Nora keller - Король звезды
У Виктора Крама, наверняка, давно уже был готов ответ. Почти всё время он проводил в обществе своего учителя или сидел в библиотеке над книгами, которые посоветовал прочесть профессор Каркаров. Мадам Максим тоже постоянно опекала Флёр. Она не стала бы строго соблюдать правила, особенно после того, как директор Хогвартса выставил трёх участников вместо одного.
А вот профессора Снейпа было трудно обвинить в пристрастности. Напротив, он до крайности щепетильно соблюдал все предписания, не нарушая их ни единым словом…
В отличие от него, профессор Грюм никогда не жалел для студентов слов. И каждый урок был продолжением бесконечной обвинительной речи. В день турнира сидеть на его занятиях было особенно трудно. Все словно ждали, что Карл умрёт от страха ещё до начала соревнований. А профессор снова и снова рассказывал о заклятии «Империус»:
— …многие нашли в нём своё жалкое оправдание и убежище, но правду не скрыть. И как бы ни старались некоторые выглядеть честными и благородными, сирена — это чудовище с уродливым рыбьим хвостом, дракон — та же змея, а…
После обеда Карл вместе с Валери и близнецами пошёл к загону, но войти в палатку для участников турнира они вместе с ним не могли.
— Ты победишь, я знаю! — радостно сказала Валери, и огненные дьяволята полностью заполнили её глаза.
Тапани и Матти молчали. В эту минуту Карл радовался, что они плохо знают английский.
Рассеянно кивнув, он вошёл в палатку. Там сидела бледная Флёр Делакур. Она уже не думала о славе, ей просто хотелось остаться в живых. Виктор Крам хмурился сильнее обычного, Седрик нервно ходил из угла в угол. Они знали, что не умрут, но на их плечах лежала не меньшая тяжесть: каждый должен был защитить честь своей школы.
Карл никому ничего не был должен. И жизнь он тоже не боялся потерять. В этом отсутствии страха не было ничего героического, просто, уйдя, он почти ничего не оставил бы здесь.
Дождавшись своей очереди, он подошёл к мистеру Бэгмену и опустил руку в мешочек из красного шёлка. В ладони остался крошечный чёрный крылатый дракон с серебряными глазами.
— Северный виверн, — назвал его Людо Бэгмен.
Карл растерянно смотрел на своего дракона… Что ему делать?.. Что делать?..
Откуда-то выбежала Рита Скиттер.
— Слушай, не сердись из-за той статьи, — с улыбкой сказала она. — Я бы сама предпочла вариант с незаконнорожденным сыном премьер-министра, но Министерству Магии понадобилась статья про детей магглов.
Карл отмахнулся от этой женщины, словно её присутствие вызывало у него зубную боль.
— Мистер Штерн, ваш выход! — объявил Людо Бэгмен.
Он тяжело поднялся и пошёл к загону.
Дракон был большим и угольно-чёрным. Сложенные крылья казались обломками скал. Он выглядел спящим, но из-под полуприкрытых век разливалось холодное серебристое сияние.
Словно зверь, пойманный в клетку и выставленный на забаву… Они оба звери, на которых пришли посмотреть. Посмотреть, как они пустят друг другу кровь…
«Выворачивайся наизнанку, изображай героя, они обожают героев!»
«Не хочу… Я не хочу сражаться с ним… — повторял про себя Карл, беспомощно глядя по сторонам. — Что же делать?..»
Вдруг ему вспомнились слова… Кажется, это профессор Грюм говорил… «Дракон — та же змея…» Ведь правда, драконы родственны змеям. Если он мог говорить со змеем, то и с драконом, наверное, получится… Карл облизнул засохшие губы, пытаясь вспомнить, как произносятся чужие звуки…
— Послушай… Пожалуйста, послушай меня…
Дракон молчал, а в рядах зрителей раздался поражённо-брезгливый возглас.
— Они пришли посмотреть… как я буду побеждать тебя… Но я не хочу тебя побеждать… Пожалуйста, поговори со мной…
Дракон медленно открыл серебряные глаза.
— Кто ты такой, чтобы я стал говорить с тобой? — произнёс он голосом, похожим на шёпот ветра в скалах у моря.
— …Меня зовут Карл Штерн. Я участвую в этом турнире… А как тебя зовут? — спросил он, стараясь быть вежливым.
— Разве они не назвали тебе моё имя?..
Карлу показалось, что дракон усмехнулся.
— Они назвали тебя северным виверном… Но это ведь не имя?.. — неуверенно добавил мальчик.
