Татьяна Иванова - Дикие
— Я бы отправился!
— Так в чем же дело?
— Только в том, что она слишком молода!
— Так это ж здорово! Конечно, тебе придется чуть чуть подождать, пока она в институт поступит, а в остальном-то, какая проблема?
— Слушай, Алешка, кончай трепаться, мне не до шуток!
— Да я и не шучу!
— Ты, что всерьез считаешь, что у нас может что-то получиться?
— А почему нет, если вы друг друга любите? Да влюбись я в первоклассницу, ни за что бы от нее не отказался! Нет же, втюрился в Настю!
— А если…
— Что?
— Если ей только кажется, что она меня любит?
— Потом разберешься!
— И что тогда?
— Тогда и страдать будешь, а сейчас-то зачем?
Игорь молча обдумывал его слова.
— Правду говорят, что влюбленные мужики на глазах глупеют! — по взрослому заметил ему Алексей.
— Так, ты думаешь, мне стоит ей позвонить?
— Угу! Только не забудь, что мы завтра уезжаем, и время на раздумье у тебя нет! И вот еще что, позвони ей на мобильный.
— На мобильный?
— Да! Я просто опасаюсь, что ты передумаешь с ней объясняться, если трубку возьмет кто-нибудь из родителей и задаст тебе неуместный вопрос.
— Хорошо, давай ее номер!
Его звонок раздался еще до того, как Алексей вернулся домой, и Валерии даже в голову не пришло, какой приятный сюрприз ее ожидает.
— Алло! — ответила она на позывные мобильника.
— Валерка, привет!.. Это Игорь!
— Что? — воскликнула она, и чуть не выронила телефон.
— Не удивляйся, от меня только что уехал Алешка, и я узнал у него твой телефон.
— Я… Я слушаю!
— Ты, знаешь, я забыл кое о чем сказать тебе на прощание.
— О чем же? — спросила она взволнованно.
— О том, что я тебя безумно люблю!
— Что?
— Я тебя люблю! Слышишь? Что тут непонятного?
— А как же… — Она растерялась и умолкла.
— Валера, ты слышишь меня? Валерка!
— Слышу! Игорек, я… Я просто не знаю, что ответить! — и она тут же ощутила, как счастливые слезы застилают ей глаза.
— Как не знаешь? Уж не хочешь ли ты сказать, что успела разлюбить меня за это время?
— Угу! Именно об этом я сейчас и думаю! — пошутила она, и, всхлипнув, утерла слезы.
— Ты плачешь? Валерка, любимая!
— Да нет, это счастье от переизбытка рвется наружу!
— Радость моя! Господи, как же я по тебе соскучился! Я не видел тебя целых семь часов и за это время чуть не умер от тоски, как чудище из "Аленького цветочка"!
Она счастливо засмеялась.
— Ну, так приезжай скорей, пока не стукнуло двенадцать!
Эпилог
Борька стоял в лесу, с ног до головы окутанный аппаратурой и на ходу запихивал в рот последний из трех бутербродов, купленных Игорем в Макдональдсе, поспешно запивая его клубничным коктейлем. Вокруг него стояло несколько коробок с продуктами и подарками для друзей. Сумка Елены Марковны, в которой лежала поношенная одежда Алексея, и от которой Борька ни в какую не пожелал отказываться, также стояла возле него. В кармане джинсов, тоже перепавших ему с "Алешкиного плеча", торчала записка, которую Игорь велел ему хранить как зеницу ока, и которую по требованию высоких начальствующих людей, ему велено было всякий раз предъявлять.
А в записке той было говорено, что сей отрок, по имени Борис, побывал в Царствии Божьем! И что он был специально взят туда божьими посланниками для того, чтобы по возвращении на Землю обсказывать всем людям, каково оно есть Царствие Божие! Говорилось также, что отрока сего никому обижать не след, а кто посягнет на сей запрет, не уйти тому от кары божьей вовеки!
— Ну, все, Борис, готовься! — крикнул Игорь, настраивая аппаратуру.
— Больше у нас времени нет! Ты все запомнил?
— Все! — паренек уверенно кивнул.
— Тогда продемонстрируй мне это еще раз.
— Борис подошел к панели управления.
— Перво наперво покручу эту ручку, а опосля сразу нажму на эти две и опущу красный рычаг.
— Правильно, молодец! Ну, с Богом!
— С Богом! — ответил Борис и перекрестился три раза.
Игорь удалился от него на некоторое расстояние, и, взглянув на часы, громко скомандовал — включай!
Сирена, засвистевшая в тот же миг, вспугнула еще не проснувшихся к этому часу птиц и они, вспорхнув со своих уютных веток, принялись беспорядочно метаться по лесу. Небо над лесом вдруг потемнело, так, будто надвигалась гроза и через минуту белый туманный кокон, в который превратился Борис, взмыл ввысь, оставив после себя белеющий след, словно от самолета и свидетелем тому были одни только птицы!
