Линда Бакли-Арчер - В плену у времени
Кэйт вздохнула и сказала:
— Разве вы не понимаете? Это же так очевидно! Она хочет, чтобы мы все привели в порядок. Она хочет вернуть нас назад во времени, к началу Рождественских каникул, чтобы мы с Питером не попали в 1763 год и в результате не произошло бы то, что произошло! Она хочет предотвратить самое первое событие!
Все стали переглядываться.
— Кэйт права, — сказал Монферон. — Вы не можете повалить дерево, обрывая с него листик за листиком. Чтобы его повалить, вы подрубаете топором ствол.
— А что случится, если мы не вернем все назад? — спросил Питер.
— Не думаю, что хотела бы об этом узнать.
Уставшая и взволнованная доктор Пирретти извинилась и скрылась в своей комнате. Праздничный обед был закончен.
— Все идет к тому, чтобы уничтожить машину, — сказал доктор Дайер.
— Я не допущу, чтобы Кэйт снова возвращалась в прошлое! — воскликнула его жена.
— И Питер! — поддержал ее мистер Скокк.
Доктор Дайер наклонился над столом и опустил голову на руки.
— Должен признаться, что по-прежнему крайне скептически отношусь к «странным состояниям» Аниты. Зная ее, я не хочу основывать жизненно важные решения на том, что может быть бредом человека, который так долго находился под давлением тяжелых обстоятельств…
— Если мне будет позволено сказать… — вступил в разговор Монферон. — Тот, кто живет без малой толики безумия, оказывается не таким мудрым, как он думает…
— Если бы только ничего не произошло! — сердито воскликнул доктор Дайер. — Если бы только мы могли повернуть часы вспять!
Миссис Скокк обернулась к мужу и тихо, не желая, чтобы услышала вся компания, сказала:
— Когда я работаю над сценарием, я создаю основной вариант и потом каждый раз, когда делаю в нем важные изменения — кого-то убиваю или создаю новый персонаж, — я отступаю на шаг назад. Будто делаю снимок того момента, который существовал еще до изменений.
Это озадачило мистера Скокка.
— Какая тут связь?
— Ну разве это не похоже на мир, о котором говорила Анита, возможно, на наш мир, в котором все открыто к изменениям? Пока она говорила, я просто связывала это с моим основным вариантом сценария. В главном сценарии история меняется и развивается, и вы только все приводите в порядок, чтобы там не оставалось незавершенных сюжетов… Понимаешь? Тогда как шаг назад — это снимки истории в определенной точке, так сказать, события, застывшие во времени, хотя все они потенциально содержат в себе отдельную историю — подобно параллельным мирам…
Мистер Скокк потряс головой, как вымокший пес.
— Что ж, если в этой аналогии есть хоть толика истины, я наверняка не хотел бы быть редактором вселенских сценариев.
Со двора донесся отчаянный лай.
— С Молли что-то неладное, — сказала Кэйт и пошла к выходу. Она вбежала обратно через несколько секунд, держа Молли за ошейник. По золотистой шерсти собаки стекала кровь, хотя не было видно никаких ран. Молли дрожала, и когда сделала несколько шагов, стало понятно, что у нее повреждены задние лапы. Собака тяжело опустилась у вешалки рядом с резиновыми сапогами.
Кэйт тоже дрожала. Она не хотела, чтобы ее младшие братья и сестры услышали то, что она скажет, поэтому жестом показала родителям, чтобы они подошли поближе, и прошептала на ухо инспектору Уилеру:
— Я нашла сержанта Чадвика. Он привязан к стойке ворот у ручья, на поле фермы. Он опустил голову и… из носа у него капает кровь… думаю, он меня не слышал…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Времетрясение
Инспектор Уилер бросил салфетку, выскочил из-за стола и выбежал из кухни. Миссис Дайер тут же собрала малышей и очень спокойным голосом попросила Сэма и Миган поиграть с ними в гостиной. Когда дети уходили, Миган вопросительно посмотрела на Кэйт. Но Кэйт была слишком взбудоражена, чтобы заметить этот взгляд, она хотела выйти во двор вслед за маркизом де Монфероном и родителями Питера.
— Не ходи, Кэйт! — закричал доктор Дайер. — Не понимаю, что происходит, но тебе уже и так досталось, хватит с тебя. Останься дома.
— Но, мам!
— Питер, — сказала миссис Дайер. — Побудешь с Кэйт?
— Конечно, если вы хотите…
— Да, пожалуйста. Буду тебе очень благодарна. Вернусь через минутку…
И миссис Дайер тоже ушла.
Питер и Кэйт в одиночестве остались на кухне. Кэйт села рядом с Молли около ножек обеденного стола, красно-белая клетчатая скатерть на нем была усыпана крошками, остатками праздничного ланча. Кэйт кухонным полотенцем стала вытирать кровь на шерсти Молли.