— Это то, что они хотят считать именем… Они до сих пор верят, что их слова становятся нашими именами…
— А как твоё имя?
Дракон наколнил голову, приблизившись к Карлу.
— Можешь звать меня Тубан.
— Тубан?.. — удивился Карл. — Это же… Я читал в одной книге… Это название звезды! Тебя назвали в честь звезды?!
— А может, звезду назвали в честь меня… — медленно проговорил дракон.
Карл потупился: он чувствовал себя секундой рядом с этим существом, сотканным из вечности.
— Пожалуйста, позволь мне забрать ту вещь, что они дали тебе, — наконец, сказал он.
— Ты просишь о большой услуге, ты ведь понимаешь. Я должен подчиниться тебе — человеку? Показать всем, что признаю власть одного из людей? Вы думаете, что изгнали нас и теперь правите миром. Но всё возвращается на круги своя. И мы вернёмся. Через тысячи лет, когда вы почти уничтожите свой мир, мы придём — и уже вы будете на коленях умолять спасти ваши жизни…
— Прости… — Карл низко опустил голову, словно слова дракона были из камня.
— Вы сами выбираете свой путь… Ты тоже выбираешь свой… Я помогу тебе, мальчик, но слова «прости» для меня недостаточно… Ваши слова стоят слишком дёшево…
— Но у меня почти ничего нет…
— Я попрошу тебя об услуге… Услуга в обмен на услугу — это ведь честно?
Карлу снова показалось, что дракон улыбается.
— Чего ты хочешь? — спросил он.
— Обрести свободу. Они наложили на эти цепи заклинание, и только человеческая магия может его разрушить. Ты человек, и в твоей палочке частица человека. Ты можешь освободить меня.
Карл испуганно посмотрел на дракона.
— Откуда ты знаешь?.. Про мою палочку?..
— Ты не слушал моих слов, мальчик, — покачал головой Тубан.
— Но… Но если я освобожу тебя… Что ты будешь делать?.. Теперь везде живут люди… Ты опасен для них!..
— А ты? — тихо спросил дракон.
Карл замолчал. Он медленно обвёл взглядом зрительские ряды. И вдруг среди одинаковых масок непонимания, страха и брезгливого отвращения, заметил ледяные глаза. В них тоже отражалось удивление, но оно было осознанным, словно Джейден Ван Стратен понимал, о чём Карл говорил с драконом… Вдруг он потом всем расскажет?..
Карл с трудом оторвал взгляд от человечьих глаз и посмотрел в драконьи.
— Хорошо, — медленно произнёс он. — Я попробую… Но я не знаю заклинания…
— Я назову тебе заклинание…
Карл приготовился слушать, но слова прозвучали внутри него, словно мысли дракона на мгновение проникли в его разум.
— Просто повтори их, — сказал Тубан.
Карл сглотнул и сжал в руке волшебную палочку, потом поднял её и произнёс странную фразу.
Сначала ему показалось, что ничего не произошло. Дракон по-прежнему лежал на камнях — и вдруг, медленно расправив свои крылья-скалы, начал подниматься в воздух.
Минутное оцепенение спало — и люди повскакивали со своих мест. Работники турнира, отвечавшие за содержание зверей, выбежали на поле, протягивая вверх волшебные палочки и выкрикивая заклинания, но лучи света отражались от каменной чешуи дракона и возвращались обратно в землю. Это было похоже на звёздный дождь…
Когда крылатая точка растворилась в облаках, Карл подошёл к камням, на которых лежал дракон, и поднял золотое яйцо.
Конечно, он не победил. В судейских бланках просто отсутствовал такой пункт, как оценка умения говорить с противником. Особенно если этим противником был дракон. Директор Шармбатона добивалась его дисквалификации, директор Дурмстранга сказал, что за такое, по меньшей мере, сажают в Азкабан. На это профессор Грюм ответил: «Да, некоторым давно пора оказаться в Азкабане». Прямых доказательств вины Карла не было. Наблюдавшие за состязанием люди не знали змеиного языка. Только Гарри Поттер, но Гарри не был похож на человека, который станет доносить на других. Каким человеком был Джейден Ван Стратен, Карл не знал. Он каждую минуту ждал, что к нему придёт директор и скажет: «Это был ваш последний день в Хогвартсе». Но наступил вечер, а директор так и не пришёл. Наверное, кому-то удалось убедить судей, что мальчик просто пытался победить дракона, и не его вина, что эти попытки привели к таким печальным последствиям.
Это означало, что Джейден им ничего не сказал.
