Сергей Вольф - Где ты, маленький "Птиль"
— Охотно верю, — сказал, улыбаясь, Рольт, — но если это так, вам можно возвращаться в Тарнфил, заявив, что ваше задание выполнено, и не ваша вина будет в том, что биополе против геллов снова ослабнет. Так и будете летать туда — обратно. Здесь как раз и нарушено биополе против геллов.
— Но у нас другое задание! — возбужденно сказал первый. — Другое! Почему вы так уверены, что с этой поляной связана проблема геллов?
— Я скажу лучше, почему вы не должны быть уверены в своей правоте. Если вы говорите правду, и ваше задание иное, то подлинную правду об этой поляне от вас скрыли. Если бы вы могли вернуться в город, вы бы очень быстро узнали, прямо на улицах Тарнфила, что часть геллов освобождена. Горгонерр, конечно, не заявит об этом по стереовидению, но лидеры повстанческих отрядов знают об этом и, я думаю, уже постарались, чтобы это стало известно в городах.
— Вы оба говорите, как политоры, которым можно верить… — сказал второй. — Может, поле и нарушено, но не здесь.
— Более того, простите, — перебил его Рольт, — если вам это важно, мы можем доказать, что поле нарушено именно здесь. Наступила пауза, потом а, Шарт сказал:
— Да, пожалуйста, если вы почувствуете в этом необходимость, скажите — мы вам докажем наше утверждение об освобождении геллов здесь.
— Принято, — сказал первый. — Но пока мы исходим из задания, связанного совсем с другим.
— Чудесно, — сказал Рольт. — Я вернусь к старой мысли. Геллы — это проблема и тайна государственная, но с разным отношением к ней сторон. Есть же проблемы и тайны, имеющие только один смысл для всей страны. Ваша — такая?
— Да, это такая тайна. Мы, двое ученых, связаны не с проблемой геллов, а с проблемой безопасности Политории.
— Прелесть какая! — сказал Рольт. — Политория, простите, это одно государство, одна страна. В смысле внутренней борьбы не стране, но элите угрожают повстанцы — политоры и геллы, но вы говорите, что в вашем задании геллы ни при чем (а, Шарт извинился, отошел в сторону и что-то «наговорил» в свой коммуникатор). Более того, вы сказали, что вы за освобождение геллов. Так что об угрозе всей Политории может идти речь только если говорить об угрозе из космоса. Правда, за тысячелетия таких вторжений не наблюдалось. Конечно, я не только убежден, я знаю, как военный, что предупреждающая вторжение сеть вокруг Политории существует. Это действительно общегосударственная тайна, она охраняет всех нас, и не все вправе знать ее. Если вам верить, что дело вовсе не в геллах, а, скажем, в тайне такого рода, я не имею внутреннего права ни словесно, ни путем насилия заставить вас выдать ее. Я предлагаю другой путь: доказать вам, что вас обманули. Вашей тайной на самом деле занимаются вовсе другие ученые.
И тут же, когда Рольт закончил фразу, над лесом, точнее — над нами, а потом и над поляной, появилась группа геллов с оружием в руках. Они приземлились возле сидящей на поляне группы, и Рольт сказал:
— Где вы, простите, видели милых, добрых геллов с оружием в руках? Или, по-вашему, это театр?
Мы все, лежащие на земле, услышали шорох сзади, резко обернулись: к нам полз Алург! Он, увидев наши лица, мигом успел приложить палец к губам, только поэтому мы и не вскрикнули. Жестом же он показал нам, что все объяснит потом.
Мы снова все повернулись к поляне. А,Шарт сказал одному из геллов:
— Что ты чувствуешь после освобождения и как оно произошло?
Гелл помялся смущенно и сказал:
— Понимаете, я стал… сердиться. Один из повстанцев отказался налить мне чаю… смешно, честное слово, но мне хотелось дать ему по шее. Я… ощутил, вспомнил, в каких условиях я работал, я как-то легко терпел все это, но теперь — лучше улю Горгонерру не встречаться со мной. И, стыдно сказать, почувствовав что-то новое в себе, я… плакал, рыдал.
— Уль Владимир, — сказал Алург, — можно ненадолго взять ваш лазер?.. Вот это курок? Все понял. Скоро увидимся. — Он уполз в лес, спрятав в карман лазер, потом вдалеке взлетел. Мы только пожали плечами.
На лицах ученых было явное смущение. Мы вновь смотрели на группу на поляне. Все геллы сели, стоял только говорящий.
— Продолжай, — сказал ему а, Шарт. — Считаешь ли ты, что обрел полную свободу и каким образом?
— О да! — сказал гелл. — То, что я ощущаю, ни с чем не сравнимо. Как я обрел ее? Очень просто. Вот оттуда, — он показал пальцем на круг бывшей ямы, — извлекли… не знаю, что, снаряд какой-то.