— Ты в порядке? — спросил Питер.
— Это не кровь Молли, — сказала Кэйт. — Это, должно быть, кровь сержанта Чадвика. Она, наверное, пыталась его защищать.
Молли застонала и опустила голову на передние лапы.
— Моя бедная Молли. Надо тебя укутать твоим одеялом, пойдем, девочка.
Кэйт прищелкнула языком, и, чуть нахмурившись, Молли неохотно поднялась и пошла за ней. Когда Кэйт вернулась в кухню, Питер выглядывал из двери во двор.
— Что ты видела, Кэйт? Что происходит?
Внезапно в поле его зрения появился вертолет, который исчез за верхушкой холма.
— Я не уверена, — начала Кэйт и замолчала.
Питер повернулся. Кэйт уставилась на дверь, которая вела в холл. Она отступила назад и вцепилась в спинку стула, стоявшего за ней. Питер увидел, на кого она смотрит, и охнул.
Дегтярник! В хороших джинсах и кожаном пиджаке, голову держит прямо, но это точно он — темные волосы, завязанные в хвост, шрам, его глаза.
Дегтярник, войдя в кухню, втащил за собой доктора Пирретти. Она не сопротивлялась. Дегтярник был похож на большого кота, который тащит свою добычу. Руки Аниты были связаны сзади. Дегтярник держал у ее горла нож. Он ласково улыбался Питеру и Кэйт, сверкая белыми зубами.
— Добрый день, мистер Скокк, добрый день, мисс Дайер!
— Вы! — крикнула Кэйт.
— Попросил бы вас так не кричать! — прошипел Дегтярник. — Мне, разумеется, неприятно, что приходится так неуважительно вести себя с красивой женщиной, но это необходимо. Если вы хотите, чтобы доктор Пирретти увидела завтрашний рассвет, советую не привлекать к себе внимания…
— Вы знаете доктора Пирретти?
— Слегка. Вы пожалеете, мисс Дайер, что я с ней не знаком…
Из гостиной донеслись звуки диснеевского мультика и голоса детей.
Кэйт в отчаянии оглядывала кухню в поисках чего-то, чем можно было бы привлечь внимание взрослых к тому, что здесь происходит. Может, помахать свечкой перед пожарной сигнализацией или… но она понимала, что все бесполезно. Она понимала, к чему ведет Дегтярник.
Питер шагнул в сторону. После месяца, проведенного в компании с Гидеоном Сеймуром, он по крайне мере знал, как надо держать нож. Пилка для хлеба лежала на другой стороне стола. Питер двигался очень тихо, но Дегтярник сразу же заметил и прищелкнул языком. Затем легким движением руки сделал крошечный надрез на коже доктора Пирретти, отчего капелька крови покатилась по ее шее. Она еле слышно вскрикнула.
— Увы, совесть меня мучает, но уверен, вы не захотите, чтобы эта женщина умерла на ваших глазах.
Кэйт и Питер переглянулись и посмотрели на доктора Пирретти. У той на лбу выступил холодный пот. В глазах было отчаяние. Питер отошел от стола.
— Итак, — рявкнул Дегтярник, — будьте так добры, проводите меня в коровник!
Когда Дегтярник тихо закрыл за собой входную дверь, Миган вышла в кухню посмотреть, что там происходит. «Вот это да! — сказала она себе. — Все ушли, а нас с Сэмом оставили сидеть с детьми!» Она подошла к столу, взяла хрустящей картошки и вернулась смотреть «Красавицу и Чудовище».
Кэйт шла к коровнику, за ней след в след шагал Питер, затем из дома вышел Дегтярник, который то ли подталкивал, то ли нес доктора Пирретти. Через минуту все вошли в коровник, и Дегтярник закрыл и запер на задвижку тяжелую дверь. Дверь должна была быть заперта. На внутренней стороне двери в форме аккуратной восьмерки висел оранжевый шнур. Дегтярник толкнул всех троих в темный угол и включил свет. На середине прохода стояли машины — отремонтированная Тима Уильямсона и дубликат Расса Меррика. Пахло дезинфицирующим раствором и коровьим молоком. Дегтярник посадил доктора Пирретти на маленький деревянный стул, которым иногда пользовалась миссис Дайер при ручной дойке, и снял с двери оранжевый шнур. Вскоре доктор Пирретти была так крепко привязана к стулу, что уже не могла пошевельнуться. Затем подошла очередь Питера. Дегтярник толкнул мальчика к машине Расса Меррика, связал ему руки за спиной и крепко привязал его к машине.
Доктор Пирретти нашла в себе смелость заговорить:
— Отпустите Питера и Кэйт. Это же дети! Им и так крепко досталось!
— Мадам, разве вы не поняли, что я им вполне сочувствую? Если они сделают то, что я прикажу, я их тут же отпущу.
