Сергей Афонькин - Приключения в капле воды
— Неужели бывают такие крошечные улитки? Да ещё умеющие складывать свой домик, как заправские каменщики? — удивилась Сандра.
— Нет, конечно! Это домик ещё одной амёбы — раковинной.
— Амёбы! — Сандру так и подбросило. — Пифа, скорее отсюда! — она свистнула и бросилась наружу. — Хватит с меня сегодня амёб! — бурчала Сандра, быстро работая руками и ногами. — Маленьких и больших, в домиках и без домиков. Как корни и как блины! Видала я их во всех видах. Давай, давай, — подгоняла она таксу. — Нельзя тут оставаться! Страшное место, опасное место, — уже несколько запыхавшись, продолжала Сандра.
Но тут её остановил папин голос:
— Подожди, не спеши так. Никакой опасности нет! Неужели ты думаешь, я бы отправил тебя в настоящую западню! Не бойся. В этот домик уже больше никто не вернётся. Ведь раковинные амёбы всегда таскают его с собой, как улитки. Скорее всего, хозяйку этого домика кто-нибудь съел или она погибла по какой-то иной причине.
— Разве такое страшилище, как амёбу, может кто-нибудь съесть? — не поверила Сандра. — Она сама кого хочешь слопает и не поперхнётся!
— Вовсе нет! Это только для тебя амёба кажется жутким плотоядным чудовищем, а мне она видится крошечной живой капелькой, голой и совершенно беззащитной перед любым крупным существом — мальком, рачком, какой-нибудь личинкой. Поэтому некоторые амёбы и пытаются спрятать своё нежное тело в домике — крепости. В дело идут мельчайшие камешки, песчинки, из которых амёбы строят свои раковинки.
— Да, дом для поросёнка должен быть крепостью! — успела вставить Сандра.
— Точно! — подтвердил папа. — Некоторых не устраивает строительный материал, который они могут найти в водоёме, и тогда амёбы сами делают что-то вроде черепицы или облицовочных плит, и аккуратно обкладывают ими своё тело. Наружу из отверстия-устья, в которое вы с Пифой влетели, спасаясь от амёб, торчат только длинные отростки — ложноножки. Ими амёба ловит добычу. Наверное, при этом она похожа на осьминога, который залез в затонувший кувшин. Глядишь на такой кувшин-домик и диву даёшься, как существо без глаз, без головы, без рук наконец, умудряется так красиво строить. И что самое удивительное — у каждого вида амёб домик-раковинка своей формы. Не перепутаешь! У одних он напоминает пузатую бутылку, у других — шарик с выростами, у третьих — глубокую миску с крышкой.
— А мой домик на что похож? — спросила Сандра. — Точнее, не мой, а того, кто тут жил.
— А ты вылези и посмотри как следует, — посоветовал папа.
Сандра начала медленно подниматься над поверхностью спасительной раковинки. Теперь она лежала прямо под ней — массивная, похожая на пузатый сосуд — амфору. Сандра видела амфоры в музее и слышала, что их достают водолазы из трюмов древних греческих кораблей. Только ручек у этой амфоры не было, а вокруг горловины-устья торчали в разные стороны четыре мощных шипа-отростка.
— Похожа на сосуд, высокую шапку или корону, — заметила она.
— Да, сравнение с короной не тебе первой пришло в голову. Эту амёбу так и называют: Диффлюгия корона! Но на свете есть ещё много других и, поверь, не менее красивых, похожих на котелки, чернильницы-непроливайки или ларчики. Одну из них так и назвали — Арцелла вульгарис. Ларчик простой.
— Скорее на поиски! — заторопилась Сандра. — Будем коллекционировать раковинки амёб. Пифа, ищи! Соберём побольше, а потом выставим в музее, как амфоры, то-то будет красота!
— Неплохая идея, — воодушевился папа. — Да только перед каждым экспонатом надо будет ставить микроскоп, — тут же вздохнул он.
— Тогда сделаем большие фотографии! — не сдавалась Сандра. — Будут снимки невиданных пещер, точнее виданных кое-кем кое-где. Жаль, я не взяла с собой фотоаппарат, — продолжала она, но тут её внимание привлекло новое диво.
Вдалеке показалось странное существо, напоминающее большой лучащийся шар. Во все стороны от его округлого полупрозрачного тела разбегались тонкие отростки. Они слегка колебались, то укорачиваясь, то снова удлиняясь. Опираясь некоторыми из них на дно, шар, величаво перекатываясь, двигался вперёд.
— Морской ёж! — догадалась Сандра.
— Немного похож, — согласился папа. — Да только морские ежи живут в море, и они никогда не бывают такими маленькими. Ты всё время забываешь, что стала совсем крошечной.
— Кто это такой?
— А что он тебе напоминает? — ответил вопросом на вопрос папа.
