шел к меняле. Меняла быстро определял ценность монеты, рассчитывал купцу, сколько монет другого города или государства можно обменять на эту монету. Он разменивал крупные деньги на более мелкие. Тысячи монет проходило через руки менялы. Опытный и зоркий меняла сразу же находил среди монет фальшивую.
В лесных, уединенных хижинах, в старых, заброшенных мельницах и постоялых дворах у большой дороги устраивали фальшивомонетчики свои логова. Им облегчало подделку разнообразие — неодинаковость — монет. Не всякий чужеземный купец отличит фальшивую монету от настоящей.
Фальшивомонетчиков жестоко наказывали. В Древнем Риме их убивали или отдавали на растерзание хищникам; на Руси — «руки секли и олово в горло лили»; в Западной Европе — отрубали руки, ноги и четвертовали. Но ничто не могло остановить мошенников. Жажда наживы была сильнее грозивших им опасностей. В некоторых странах каждая четвертая монета была фальшивой. Еще больше ходило порченых монет.
Портить монеты было даже легче, чем изготовлять фальшивые. В те времена край у монеты был неровный, без ободка, не то что у нашей копейки. Если такую монету осторожно обрезать по краю, будет не так уж заметно. Срезанные кусочки серебра или золота можно расплавить и снова пустить в дело.
…Идут купцы к меняле, к его скамье — банку. Одному надо обменять монету, другому проверить, нет ли поддельных, третьему разменять на более мелкие, четвертый просит одолжить денег на недельку.
Одалживает меняла, не скупится, потому что деньги ему вернут с надбавкой. А чтобы не забыть, кому дал деньги, берет с того расписку: «Я, сапожник Карл, должен меняле Францу 100 динаров. Обязан отдать ему через неделю 120 динаров». И попал Карл к меняле в кабалу…
Или, например, нужно купцу срочно поехать в соседний город. А по дороге — лес. В лесу — разбойники. Куда девать купцу деньги? Идет на поклон к меняле, просит принять на сохранение. И это может сделать меняла, но тоже, конечно, с надбавкой. Он не боится хранить много денег: в доме у него слуги, на окнах — решетки.
Немало денег накопилось у менялы, но еще больше отдано ему на сохранение городскими торговцами, ремесленниками, знатью. Перебирает эти богатства меняла, сокрушается, что лежат они без движения, без пользы.
Хитер меняла, соображает он, что владельцы вряд ли явятся к нему все сразу, в один день, и потребуют вернуть деньги. «А не отдать ли часть чужих денег в долг?»— решает меняла. Рискованно, но зато можно хорошо нажиться.
И он отдает деньги в долг нуждающимся ремесленникам, торговцам, дворянам. Даже короли, промотавшие казну, попадали в кабалу к менялам, оставляя в залог королевские драгоценности, а подчас и корону. Все рекорды побил король Фридрих II, который заложил даже свой собственный трон!
Чем скорее нужны были кому-то деньги, тем больше должен он вернуть меняле. Иногда по требованию менялы должник давал обещание возвратить денег в несколько раз больше, чем взял. У менялы оставалась расписка должника. Такой меняла, который дает в долг деньги с условием, что ему их вернут с процентами, называется ростовщиком.
Ростовщик-кровопийца старательно собирает долговые расписки. У него целое хозяйство — книги с записями, папки с расписками, касса, тайники с драгоценностями.
Человек, давший ростовщику расписку, накрепко попадает в его паутину. Не вернул деньги к сроку — отправляйся в тюрьму…
Так постепенно лавки менял превратились в ростовщические конторы. Но это, конечно, произошло не так быстро. Десятки и сотни лет длилось это превращение. Постепенно денежные воротилы накапливали капиталы, увеличивали свое могущество, прибирали к рукам дельцов помельче: из мелких контор создавались более крупные, которые потом и превратились в современные могущественные банки.
…Итак, современный капиталистический банк… Стоит он на центральной улице — небоскреб из камня, алюминия и стекла. Нижний этаж похож на большой вокзал. Всюду стойки, окошечки, кассы. Стрекочут пишущие машинки, работают счетные машины.
Бесшумный скоростной лифт доставляет нас на двадцатый этаж. Здесь тишина, кабинеты. Аккуратные банковские служащие листают пухлые папки различных документов, ведут переписку с другими банками, с фирмами.
