Сергей Гоуданский - Круг ворожеи. Идущие путём земли
Но однажды, во время размышлений над тем странным случаем, который ну никак не уходил у него из головы, он вспомнил, почему серебринт в «Антитересе» назывался «камнем воды», а солемниум – «камнем огня». И вода и огонь означали жизнь. Тогда он создал механического сторожевого пса, сделав ему железное сердце, в которое поместил солемниум. Прошло какое-то время… и пёс ожил! Солемниум сам запускал связанные с серебринтами части механизма так, как ему того хотелось. Не нужны были ни рычаги, ни кнопки, – «камень огня» делал всё сам на своё собственное усмотрение. Более того, механизм двигался и вёл себя в точности как живой пёс, только железный. Ему совсем не нужна была еда, но, как ни странно, без сна он обходиться не мог. Иногда пёс ложился у ног хозяина и неподвижно дремал.
Так был заново открыт один из величайших секретов древних мастеров Мез-Аннема! Возможно даже, что и величайший. Говорят, что железное сердце с солемниумом проработало не меньше сорока лет, после чего камень треснул и погас. С тех пор в Гоудане было создано много подобных животных, и большая часть из них до сих пор содержится в закрытом от посторонних глаз Механическом Зоопарке в Меджестериуме – самом центре столицы. Видом этих необычных животных наслаждаются лишь самые знатные и влиятельнейшие люди столицы и Добраобара, и очень редко кому удаётся заполучить такую мышку, кошку или собачку домашним питомцем.
– Так вот почему Висильдия с ума сходила по этому коту, – догадался Альден. – Но что же с ним случилось? Почему он не двигается? Быть может, все камни рассыпались от удара, как писал в своём дневнике мастер Бриггинс?
– Если так, то это будет крайне неприятным для нас поворотом дела, – ответил Омнус. – Поэтому не будем медлить, нужно открыть кота.
Провозившись какое-то время, они нашли небольшой штифт под передней пластиной. Омнус потянул за него, и та со щелчком откинулась. Тогда удалось снять и остальные пластины панциря.
– Ух ты… столько деталей! – ахнул Альд.
– Да, невероятно сложный механизм, – согласился мастер. – На самом деле здесь собрано вместе сразу несколько отдельных независимых частей. Каждая приводится в действие своим серебринтом. Видишь, камни находятся вот в этих серебряных шайбах. Сколько таких шайб, – столько и частей механизма. А во-о-он там, – протянул механик, – видишь, металлическая сфера? Это и есть железное сердце.
– Внутри солемниум? – спросил парень, пытаясь получше разглядеть небольшой шар размером с полвершка.
– Да. Только он должен быть треснувшим и погасшим. Как выяснил тот старый мастер, если солемниум не может управлять механизмом так, как желает сам, то вскоре, по какой-то странной причине трескается, словно теряя волю к поддержанию жизни. Но давай посмотрим. Две шайбы у нас возле шеи, две вот здесь наверху у спины, по одной на каждой из лап, одна у хвоста, – итого девять, – сосчитал Омнус. – Видишь, все шайбы примерно одного размера. Из мелких серебринтов делают мелких животных, из средних – средние, а самые крупные идут на самые большие механизмы.
– Мастер Омнус, но ведь там, – показал Альден на корабельное устройство, – эти шайбы гораздо больше. Придётся поместить туда сразу несколько?
– Нет, несколько нельзя. В одной шайбе должен быть только один. Размер серебринта здесь не важен. Он влияет только на то, как долго камень будет служить. Да, я не упомянул, но серебринт может рассыпаться в пыль и в том случае, если просто исчерпает свою силу. С большими камнями это происходит позже, чем с мелкими. При этом, если успеть заменить рассыпавшийся серебринт на новый, то солемниум не угаснет. А такое случается с этими механическими животными, так что за ними нужно присматривать. Дай-ка мне, Альд, мой пояс с инструментами, попробуем открутить вот эту шайбу, – попросил механик.
Они провозились около часа и извлекли все девять цилиндрических серебряных футляров и железное сердце. Когда крышки были отвинчены, внутри обнаружилось семь серебристых камушков. Каждый был обёрнут тонкой полоской шерстяной ткани. В двух футлярах, что находились возле задних лап, оказалась лишь серая пыль.
– Похоже, что у кота отказали задние лапы, и он какое-то время ещё работал, но потом, поскольку серебринты не были заменены, солемниум притянул остальные камни и треснул, – отметил механик, пытаясь открыть железный шар.
Вскоре тот распахнулся на две половинки: внутри каждой была мягкая прослойка, обшитая красным бархатом, а по центру в углублении лежал солемниум.