— Подушечку, утыканную иголками; мишень, в которую стреляли из лука; лампочку, от которой бегут ниточки-лучики. Нет! Солнце! Вот на что он похож! — воскликнула наконец Сандра.
— Точно! Этих амёбных родственников так и называют: Гелиоза — солнечные животные. Помнишь, ведь Гелиос у древних греков был богом Солнца.
— Разве амёбы их родственники? — удивилась Сандра. — Совсем не похожи…
— Видишь ли, тонкие лучики-выросты — это те же ложноножки, только очень, очень тоненькие. Для того чтобы они могли выдержать вес шара-тела, у них внутри тянется жёсткий прутик.
— А… — протянула Сандра. — Всё-то эти амёбы умеют! И охотиться, и домики строить, и кататься-перекатываться, как мячики.
— Погоди, ты не видела ещё самого интересного!
— А что самое интересное? — оживилась Сандра. Ведь она была любопытна.
— А ты последи вон за той маленькой амёбкой, — посоветовал папа.
Внизу по дну деловито ползла небольшая, похожая на крошечного червячка амёба. «Совсем не страшная», — решила Сандра. В этот момент к ней присоединилась ещё одна, и ещё. Не успела Сандра оглянуться, как их стало уже пять, шесть, десять. Через минуту у неё под ногами, точнее под ластами, двигалась целая процессия. Справа и слева к небольшой колонне присоединялись всё новые и новые амёбы. Они ползли быстро, словно куда-то торопились, но соблюдали при этом строй и порядок — никто никого не обгонял и не залезал друг на друга. «Как на демонстрации», — подумалось Сандре. Заинтересованная, она во что бы то ни стало решила выяснить причину их похода.
— Пифа! За мной! — скомандовала она и поплыла в хвосте процессии.
Амёбы лились уже настоящим ручейком. Со всех сторон к ним примыкали всё новые и новые потоки. Прошло совсем немного времени, и по дну потекла самая настоящая река из амёб. Сандра едва успевала за её поспешным движением. Так продолжалось довольно долго, и путники начали понемногу уставать, а амёбы оставались неутомимыми. Их словно что-то подгоняло изнутри, заставляло ползти и двигаться к известной лишь им цели.
Наконец, впереди забрезжила переливающаяся всеми цветами радуги вертикальная стена, край выпуклой капли. Сандра с Пифой доплыли до неё и остановились, не решаясь двигаться дальше. А тысячи амёб словно и не замечали возникшей перед ними преграды. Двигаясь мощными потоками, они подползали под край стены, как бы подныривая, и продолжали ползти уже по другую её сторону, похожие на длинные шнуры беловатой слизи. Завороженная этим зрелищем, Сандра замерла перед краем капли, как перед огромной сверкающей витриной, за которой развёртывалось удивительное и волшебное действо.
Издалека, казалось, из-за горизонта, навстречу одним потокам двигались другие. «Что же будет?» — невольно подумала Сандра. Наконец несколько наиболее широких колонн слились друг с другом, и перед глазами удивлённых наблюдателей стал вспухать огромный гриб. Напрягая зрение, Сандра заметила, что весь он состоял из беспокойно двигавшихся амёб. «Это они роятся, — вспомнила она рассказы про пчёл. — Сейчас улетят».
Маленькая путешественница была готова к любым неожиданностям.
Но гриб, или рой, как представлялось Сандре, не улетел. Вытянувшись вверх толстой свечой, он вдруг накренился, резко осел на бок и пополз! Огромный, немного неуклюжий, похожий на слизняка, он полз упорно, огибая край капли и одновременно удаляясь от него. Сандра с Пифой двигались вдоль водяной стены, наблюдая за его движением. Отдельных амёб уже не было видно, лишь тускло отсвечивающая влажная поверхность чудовища слегка волновалась, и можно было только догадываться, что творилось в его глубинах. Прошло несколько минут. Сандра начала уже беспокоиться, что этот живой ком совсем уползёт, так и не раскрыв ей своей тайны, как вдруг его движение приостановилось. Продолговатый хвост подтянулся, и всё многоамёбное существо как бы подобралось, собравшись в округлую лепёшку с чуть оттянутым верхом.
«Сейчас начнётся!» — угадала Сандра. И началось! Верхушка лепёшки стала стремительно вытягиваться в узкую высокую мачту. Было похоже, что кто-то, сидящий внутри, раздвигал складную антенну — всё выше, выше и выше. Верхушка мачты, слегка покачивающаяся на головокружительней высоте, взбухла толстым шаром.
Несмотря на то, что гриб-слизняк успел отползти довольно далеко от стены-витрины, Сандре пришлось задрать голову, чтобы разглядеть очертания шара и мачты. «Какая огромная! — невольно подумала она. — Никогда бы не поверила, что вся она сделана из маленьких торопливых амёб! Так вот зачем они сползались вместе! Чтобы сделать мачту с шаром. А для чего?»
