Филип Пулман - Янтарный телескоп
Туманная гора захватывала дух: это больше напоминало силовое поле, управляющее пространством, раскладывая и растягивая его в галереи, террасы, палаты, колоннады, наблюдательные башни из воздуха, света и пара.
Она почувствовала в груди странное ликование и тут же увидела, как можно успешно приземлить мыслелёт на покрытой туманом террасе с южной стороны. Небольшой корабль накренился, с трудом преодолевая плотный туман, но она твёрдо придерживалась курса, а деймон помогал приземлиться на террасе.
Свет, что она видела до этого момента, был вспышками молний, солнечными лучами, проникающими сквозь облака, огнем сгорающих ангелов, свечением прожекторов — но здесь был иной свет. Это перламутровое сияние испускала сама Гора, которая зажигалась и гасла в медленном ритме вдохов и выдохов.
Женщина и деймон спустились с корабля, чтобы осмотреться и определиться, в какую же сторону им идти.
У неё было такое чувство, будто другие существа неуловимо двигались повсюду, устремляясь сквозь саму сущность горы, с сообщениями, распоряжениями и другой информацией. Но она не могла их заметить, и всё, что увидела — слаженную путаницу колоннады, лестницы, террасы и фасада.
До того как они выбрали свой дальнейший путь, послышались голоса, и женщина спряталась позади колонны. Голоса приближались и пели псалом. Затем она увидела процессию ангелов, несущих палантин.
Как только крылатые существа подлетели к месту её убежища, то увидели мыслелёт и приостановились. Пение сбилось, и некоторые из нёсших стали с сомнением и опасением озираться вокруг.
Госпожа Коултер смогла разглядеть лежащего в урне. «Ангел, — подумала она. — Неописуемо старый». Его было нелегко увидеть, потому что палантин был заключен в кристалл, грани которого блестели и отражали свет, окутывающий гору. Но она заметила ужасающую ветхость, лицо, потонувшее в морщинах, дрожащие руки, невнятное бурчание и слезящиеся глаза.
Старик протянул трясущиеся руки в сторону мыслелёта, хихикнул, что-то пробормотал себе под нос, не переставая дергать себя за бороду, и вдуг откинул голову и издал вой, полный такой муки, что госпожа Коултер заткнула уши.
Но, очевидно, носильщики должны были завершить задание — собравшись, они двинулись дальше, вдоль террасы, игнорируя крики и бурчания. Когда группа ангелов достигла открытой площадки, то, распахнув широкие крылья, по слову вожака, взлетела и отправилась вместе с палантином сквозь циркулирующие пары воздуха.
Но не было времени об этом размышлять. Женщина вместе с золотой обезьяной быстро поднималась по широким лестницам, пересекала мосты, все время двигаясь наверх.
Чем выше они поднимались, тем явственнее вокруг чувствовалась невидимая деятельность, пока, наконец, не повернули за угол и не оказались на широкой площадке, напоминавшей туманную базарную площадь. Напротив появился ангел с копьем.
— Кто вы? Что вы здесь делаете? — спросил он.
Госпожа Коултер с любопытством его разглядывала: это были существа, много лет назад полюбившие смертных женщин и дочерей Адама.
— Нет, нет, не тратьте, пожалуйста, время и сразу проведите к Регенту. Он ждет меня.
«Смутить их, — подумала она. — Вывести из равновесия». И ангел, действительно растерялся, поэтому послушался. Следуя за ним в течение нескольких минут через запутанные световые коридоры, она оказалась в вестибюль. Она не понимала, как они вошли сюда, и после короткой паузы что-то перед ней открылось, как дверь.
Острые когти деймона впились в плечо, и, для уверенности, она ухватилась за мех обезьянки. Впереди стояло существо сотканное, словно из света. Создание было похоже на человека и имело человеческий размер, но женщина, чтобы разглядеть, была чересчур ослеплена. Золотая обезьяна уткнулась мордочкой в её плечо, и она сама рукой прикрыла глаза.
— Где? Где твоя дочь? — спросил Метатрон.
— Я прибыла сообщить вам, господин Регент, — ответила она.
— Если бы она была подвластна тебе, то ты привела бы её сюда.
— Она нет, но её деймон в моей власти.
— Как это возможно?
— Я клянусь, Метатрон, её деймон подвластен мне. Пожалуйста, великий Регент, умерьте свое сияния: я ослепла…
Он сгустил перед собой облака. Теперь на него можно было смотреть, как на солнце сквозь закопченное стеклышко, и она могла более ясно его разглядеть, хотя все ещё притворялась ослепленной. Он был похож на мужчину средних лет, высокий, сильный и властный. Во что он был одет? Были ли у него крылья? Сложно было судить: его взгляд обладал такой силой, что она не могла отвести глаз.