Я видел, как напряглись лица ученых.
— Этот снаряд, — продолжал гелл, но в этот момент все услышали стрекот быстро приближающегося винтокрыла, вскоре он показался над деревьями и быстро сел недалеко от политоров на поляне, и из него скользнул на землю Алург, а за ним… да, я узнал его — спрыгнул пилот Фи-лол, тот самый, который прилетал к Малигату и привез врача в лагерь а, Тула. Фи-лол держал в руках явно тяжелый ящик, Алург помог ему. Все на поляне, кто видел, как исчез Алург, молчали, пожалуй что, пораженные. Фи-лол и Алург положили ящик на землю, и Алург сказал:
— В этом ящике, как догадываюсь я, и вряд ли догадывался пилот, — тот же передатчик биополя, что был в яме, только новый, не включенный, разумеется.
— Вы не договорили, — сказал один из ученых геллу, который рассказывал о том, как он и остальные были освобождены. — Простите, — добавил он Алургу.
Гелл сказал:
— Технически все было просто. Этот снаряд рассекли на три части лазером — и все.
Алург протянул Рольту лазер, показав курок, а Рольт передал его одному из ученых.
— Если вы поверили нам, если вы по чужой воле ошибочно считали, что у вас другая, и благородная, задача, и если тем более вы и вправду за освобождение геллов, и это не пустые слова, — уничтожьте ящик. Ни геллам, ни вам новый передатчик вовсе не нужен, а вам не нужна несвобода геллов.
— Меня зовут Олиф, — сказал тот, беря из рук Рольта лазер. — И я готов. — Он посмотрел на второго.
— Давай, Олиф, — сказал второй. — Кстати, меня зовут Кирст.
Олиф подошел к ящику и в два приема рассек его.
Все молчали. Мне это молчание показалось долгим. Наконец, а, Шарт и Рольт крепко пожали руки Олифа и Кирста, после а, Шарт что-то тихо сказал геллам, и они, каждый пожав ученым руку, улетели все, кроме Алурга.
— Мы очень признательны вам, — сказал Рольт Олифу и Кирсту. — Более изысканно и длинно я вряд ли смогу выразить вам нашу благодарность. Что же дальше? Разумеется, вы уже не пленники, вот ваша машина и ваш пилот. Вы можете лететь. Это не мое дело, но, вероятно, квистору вы скажете, что задание выполнено, и он вам поверит. Возможно, после Горгонерр получит сведения, что линия вновь не в порядке и вновь пошлет вас. Вы либо сыграете с ним снова в эту же игру, либо, простите меня, вдруг воткнете в землю новый передатчик, а мы, зная, где это возможно, и уже умея отыскивать передатчики, вновь его уничтожим. Такая вот игра. Но мы искренне благодарны вам, а я рад, что указал вам на ваши заблуждения и ложь кви-стора, в которую вы поверили. Вы можете побыть с нами и перекусить или можете лететь: вы — свободны.
Олиф сказал:
— Мы тоже вам благодарны. Важно, что мы узнали, что занимались вовсе не тем, чем бы нам хотелось. Мы благодарны вам, хотя, честно говоря, что-то в душе у меня перевернулось и не скоро успокоится. Я не герой и не хочу оказаться за решеткой только потому, что скажу квистору в глаза, что знаю, как он водил нас за нос, и никогда бы не согласился заниматься машиной и передатчиками против геллов. (Кирст кивнул.) Но продолжать игру с квистором, делая вид, что все в порядке, — не в моем духе. Да и не в духе Кирста, я думаю.
Рольт сказал:
— А перейти в отряды повстанцев — это мысль для вас абсолютно новая, а решение, возможно, неприемлемое. Но я не осуждаю вас.
— Да, это сложная для меня мысль, — сказал Олиф, — она лишь мелькнула у меня в голове — и ушла. Однако не знаю, как у Кирста, но у меня есть склонность, сказав «а», сказать и «б».
— То есть? — спросил Рольт.
— Я, уничтожив передатчик и желая геллам свободы, практически замахнулся на саму идею, на саму машину. Мы думал» и с Кирстом, что у нее иное назначение. Не скрою, у меня, может, не хватит духу и смелости уничтожить главную машину, но я не против того, чтобы вы узнали, где центр этой затеи и где эта машина, главная. Ты как, Кирст?
Кирст снова кивнул. Я видел, как Рольт положил им свои огромные лапищи на плечи и сказал:
— Я не имею права желать от вас столь многого, позвольте, я сам скажу, где она, эта гадина, а вы меня поправите.
— Давайте, — сказал Олиф.
— Она в Тарнфиле, — сказал Рольт.
Кивок согласия.
— В квистории.
Тот же кивок.
— Дверь тайная, скрытая и без всякой надписи.
Кивок.
— Сама эта дверь — в кабинете квистора.
