Татьяна Семенова - Монсегюр. В огне инквизиции
— Так упустил свою судьбу несчастный рыцарь, — покачал головой второй рассказчик. — Ему спросить бы, что всё видимое в замке означает. Но он смолчал. А значит, не готов он быть властителем Грааля. Итак, бредя и размышляя, по дороге он встретил старца. Тот стал расспрашивать несчастного героя, что за печаль томит его. Всё честно рассказал уставший от бесплодных дум наш рыцарь. Старик, всё выслушав, ответил…
Трубадур резко изменил голос с тенора на баритон и продолжил петь, играя теперь уже роль старика:
— Ты в замке был Священного Грааля. Тебя с надеждой ждали и ждали от тебя вопросов, которые не задал ты. Но если бы ты задал нужные вопросы, то рана короля мгновенно затянулась. Ты б облегчение принёс ему и получил бы право называться хранителем Грааля. Он передал бы именно тебе Сосуд Священный. Но, значит, время не пришло твоё…
— Когда оно придёт? — в волнении запел актёр-Персеваль.
— Кто знает? Ты в душу загляни сначала и вспомни жизнь свою и про грехи свои. Их надо искупить. Ты чист душою должен быть. Тогда предстать ты сможешь пред Граалем.
— Какие те грехи, что душу запятнали?
— Припомни, как ехал ты к великому Артуру с желанием, чтоб посвятил он в рыцари тебя. Кого в пути ты встретил?
— Я встретил рыцаря, спешащего к Артуру. Он вёз письмо и попросил меня отдать его, коль еду я туда. Его доспехи красные пленили сразу взор мой. Я захотел такие же себе.
— Когда ты прибыл к королю, тебе в насмешку рассказали — чтобы добиться рыцарского звания, ты должен раздобыть доспехи. И что ты сделал? Ты поскакал назад, настиг ты рыцаря в прекрасном красном одеянии, убил его, вонзив в него свой дротик, чтоб завладеть доспехами его. Без долгих церемоний ты снял с него доспехи, присвоил звание его. Как стал ты называть себя? Я — Красный рыцарь. Зачем вступил в нечестный бой? Ты, как змея, напал, ужалив сзади. Не встретился в бою лицом к лицу, как должно. Зачем убил его? Что сделал он тебе плохого? И я скажу: ты красные доспехи захотел, ты захотел стать рыцарем. Но разве так даруют рыцарское званье? Сначала всё узнать ты должен был. Ты должен был прославить свое имя, пред тем как получить желаемое посвящение.
— Но добрый дворянин, к кому я прибыл позже, проникся симпатией ко мне. Со всеми почестями он посвятил меня в свой «Орден». Стал рыцарем я наконец.
— А помнишь Бланшефлёр, хозяйку замка, куда тебя направила судьба? Ты, как герой, не спорю, освободил её и город, захваченный врагом. Затем просил её стать Дамой Сердца. В любви ты клялся ей навеки. Она тебе доверилась. И что же? Оставил ты её. В слезах тебя она молила, чтоб ты остался, и с горя чуть не умерла. А мать твоя? Её уж нет, разлуки с сыном не вынесла душа её. Так вот, скажу тебе одно. Тебе задать вопросы помешала неискуплённая вина. Так грех связал тебе язык, и ты не задал главного вопроса: кому же служит тот Святой Грааль? Запомни: ты распутать должен клубок судьбы своей. И сможешь ты тогда отдать себя делам Грааля, когда очистишься душой.
— А что же с королём, теперешним хранителем Грааля? Откуда рана на его ноге?
— Когда-то согрешил он, будучи служителем Грааля. Отправился на поиски любви. Он жаждал подвигов и, странствуя по свету, совсем забыл, что служит он Граалю. Во время странствий с ним произошло несчастье. Язычник ранил короля отравленным копьём. Он думал, что, убив хранителя Грааля, он силу обретёт и станет сам хранителем его. Но наш король не умер. Истерзанного болью, привезли его к Граалю. Сочилась кровь из раны, и никак она не заживала. Но, привезённый в замок, он понял, что мучения его продлятся бесконечно. И рана не затянется его. В отчаянии он жаждал смерти. Несчастье в том, что он и умереть не мог. И так был обречён он на вечные страдания.
— Как долго мучается он?
— С тех пор уже прошло лет двадцать, — вздохнул трубадур, исполняющий роль старика. — И двадцать лет страдает он. Не может даже есть. Он подкрепляет свою жизнь одной гостией, которую даёт Грааль.
— Но как же исцелить его?
— Я расскажу тебе историю такую. Однажды собрались все в замке для молитвы пред Граалем. И вдруг увидели на Чаше возникшее писанье, чтоб ждали рыцаря они, который к ним прибудет скоро. Задать вопросы верные он должен, тогда придёт беде конец, но побуждать его задать вопрос никто не должен. Вот всё, что я могу тебе сказать. Надеюсь, понял ты слова мои.
— Но что же делать мне? Куда идти?
