Татьяна Иванова - Дикие
— А чьи вы были до Куренцова.
— Разные мы, а есть и беглые. Я, к примеру, из Ярославских казенных людей.
— А что это за место, божий человек, далеко ли до Кремля?
— До Кремля? Да почитай верст тридцать, тридцать пять.
Игорь удивленно приподнял брови.
— Надо же, а я предполагал, что мы находимся гораздо ближе к Москве.
Дьякон пожал плечами.
— Да, нет, отсюда только до ямской слободы верст семь будет.
И он указал рукой в сторону.
— Вон там вдалеке она уже виднеется.
Валерия, наблюдавшая за переговорами во все глаза, к своему великому удивлению обнаружила, что понимает почти все, о чем идет речь, а при слове царь-батюшка, едва удержалась, чтобы самой не спросить у испуганного низкорослого человека, какой царь находится сейчас на престоле. Семнадцатое столетие, — уже закрепившееся правление Романовых, а какие именно годы, ах, как интересно! Она начала старательно копаться в памяти, вспоминая историю и со стыдом обнаружила, что кроме Петра Первого в этот период почти ничего не знает ни об одном монархе.
А Игорь, между тем, продолжал вести допросы несчастного дьякона с видом знатока, аккуратно выведывая у него необходимую информацию о том времени, в котором они очутились.
— Так, что это за место, божий человек?
— Зареченское село, или Куренцовское по — нынешнему.
— Село, говоришь?
— Село!
— Так, стало быть, у вас и церковь и барский двор имеется?
— Имеется, да только барин сюда редко наведывается, а в его хоромах титун проживает.
— Титун, это кто? — не выдержав, спросила Валерия, наклонившись к самому уху Игоря.
— Это приказчик. Доверенное лицо хозяина.
— Аа! — удовлетворенно кивнула девушка.
— И сколько же дворов в вашем селе? — продолжал свои расспросы Игорь.
— Около двадцати.
— О! Это немало! А ты, божий человек, какой чин имеешь?
— Дьякон я.
— А зовут тебя как?
— Трифон.
— И что же, Трифон, наш всемогущий царь-батюшка, Самодержец Всея Руси, в добром ли здравии находится?
Трифон испуганно перекрестился.
— Бог милостив, Бог милостив! И все мы молим его, чтобы царь и Великий Князь Московского и Всея Великия, Малыя и Белыя Руси самодержец наш вскоре поправился.
Валерия вновь наклонилась к Игорю.
— Царь-то какой? — спросила она, сгорая от нетерпения.
— Я и сам стараюсь это выяснить. — Прошептал ей молодой человек.
— А почему Вы не спросите у него об этом напрямик?
— Что Вы! Они должны думать, будто мы всемогущи, и уж, конечно знаем все о ныне здравствующем царе.
— А если сейчас на престоле Софья? — лукаво заметила Валерия.
— Софья, к Вашему сведению, никогда не находилась на престоле официально, она была правительницей и представляла интересы двух своих братьев царей — Ивана и Петра.
— А…
— Минуту терпения, Валерия, минуту терпения, сейчас я постараюсь все у него выяснить!
И Игорь, мило улыбнувшись девушке, вновь обратился к Трифону.
— А сильно ли занемог царь — батюшка?
— Да, разве ведомо нам, грешным! Однако поговаривают, что он уж, почитай, третью неделю не выезжает из Коломенского!
Игорь лихорадочно соображал. Коломенское, Коломенское. Да это же излюбленный дворец царя Алексея под Москвой! Конечно, молодой ученый как сейчас видел перед собой гравюру Тимма, с изображением великолепного альянса деревянных построек, выполненных в стиле средневекового зодчества, и надпись под ней "Дворец Алексея Михайловича в Коломенском".
Он повернулся к Валерии с победным блеском в глазах и прошептал ей скороговоркой.
— Похоже, мы попали сюда в правление Алексея Михайловича. Отца Петра Первого.
— Откуда Вы знаете?
— Не важно! И сейчас я это уточню.
Настя ревниво дернула Валерию за руку.
— О чем это Вы шептались?
— Он хочет выяснить, кто сейчас на престоле, хотя предполагает, что это отец Петра Первого.
— Господи! Неужели все это правда? — взволнованно прошептала Настя. — Неужели все это происходит с нами наяву?!
— Думаю, да! — уверенно ответила Валерия.
— Мы, что, и царя увидим?
— Не знаю, ты же слышала, что этот человек сообщил о его болезни.
— А что же наследники царя, в добром ли здравии? — снова спросил Игорь у священнослужителя.
— Царевич Федор тоже, говорят, болен, после того, как упал с саней, а остальные, малолетние и царевна наша Софья Алексеевна, в добром здравии. — Трифон перекрестился.
