Алексей Слаповский - Пропавшие в Стране Страха
Но тут пришло известие, что заработали подъемники.
Выздоровевшие бояне бросились к ним, и толкучка там была не меньше, чем возле клиники. Первые поднявшиеся разбежались по своим офисам, к своим столам, компьютерам, бумагам, и можно было видеть, как растроганные бояне любуются мониторами, степлерами, подставками для бумаг – словно путешественники, вернувшиеся из далеких странствий и умиляющиеся родному дому, виду из окна, знакомой с детства березке и даже пятну на потолке. Один из боян настолько преисполнился чувствами, что расцеловал свой компьютер, после чего включил его и с наслаждением погрузился в какие-то вычисления.
Унциферов, увидев, что повстанческое движение подавлено, вернее, само собой сошло на нет, зарекся впредь верить революционным настроениям боян и собрал очередную экспедицию в пещеры. Поэтому любострахам не успели сделать инъекции. Зато выловили Кила Била и Била Кила и еще нескольких трусобоев, вкололи им стабилизатор, и они смирно уселись на лужайке перед клиникой играть в шашки, шахматы, маджонг и другие не азартные игры, исключающие проявления агрессии.
Страбыты и страбынеты, услышавшие объявление, тоже хотели по привычке отправиться в клинику и получить свою дозу стабилизатора, но Ник сказал:
– Вам что, не надоело? Сейчас успокоитесь и не захотите отсюда выбраться! А там родственники с ума сходят!
– Если мы не придем, столовую не откроют, – печально ответил Шустрик.
– У нас сухари есть, продержимся! Или будем грабить! Боян-то ведь кормят, у них будем брать!
– Ничего не выйдет, малыш, – со взрослой мудростью сказал Эдька. – Если мы не придем, за нами пришлют войска.
– Спрятаться в пещерах! – предложил Ник.
– Чтобы нас там замуровали? – испугался Васька.
Вик решил поддержать брата:
– Мы отступаем от собственных планов. Мы же что хотели? Объявить Страхову, что его дочь у нас в плену, и потребовать, чтобы он нас отпустил!
– Чтобы это объявить, – сказал Мишка, – нужно к Страхову прийти. А там нас всех возьмут, вколют стабилизатор или еще какую-нибудь гадость, и мы расскажем, где девчонки. Как миленькие расскажем.
– Тогда надо не всем идти, а запустить кого-то! – выдвинул Вик идею. – А остальные пока спрячутся. А этим, кто пойдет, им надо изо всех сил сопротивляться, чтобы ничего не вкололи. Сказать: если вколете, никогда не увидите свою дочь!
Подростки переглянулись.
Им хотелось вернуться в блаженное состояние спокойствия и равнодушия, которое бывало у них после инъекции стабилизатора. Но они понимали, что Ник прав: родители на поверхности сходят с ума. Да и вообще, лучше все-таки быть самим собой без лекарств, чем кем-то неизвестно кем с лекарствами.
– А кто пойдет? – спросил Федька. – Я не смогу. Я испугаюсь и сразу вас всех выдам.
– Нику надо идти, – сказал Мишка. – На него еще инъекция смелости действует.
– Одному нельзя, – возразил Эдька. – Он там нагрубит, нахамит, разозлит Страхова, и тот позовет солдат, чтобы его схватили. Кстати, надо потихоньку к нему пробраться, чтобы никто не видел. Я предлагаю: Вик пусть с ним идет.
– Я не против, – сказал Вик. – Но вы же знаете, во мне инъекция трусости.
– Это и хорошо, – сказал Эдька. – Будешь брата удерживать от глупостей.
– Никаких глупостей не будет! – заверил Ник. – Но если вы так решили, ладно. Я не против. Как ты, Вик?
– Можно попробовать…
Ник и Вик пробираются к Страхову, который саморазоблачается и пытается вколоть братьям стабилизатор
Страхов отдыхал в своем кабинете, сидя в кресле и попивая кофе. У него даже руки подрагивали от усталости: столько уколов пришлось сделать.
