Сергей Гоуданский - Круг ворожеи. Идущие путём земли
– Закрыв за собой двери, ключ от которых остался у мертвеца? – возразил парень.
– Ключей могло быть и несколько, этого мы не знаем.
– И ничего с собой отсюда не забрали? Оставили даже ценные камни?
– О камнях или об их ценности они могли и не знать. Но не пугай так, парень! Откуда такая уверенность, что они их не забрали? В той штуковине, как видишь, десять серебряных футляров. Если мы сейчас их откроем, а они окажутся пусты, то мы никуда не уплывём. У нас от кота осталось всего семь камней. Нам не хватит, даже если мы используем все до единого!
Омнус осторожно полез отвинчивать крышки серебряных цилиндров, намертво вделанных в большой барабан.
– Итак, все восемь камней на месте, как и предполагалось, – с облегчением выдохнул мастер. – Ну что же, дело за малым.
Он выпилил деревянные зажимы, после чего взял два серебринта механического кота, обернул их тканью, прижал к стенке шайбы и, установив зажимы, прикрутил серебряные крышки обратно.
– Теперь всё заработает? – неуверенно спросил Альд.
– Пойдём посмотрим, – ответил Омнус. – В дневнике сказано, что колесо запускает длинный рычаг слева от штурвала. Потянуть на себя, – будет вращаться в одну сторону, а потянуть от себя – в другую. Вот и проверим.
Глава 12. Заброшенные тоннели
Трактир «Жирный Окунь» мало чем отличался от подобных ему заведений, если только вездесущим запахом рыбы – как приготовленной, так и свежей, – которая здесь составляла основу всех блюд и подавалась печёной, сушёной, вяленой, жареной, варёной и сырой, и этот запах не мог перебить даже терпкий дым дешёвой махорки – единственного курева, на которое хватало денег у местных завсегдатаев. За барной стойкой стоял владелец заведения в засаленном переднике с нелепой вышивкой в виде круглой зелёной рыбины с узким раздвоенным хвостом, огромным глазом и открытым ртом. Он принял недовольный вид, когда узнал, что заказывать странная компания ничего не собирается, однако под пронизывающим взглядом ворожеи кое-что полезного порассказал.
Выяснилось, что в городе осталось всего четыре человека, способных провести судно по Шиеге как вверх, так и вниз по течению, однако все они по указу магистрата уже были приписаны к строящимся кораблям и должны были незамедлительно отправиться в Гоудан, как только суда спустят на воду. Тем не менее, был упомянут ещё один, по имени Бром. Но его услугами, по словам трактирщика, вряд ли можно было воспользоваться хотя бы потому, что тот сидел в тюрьме то ли за кражу, то ли за что-то подобное. Выбора не оставалось, и нужно было договориться с нечистым на руку капитаном, а затем и как-то вызволить из заточения. Как всегда, проще было сказать, чем сделать. Помощник магистра Эрефелиус сообщил, что освобождение от тюрьмы может даровать только постановление верховного магистра после голосования всех остальных членов Городского совета. На это, во-первых, не было времени, а во-вторых, совет вряд ли бы стал собираться по прихоти удачливого путешественника и чужестранки, пусть даже она и была ворожеей. Хоть Кэлбен не видел в этом никакого смысла, Тессеральда выпросила у помощника разрешение на разовое посещение тюрьмы с возможностью поговорить с заключённым, а также осведомилась у него и о том, как попасть в нынешнее место содержания преступников.
Когда-то аскафласская тюрьма располагалась прямо рядом с северными вратами внутри городских стен. Затем, когда северо-западный рудник был окончательно закрыт, магистрат решил перенести тюрьму из города именно туда, построив новое здание для заключённых рядом с одним из холмов. Ходы там были прорыты так удачно, что прямо в них можно было запросто обустроить десятки камер. Так в нескольких верстах от города появился примыкавший вплотную к шахтам полукруглый форт со рвом, утыканным острыми кольями. Эрефелиус объяснил, что хоть строить новую тюрьму было затратно, по мнению магистрата, выгода была троякой: гостей из Гоудана, приехавших по северному тракту, на въезде в город более не встречало уродливое здание с решётками на окнах; старую тюрьму теперь можно было снести и выгодно продать участок под строительство или же под огороженный медный рудник; ну и, наконец, преступность в городе должна была существенно снизиться из-за боязни любого, кто замышлял недоброе, оказаться не просто в тюрьме, но ещё и возле заброшенных тоннелей, о которых уже давно ходили самые дурные слухи.
Как раз из-за этих самых слухов Каддису очень уж не понравилась идея навестить Брома. Ему совершенно не хотелось оказаться даже в паре вёрст от Мыльных Копей, а уж тем более попасть к одному из холмов. Однако ворожея была так настойчива в этом вопросе, что в итоге ему пришлось уступить.