Игорь снова обернулся к Валерии.
— Вот видите, я был прав! На Престоле Алексей Михайлович! И похоже, его царствование подходит к концу! Значит сейчас начало восьмидесятых годов, ведь он умер в 1676 году.
— Так Вы считаете, что он на смертном одре? А может он просто заболел?
— Нет! — Игорь указал рукой на священника. — Он сказал, что старший царевич Федор тоже болен, после того как упал с саней.
— Ну и что?
— А то, что царевич этот действительно занемог после падения с саней, когда развлекал своих царственных тетушек однажды зимой, и его даже на похоронах отца несли на носилках, выполненных в форме стула.
— О! Как хорошо Вы осведомлены! — восхитилась Валерия.
— Если бы Вы готовились так тщательно к эксперименту, то знали бы не меньше моего!
Люди молчаливо наблюдали за переговорами пришельцев, боязливо переминаясь с ноги на ногу, ожидая дальнейших действий с их стороны, а при малейшем перемещении Алексея с видеокамерой тут же крестились. Их пугала эта странная вещь со светящимися красными и зелеными глазками, которой незнакомец зачем-то загораживал себе лицо.
А в Форде, между тем, шел отчаянный спор между родителями Валерии, ибо Елена Марковна никак не хотела всерьез воспринимать сообщение своего супруга, который теперь, как и незнакомец, пытался убедить ее во временном перемещении.
— Ты что, совсем сошел с ума? — воскликнула она в отчаянии, после того, как Виктор Владимирович пересказал ей свой разговор с молодым ученым.
— Этот аферист всех вас обвел вокруг пальца! Ну ладно дети, а ты-то, ты! — супруга Виктора Владимировича возмущенно покачала головой.
— Ну что я, что?
— Поверить в это! Да что за глупость, в самом деле!
— Хорошо, а как ты все это сможешь объяснить?
— Ну, я не знаю! Во всяком случае, можно найти массу всевозможных объяснений, и не верить в эту чушь с перемещением во времени!
— Ну, объясни!
— Мне нужно подумать, чтобы как следует разобраться!
— Подумай!
— Да, в конце-то концов, стоит просто отъехать отсюда куда-нибудь и объяснение отыщется само собой!
— Ты так считаешь?
— Конечно! Надо только пойти и позвать детей. Без них я никуда не поеду!
— Лена, оглянись! Куда ты намерена ехать? Где ты увидела дорогу?
Елена Марковна растерянно посмотрела по сторонам, но духом не пала.
— Я думаю, дорога должна где-то быть, хотя бы проселочная!
— Возможно какая-нибудь колея, проторенная крестьянскими повозками.
— Прекрати говорить глупости, я же серьезно!
Виктор Владимирович ласково положил руку на плечо жены.
— Я тоже!
Елена Марковна испуганно заглянула ему в глаза.
— Витя, ты что? Ты в самом деле веришь в это?
— Не знаю, во всяком случае, пока я не могу отыскать другого объяснения происходящему.
— Нет! — в отчаянии воскликнула Елена Марковна и потрясла мужа за рукав.
— Так не бывает!
Но супруг ее растерянно молчал, нервно перебрасывая ключ от замка зажигания из одной руки в другую. И тут взгляд его автоматически упал на панель автомобиля, и Елена Марковна со страхом наблюдавшая за нестандартным поведением своего серьезного, всегда уверенного в себе мужа, обнаружила некую перемену в его растерянном лице. Виктор Владимирович насторожился, что-то соображая, и его рука резко потянулась к преемнику. Сначала он вывернул громкость на всю катушку, а потом потянулся к ручке волнового перемещения.
Радио не издало ни единого звука.
— Лена! — Виктор Владимирович очень серьезно посмотрел на свою жену, до которой еще не дошел смысл его действий.
— Достань мобильный телефон.
— Что? Кому ты хочешь позвонить? — и в глазах испуганной женщины засветилась надежда.
— Никому, достань телефон.
Елена Марковна покопалась в своей сумочке и через минуту извлекла из нее миниатюрный аппарат фирмы "Нокиа", услужливо подавая его супругу.
— Позвони Забелиным. — Повелительно сказал ей Виктор Владимирович, которому пришла на ум первая попавшаяся фамилия близких друзей.
— Я?
— Да, ты!
— А что же я им скажу?
— Думаю, что ничего не скажешь! Ты позвони, позвони!
И Елена Марковна, холодея от догадки, трясущимися пальцами нажала на знакомую кнопку. Однако заветная птичка Билайн, появившаяся на табло, не смогла отыскать позывных ее близких друзей, и, сделав еще пару попыток набора знакомого номера, растерявшаяся женщина безнадежно отложила телефон в сторону.