– Вот он, Солнце-камень, – сказал Омнус, достав красивый гранёный самоцвет размером с орех, вся сердцевина которого, однако, была пронизана белёсыми трещинами, как будто там его коснулась изморозь.
– Можно я оставлю его себе? – спросил мальчик.
– Не уверен, что это хорошая идея. Камень можно было бы дорого продать ювелирам, но чем меньше людей будут знать о его существовании, тем лучше. Я надеюсь, ты понимаешь, Альден, что всё, что я тебе рассказал, должно остаться только между нами! – строго добавил Омнус.
– Конечно, мастер. Можете на меня положиться, – серьёзно ответил тот, поправив очки.
– Очень хорошо. Смотри, Альден, если кто-нибудь успел бы поменять местами эти два футляра у лап с вот этим, который был здесь спереди, и вот с этим, который был сзади, то тогда солемниум, возможно, мог бы всё ещё сиять. Кот бы, видимо, потерял способность двигать хвостом и вращать головой по сторонам, – хотя вверх и вниз всё ещё мог бы, – но, я думаю, для солемниума это было бы лучше, чем полная утрата управляемости механизмом.
– Мастер, вы хотите сказать, что камень живой и может думать и решать?
– Я не знаю, Альден, не знаю. Всё это очень странно и удивительно, и многое в этом мире не поддаётся объяснению. То, что кот вёл себя как живой, ещё не говорит о том, что он был живым по-настоящему. Но я не стану рассуждать о том, о чём днями и ночами беседуют гоуданские философы в роскошных башнях Меджестериума. Пусть над этой загадкой размышляют они. Меня же, как я думаю и тебя, интересует больше прикладной результат, применение и какая-то осязаемая польза от того, что мы делаем.
– Мастер Омнус, а зачем вы вообще поехали в Гоудан? Глава гильдии Ирон упоминал о какой-то механической армии. Это тоже как-то связано с этими камнями?
– Да. Тривирум уже давно вынашивал планы поручить гильдии изготовить управляемую железную армию, созданную на основе серебринтов. Идея заключалась в том, чтобы смастерить отряд железных волков с острыми челюстями и когтями, которыми бы управляли обученные наездники. Наверное, много таких механизмов сделать бы не удалось, они слишком сложны и дорогостоящи. К тому же я не знаю, насколько велики запасы серебринта в Гоудане, но не думаю, что этих камней у них в избытке. Эта затея была придумана, скорее, для устрашения врага. Представь себя на месте тех, кому предстоит сразиться с таким воинством. Потому они и вызвали самих лучших механиков в столицу, в том числе и из Тсула. Впрочем, не уверен, что кому-либо из них открыли бы секрет серебринта. Скорее, просто заставили бы мастерить части механизмов по имеющимся чертежам и образцам, а собирали бы всё это вместе уже посвящённые в тайну.
– Но разве тсульские мастера не знают о серебринте? – удивился Альден.
– Нет. Среди тсульских механиков ходят, конечно, слухи о Мез-Аннеме и камнях, но к ним, сколько себя помню, относятся как к мифам. Сколько бы тсульцы ни копали шахт в Каменном Хребте и в иных близлежащих горах, ничего ценнее Лунного Кристалла им найти так и не удалось. Единственное место, где каменья находят – это Трилистник. Правда, покойный Бриггинс считал иначе, раз уж послал за серебринтом в шахту Аскафласа, хоть я и не понял, что за слизь он имел в виду.
– Мыльный Человек! – воскликнул Альд.
– Что ещё за Мыльный Человек?
– Кас рассказал мне о том, почему закрыли северо-западную шахту. Сейчас она зовётся Мыльными Копями, и все в городе считают её проклятой. Говорят, там живёт Мыльный Человек. Он оставляет за собой премерзкие скользкие лужи после того, как съедает свою жертву!
– Никогда ничего подобного не слышал, и не поверил бы, если бы мы уже не повстречали столько странного. Как ты видишь сам, некоторые россказни оказываются не таким уж вымыслом, каким кажутся вначале. Бриггинс, похоже, что-то обо всём этом знал, но то была его последняя запись, он так ничего и не объяснил.
– И никто из помощников Бриггинса не вернулся из шахты! Ведь после его смерти корабль так и не нашли, – заметил мальчик. – Выходит, история о Мыльном Человеке – не выдумка!
– Может, и не выдумка. Хотя никто не сможет сказать точно, почему корабль Бриггинса остался забытым здесь на многие годы. Может, помощники, увидев мёртвого механика, попросту сбежали?
– Закрыв за собой двери, ключ от которых остался у мертвеца? – возразил парень.
– Ключей могло быть и несколько, этого мы не знаем.