— Ищи тот замок. Может быть, найдешь…
Трубадуры красочно рассказывали о приключениях Персеваля, о его подвигах, которые он совершал, пытаясь искупить вину. Они рассказывали о таинственных местах, в которых он оказывался, о страшных чудовищах, которых ему приходилось побеждать. О волшебном мече, который подарили ему в замке Грааля. Не забыли рассказать и о друге Персеваля, Гаване, который тоже искал замок Грааля и… нашёл его. Он даже задал нужные вопросы, но, когда король-рыболов начал рассказывать ему о кровоточащем копье, Гаван заснул. А проснувшись, оказался на берегу моря… Замок исчез.
— И так пять лет скитался юный рыцарь, — пел трубадур, — ища заветный замок, но путь никак не мог он отыскать. И много испытаний выпало на долю Персеваля. Однажды он увидел деву, на коленях которой покоился убитый рыцарь. В надежде, что она, быть может, укажет ему дорогу к замку, он подошёл к ней, чтоб спросить об этом. И дева, посмотрев на рыцаря, ответила: «На много миль в округе нет такого замка».
— И ты не знаешь, как к нему добраться? Но, может быть, ты знаешь человека, который мне покажет путь к нему?
— Ответила печальная девица: «Дорогу к замку, где Грааль, ты отыскать не сможешь, сколько ни ищи».
— Но как мне быть? Я в поисках уже немало лет. Куда идти мне? Где искать дорогу?
— Девица отвечала: «Иди туда, куда зовёт душа. И знай, дорога в замок тот откроется сама…»
Песнь трубадуров каким-то магическим образом действовала на окружающих. Все сидели молча, боясь пошевелится, вслушиваясь в чудесное пение и напряжённо следя за удивительными приключениями героев баллады о Персевале.
Трубадуры ещё не успели окончить свой рассказ, как в гостиную вошёл рыцарь. Выглядел он очень возбуждённым. Лицо было красное, одежда — забрызгана грязью. Было понятно, что он проделал длинный путь. Приблизившись к Эскоту де Белькэру, он что-то тихо сказал ему на ухо. Тот быстро встал, поблагодарил трубадуров за великолепное выступление, щедро наградил их и вышел из гостиной на улицу.
Саша и Ваня проводили его тревожным взглядом.
Через несколько минут Эскот позвал Ветрова и Оболенского.
— Письмо из замка Юссон, — с волнением произнёс он.
— Что-то случилось? — спросил Ваня.
— Да, — ответил тот. — Вашу даму похитили.
Глава 24
Ультиматум
Декабрь 1243 года. Лангедок. Замок Юссон
Саша и Ваня, в сопровождении Эскота де Белькэра и ещё трёх рыцарей, мчались во весь опор к замку Юссон. Только поздно вечером они прибыли на место.
Войдя в большой зал, друзья увидели взволнованных сеньоров, что-то обсуждавших между собой. Граф Тулузский, подойдя к Саше и Ване, протянул им письмо. Оболенский вопросительно взглянул на графа. Тот объяснил:
— Где-то около часа назад к воротам замка прибыл человек. Когда башенный сторож спросил, что ему нужно, тот ответил, что привёз срочное письмо.
— А кто этот человек? — спросил Ваня. — И от кого письмо?
— Нам не удалось это выяснить. Посыльный просто бросил его в кожаном мешке у ворот замка, а сам развернулся и уехал прочь.
— Очень странно, — удивлённо поднял брови Иван и перевёл слова графа Ветрову.
— Читай письмо, — с нетерпением произнёс Саша.
Оболенский развернул бумагу и начал читать:
«Достопочтенный граф!
Это послание предназначено для Ваших чужеземных гостей, двух молодых людей, прибывших два дня назад. Если они хотят получить свою спутницу назад, то должны выполнить наши условия, изложенные ниже. Мы надеемся на Ваше и их благоразумие…»
Ваня прервал чтение и протянул Саше письмо.
— Это всё? А условия? — не понял Ветров. — Давай читай дальше, не тяни!
— Сам читай, — произнёс Иван каким-то бесцветным голосом.
— Ты чего? — Саша смерил друга подозрительным взглядом. — Я же не знаю языка.
— Думаю, ты его прекрасно знаешь, — сухо выдавил Оболенский.
Саша недоверчиво хмыкнул и взял из рук Ивана письмо.
И сразу глаза его расширились от удивления. Начало письма было написано на незнакомом ему языке, но дальше… текст шёл на русском.
— Ну! Чего воды в рот набрал? Читай! — теперь уже насел на Ветрова Оболенский.
Сухой комок подкатил к горлу. Саша откашлялся.
«.. Жизнь вашей девушки зависит только от вас. Если вы согласитесь обменять её на „Фаэтон“, то получите свою подругу целой и невредимой. Если же вы не примете нашего предложения, то по истечении двух дней мы вынуждены будем предать её суду инквизиции как колдунью и еретичку. Какая судьба её ожидает, вы, наверное, догадываетесь.