— Метатрон, прошу, выслушайте меня. Я только что прибыла от лорда Асрила. У него есть деймон ребенка, и он знает, что ребенок скоро в поисках придет к нему.
— Что он хочет с ней сделать?
— Держать у себя до совершеннолетия. Он не знает о моем уходе, поэтому я должна вскоре возвратиться. Я говорю правду — взгляните на меня, великий Регент, поскольку я не могу без труда на вас смотреть. Посмотрите внимательно и скажите, что вы видите?
Принц ангелов взглянул на неё. По большому счету это была самая серьёзная проверка, которой когда-либо подвергалась Мариса Коултер. Были сорваны все лживые покровы, она предстала нагой: тело, призрак, деймон — под пристальным взглядом Метатрона.
И знала, что ей придется отвечать всей своей сущностью, и боялась, что он не сможет разглядеть всего. Лира словами лгала Йохару Ракинсону, её мать лгала всей жизнью.
— Да, я вижу, — сказал Метатрон.
— Что вы видите?
— Развращенность, завить и жажду власти. Жестокость, холодность и порочное любопытство. Чистая, ядовитая злоба. Ты мучила и убивала без колебаний и сожалений; ты предавала, строила козни и была воплощенным вероломством. Ты помойная яма моральной грязи.
Этот голос своим рассуждением глубоко задел госпожу Коултер, и, почувствовав его приближение, она отшатнулась. И все же теперь внутри теплилась надежда, чтобы он ни сказал, она почувствовала маленький триумф.
Женщина пододвинулась ближе к нему.
— Теперь вы знаете, — сказала она. — Я могу с легкостью предать его. Я могу показать вам место, где он держит деймона моей дочери, и вы сможете уничтожить Асрила, и ребёнок, ничего не подозревая, попадёт в ваши руки.
Она почувствовала по телу движение пара, что смутило её. А последующие слова пронзили, как ледяные стрелы, всю её плоть.
— Когда я был человеком, — сказал он. — У меня было много жен, но ни одна не была столь прекрасна.
— Когда вы были человеком?
— Человеком я был известен как Энок, сын Джейрада, сына Махалалела, сына Кенана, сына Эноша, сына Адама. Я жил на земле в течение шестидесяти пяти лет, а затем Владыка принял меня в своё королевство.
— У вас было много жён.
— Я любил их плоть и понимал сыновей небес, влюбившихся в дочерей земли, и я защищал их перед Владыкой. Но его сердце не приняло них — он назначил меня пророком их верной гибели.
— И у вас не было жены в течение тысячи лет…
— Я был Регентом королевства.
— Не пришло ли время найти супругу?
И тут она почувствовала себя совсем распахнутой и беззащитной. Но она доверилась своему телу и странной правде, что ангелы, которые когда-то были людьми, испытывали недостаток человеческой близости и страстно этого желали. И Метатрон приблизился вплотную, чтобы почувствовать запах её волос, пристально разглядеть структуру кожи, прикосновением ошпарить её руки.
Раздался необычный звук не то ропот, не то хруст, будто потрескивание огня.
— Скажи мне, что делает лорд Асрил, и где он.
— Я могу отвести вас к нему.
Ангелы с палантином покинули Туманную гору и отправились на юг. Метатрон распорядился отправить Владыку в безопасное место подальше от поля битвы, потому что хотел оставить его в живых до поры до времени. Вместо многочисленного полка телохранителей, которые привлек бы внимание врага, он на штормовую мглу, предполагая, что маленькое сопровождение будет менее заметно.
Это было вполне осуществимо, если бы стервятник, пирующий полумертвыми воинами, не поднял голову как раз в тот момент, когда кристальный палантин попал в луч прожектора. Что-то шевельнулось в памяти стервятника. Он замер, со всё ещё теплой печенью в клюве, один из собратьев отпихнул его в сторону, и тут в памяти всплыло бормотание песца.
Он сразу распростер свои кожистые крылья и рванул вверх, мгновением позже за ним последовала вся стая.
Ксафания с ангелами всю ночь и часть утра старательно искали и, наконец, нашли узкую трещину, которой днём ранее не было, к югу от крепости. Они обследовали и увеличили щель, после чего лорд Асрил спустился в пещеры и туннели, уходившие глубоко под крепость.
Он думал, что здесь кромешная тьма, но в глубь туннеля рекой текли миллиарды крошечных частиц, которые своим мерцанием слабо освещали путь.
