Кир Булычёв - Ловушка
— По сравнению с ними туристы — мои лучшие друзья, — сказал Посейдон.
— Их можно только пожалеть, — добавил профессор Судзуки. — Представляете, в какой духовной пустоте они существуют?
— Ну уж простите, — не согласился Дима. — Эти уродцы бегут смотреть, как будут мучиться люди, живые люди, понимаете!
Он боялся произнести вслух слово «отец».
Когда они вбежали в стеклянную галерею, там уже оказалось немало ашиклеков, которые отчаянно дрались за места у самого обрыва. Дверь из галереи вела в коридор, в проёме которой стоял могучий робот.
Вспыхнули прожектора, вызвав ещё больший взрыв энтузиазма, карликов. Дима успел на бегу заглянуть вниз — чудовища начали подниматься из бездны.
— Устроим засаду? — предложил Посейдон, когда они остановились в конце галереи. — Давайте я сковырну этот утюг.
Спина робота-охранника поблёскивала в проходе.
— Нам надо отбить наших раньше, чем они достигнут конца этого коридора, — сказал профессор. — Дальше я пройти не смогу — там переходная камера: ведь в бездне вакуум.
— Разумеется, мы не допустим, чтобы наши друзья кувыркались среди этих чудовищ, — сказал Посейдон. — В борьбе с преступлениями куда важнее профилактика, чём наказание преступников. Я читал об этом.
Робот-охранник начал оборачиваться, словно услышал разговор людей.
— А ну-ка, — сказал Посейдон, — проверим мои взгляды на практике.
Он шагнул к противнику, и в тот момент, когда охранник подставил ему бок, ударил его, как тараном, вложив в удар всю свою силу.
Бок робота прогнулся, и тот рухнул, перегородив собой коридор.
— Жалко, что нам нельзя переодеться в них, — сказал Дима.
— Сейчас пойдёт процессия, — предупредив Судзуки.
Дима лихорадочно старался вспомнить, что ему надо спросить у профессора. Что-то очень важное, что касается чудовищ. Но что? Сердце у него билось часто, как перед экзаменом, очень хотелось пить.
— Профессор! — вспомнил он. — А что едят эти ледяные драконы? Ведь раньше людей не было!
— А они и не едят людей, — ответил Судзуки. — Просто яркий свет раздражает их, и они стараются уничтожить источники раздражения.
Дима услышал мерный топот. Будто шло стадо слонов.
И через несколько секунд увидел отца.
Но отец был отделён от него надёжной охраной. Сначала шли в два ряда роботы, причём они так тесно прижимались плечами друг к другу, что казались одним неповоротливым металлическим телом. Видно, кто-то на корабле уже знал о возможной попытке освободить пленников и принял меры.
Однако это не остановило Посейдона.
Он бросился на стену роботов, стараясь прошибить её и прорваться к людям.
И началось сражение, в котором Дима потерял способность понимать, что же происходит. Ему казалось, что он угодил в мясорубку и его вертит и бьёт в полутёмном коридоре слепая механическая сила. На какое-то мгновение он, видно, потерял сознание, куда-то летел, ударился о стену и вдруг очнулся на полу в стеклянной галерее.
Было тихо. Дима постарался подняться. Скафандр предохранил его от ушибов, но голова кружилась. Он услышал стон.
Когда Дима всё же поднялся на ноги, он понял, что в галерее кроме него и сбившихся в ужасе к дальней стене ашиклеков есть только профессор Судзуки, лежащий на полу. Щека профессора была окровавлена, глаза закрыты. Он стонал.
Собрав все силы, Дима бросился к двери в коридор, откуда его вышвырнули в схватке. Попытался открыть дверь, но она была заперта. Дима начал бить кулаками, но дверь не поддалась.
Вдруг за спиной Дима услышал верещание, тихое но всё усиливающееся.
Он оглянулся. Ашиклеки сбегались к стеклянной стене, видно, что-то интересное происходило в бездне.
Дима бросился туда же. Справа над бездной выдавалась небольшая площадка, куда выходила дверь и: корабля. Туда толпа роботов выталкивала пленников — отца и девочку, которую Климов старался прикрыть телом. Посейдон отбивался от врагов, но вынужден был отступать под их напором.
Вдруг сверху показался край металлической шторы которая упала вниз и отрезала площадку от корабля. Только пленники и робот сцепившийся с Посейдоном остались снаружи. Посейдон поднял врага и кинул его вниз, в пропасть. Потом попытался пробить заслонку, но, видно, она была достаточно крепкой. Теперь Дима и Судзуки были заперты в галерее, а остальные пленники на площадке, которая нависала над бездной с ледяными драконами. Хозяева астероида победили.
Снова послышался стон Судзуки. Дима нагнулся над ним.