Экипаж проехал по подъёмному мосту через ров и, миновав стену, оказался в серповидном дворике. Впереди предстало полукруглое здание из привычного для Аскафласа красноватого камня со множеством зарешеченных окон и высившейся над ним большой башней с прямоугольными зубцами и одиноким жёлто-красным флагом. Как на самой стене, так и на башне стояли дозорные из «Медного Легиона» с раздувавшимися на ветру красными плащами и длинными луками в руках.
Привратнику Тесса сказала о цели визита и попросила отвести к начальнику тюрьмы. Спрашивать бумаг тот не стал, но сразу повёл странную троицу за собой по винтовой лестнице на самый верх башни. Приёмная начальника тюрьмы оказалась светлой круглой комнатой с восемью окнами. Между некоторыми из них стояли узкие деревянные шкафы, а оставшиеся пустые стены были завешаны длинными шпалерами с грубо вышитыми изображениями каких-то побоищ. Справа от входа стоял длинный, вытянутый полукругом стол, занимавший не меньше трети комнаты – весь завален бумагами и отчётами о последних происшествиях и нарушениях среди узников. У торца стола возле одного из окон сидел главный надзиратель и как раз вчитывался в одно из таких донесений.
– Начальник, эти господа говорят, что хотят увидеть некоего Брома, – сказал стражник, кивнув на гостей.
Тот поднял голову, сурово посмотрел и проворчал:
– С какой целью? Разрешение имеется?
Тессеральда подошла к столу и молча протянула письмо за подписью помощника магистра. Надзиратель взглянул на письмо, затем на ворожею, затем опять на письмо, после чего махнул стражнику:
– Иди подожди внизу. Похоже, придётся повозиться.
Тот скрылся за дверью, и когда глухой стук сапог по каменной лестнице стих, надзиратель, дочитав письмо, поднялся из-за стола и направился к одному из шкафов, достав толстую пачку бумаг.
– Посмотрим. Бром, значит. Когда был схвачен, за что, как выглядит?
– Мы этого не знаем, мы с ним не знакомы, – сказал Кэлбен.
– Какое к нему тогда дело? Вы этого так и не сказали. В письме не указано, – ещё раз посмотрел в листок тюремщик.
– Нужно… расспросить его об одной посудине, на которой он плавал давным-давно, – соврал караванщик.
– Плавал? Он что, моряк?
– Говорят, он был капитаном, – пояснил Кэлбен.
– Хорошо, – ответил тот, сел обратно за стол и стал неторопливо просматривать бумаги, иногда так зачитываясь некоторыми из них, что складывалось впечатление, будто он уже и вовсе забыл, что искал.
– Никакого Брома здесь нет, – спустя минут десять подытожил он, просмотрев последнюю. – И никаких капитанов тоже. Нет его ни среди скончавшихся, ни среди вышедших на волю. Стало быть, вы не по адресу.
– Госпожа, его здесь нет. Может, мы уже пойдём? – нетерпеливо попросил беспризорник.
– Конечно, мы идём, Кас, но господин начальник посмотреть должен, что самое близкое.
– Она имеет в виду, есть ли хотя бы какое-то похожее имя? – пояснил Кэлбен.
Тюремщик небрежно откинул несколько листов и, взяв один, прочитал: «Бромсберт. На вид лет пятидесяти, полноват. Пьянчуга. Бездомный. Попадался трижды на воровстве, – каждый раз в винной лавке. Осуждён на три месяца за кражу и оскорбление аскафласского флага. Был женат, но детей не имеет». – Больше никаких полезных сведений нет. Вы уверены, что это тот, кто вам нужен?
– А других с похожим именем нет? – поинтересовался караванщик.
– Брильден… Бондиф… – не подойдёт?
– Не особо. Попробуем проведать Бромсберта.
– Тогда посмотрим, где он там у нас, – пробурчал главный надзиратель и уткнулся носом в бумагу. – Та-а-к, – протянул он, – седьмой тоннель, двенадцатая клеть. Что-то я не понял, у нас вроде бы не было двенадцатых.
Тюремщик нахмурился, встал и опять подошёл к шкафу. Он взял с верхней полки большой свиток, после чего вернулся обратно за стол. На свитке была расчерчена схема коридоров и тоннелей.
– У вас такая большая тюрьма? – удивилась ворожея, показав на чертёж.
– Нет, сударыня, это просто старые шахты, – молвил тюремщик, что-то внимательно рассматривая на схеме. – Ах да, в седьмом тоннеле их и вправду двенадцать. Совсем забыл.
– А почему вон те пять комнат так далеко от остальных? – полюбопытствовала Тесса.