— Профессор! — умолял он. — Скорее очнитесь. От там!
Дима помог профессору подняться. Тот, шатаясь, добрёл до стеклянной стены и тоже увидел страшную картину.
На площадке стояли два человека — капитан Климов, прижимавший к себе японскую девочку, и помятый но всё ещё грозный Посейдон. Но они казались маленькими и бессильными перед глубиной бездны и перед теми чудовищами, которые медленно шевелились внизу, стараясь подняться к своим жертвам.
Раздался удар колокола, и вдруг стало сразу легче стоять — словно пол, как в лифте, резко ушёл вниз.
Профессор уцепился в плечо Димы.
— Они уменьшили силу гравитации! — сказал он. — Теперь чудовищам легче двигаться.
И в самом деле Дима уловил в свете прожекторов, как убыстрились движения щупальцев, будто драконы обрадовались и разминались, чтобы подняться к людям.
Из темноты возник громадный коготь на конце щупальца. Коготь ухватился за выступ метрах в пяти ниже площадки, и дракон начал подтягиваться вверх.
— Ну что делать? — воскликнул Дима. — Профессор, придумайте что-нибудь. Скорее!
— Хорошо, — услышал Дима спокойный голос профессора. — Если ты заботишься о своих карликах, то ты должен будешь что-то предпринять.
Дима оглянулся. Он не понял, с кем говорит профессор.
Профессор оттолкнулся от Димы и одним плавным прыжком долетел до двери в коридор. Затем опустил засов на ней. И вовремя.
Почти тут же снаружи кто-то ударил в дверь.
— Не выйдет, — сказал профессор. — Никто сюда не войдёт.
— Вы с кем говорите? — спросил Дима, не отводя глаз от бездны, потому что коготь, самого шустрого из драконов уже достиг площадки и Посейдон подъехал к её краю, ударил гусеницами по когтю. Дракону это не понравилось. Коготь спрятался.
— Помоги мне, — сказал профессор.
Дима увидел, что профессор, с трудом удерживая равновесие, тащит металлическую балку.
Дима вместе с профессором подтащили громоздкую, хоть и почти ничего не весящую балку к прозрачной стене галереи.
— Вы что хотите сделать? — спросил Дима.
— Разобью стекло, — сказал профессор.
— Зачем? Там же вакуум.
— Вот именно. Это наш последний шанс.
— Но вы же погибнете. И все эти карлики погибнут.
— Этого я и добиваюсь, — подтвердил профессор. — Если суждено погибнуть нам, пускай погибнут и ашиклеки.
— Но это ничего не даст!
— Даст. — Профессор вдруг незаметно подмигнул Диме. — Зато мы уничтожим весь этот поганый мир убийц. Помоги мне, Дима. Неужели ты не хочешь отомстить за своего отца?
И снова подмигнул Диме. Вид его был страшен. Из щеки сочилась кровь, волосы встрёпаны, под глазом синяк, одежда разорвана. Дима понимал, что профессор придумал какой-то выход из положения.
— Я погибну! — сказал Судзуки громко. — Но ты останешься наш и будешь единственным живым существом на этом корабле. Когда за тобой прилетят, расскажешь обо всём, и люди уничтожат остатки этого чудовища. Слышишь, чудовище?
— Но с кем вы разговариваете! — вскрикнул Дима, которому хотелось верить профессору, и в то же время он боялся, не сошёл ли тот с ума.
— С кибернетическим мозгом корабля, с тем, кто придумывает все эти дьявольские развлечения, — профессор приподнял балку и ударил ею в прозрачную стену. Раздался звон. Он продолжал: — Ты должен заботиться о карликах. Так вот, через минуту, если мои друзья не будут освобождены, тебе не о ком будет заботиться. Они все погибнут.
И снова ударил, по прозрачной стене сильнее.
Дима посмотрел на площадку. Там положение изменилось к худшему. Уже несколько когтей вцепилось в её край, и Посейдон с отцом Димы, Климовым, не успевали отбиваться от драконов.
Профессор ударил в третий раз по прозрачной преграде, и вдруг над головой Димы раздался механический сухой голос:
— Прекратить. Ты сам погибнешь.
— Нет. — Профессор улыбнулся, и, как Диме показалось, с облегчением. — Я не шучу. Жизнь моей дочери в опасности. Ради неё я не остановлюсь ни перед чем.
— Я уничтожу тебя.
— Не старайся. Я сам погибну в тот момент, когда перегородка будет разбита. Дима, помоги, мы ударим сильнее.
И тогда Дима понял, в чём заключался план профессора. Если кибернетический мозг делал всё ради того, чтобы выполнить свою программу — защиту ашиклеков, то он не допустит, чтобы его подопечные погибли. Потому что тогда пропадёт смысл его существования.