Он глянул в окно – показалось, что какая-то большая птица села на подоконник.
Но это была не птица, это высовывалась голова Ника.
– А, юный друг! – поприветствовал Страхов. – А где остальные? Почему никто не идет за стабилизатором?
– И не придут! Не дождетесь! – ответил Ник.
– Ник, не груби! – послышался громкий шепот.
Профессор встал, подошел к окну. Увидел Вика, прижавшегося к стене, боящегося глянуть вниз.
– Страшно? – участливо спросил он его.
– Очень, – признался Вик.
– Видишь, как плохо твоему брату! – укорил Страхов Ника. – А ты втягиваешь его в авантюры. Лезьте сюда.
Братья влезли.
– Мы вот что, – сказал Ник. – Нам никаких стабилизаторов и вообще инъекций больше не надо. Мы все хотим домой. Вы нас обманули, БГ вашу дочь в заложницах не держит! А вот мы теперь ее держим! И если вы ее не отпустите, мы…
Ник запнулся. Они ведь не обсудили, как именно пугать Страхова, а с ходу он не мог придумать, что они сделают с Иной, если профессор не пойдет навстречу их требованиям.
– Ну, ну? – благодушно подбодрил Страхов Ника. – Что вы сделаете с нею, если я вас не отпущу? И почему вы решили, что это зависит от меня?
– Ой, только не надо морочить нам голову! – грубо сказал Ник.
– Ник! – воскликнул Вик. – Не надо так! Это ваше же лекарство действует, – объяснил он Страхову.
– Понимаю, понимаю, – сказал тот. – А ты стал намного трусливее?
– Да.
– Хорошее лекарство, очень хорошее! – порадовался Страхов. – Все идет, как надо. Значит, я морочу вам голову?
– Конечно! – сказал Ник. – Вы на самом деле заодно с Бешеным Генералом, мы это поняли.
Профессор вместо того, чтобы запираться, улыбнулся:
– Не исключено. Ну, так что же вы сделаете с моей дочерью? Кстати, кто она?
– Неважно. Мы их всех трех спрятали.
– То есть вы сами не знаете?
– Не беспокойтесь, узнаем! А что сделаем? Издеваться будем! Обижать!
– Всех трех?
Ник затруднился с ответом. Действительно, издеваться над всеми тремя будет несправедливо – ведь только одна дочь профессора.
Вик помог ему:
– Когда мы начнем издеваться, ваша дочь не выдержит и сознается. Что у нее, совсем, что ли, совести нет?
Профессор рассмеялся. Он смеялся долго, с удовольствием.
Потом вытер слезы, выступившие от смеха, и сказал:
– Нет у нее совести, молодые люди!
– Это почему? – растерянно спросил Вик.
– А потому что никакой Ины нет!
Ник и Вик переглянулись:
– Как нет?
– А вот так и нет. Я ее выдумал. Я никогда не был женат и никогда не имел детей, потому что, говоря между нами, детей ненавижу. С детства!
– Зачем вы ее выдумали? – не понимал Вик.
– А затем, чтобы вы ее искали. Я предположил, что вы вовлечете в поиски других, так оно и вышло. Надо же было вас чем-то занять. Ничем не занятые подростки – это потенциальные бандиты. Ну, заодно и проверил, как на вас действуют инъекции. Отлично действуют. Так что отпустите бедных девчонок и приходите все сюда, будем стабилизироваться.
– Врете вы! – крикнул Ник. – Вик, не верь ему! Он нарочно так говорит, чтобы мы их действительно отпустили! А на самом деле дочка у него там! Точно говорю!
– Хватит фантазировать! – резко сказал Страхов. – Вы и так мне все дестабилизировали! Ты, Ник, между прочим, обещал помочь генералу навести порядок. А вместо этого что вышло? Напомнить, как назвали ваш отряд? Боюпы – от слов «боюсь предательства!» А вы именно оказались предатели – и ты в первую очередь!
Страхов нажал на кнопку, в кабинет вошли два санитара.
– Пора мальчикам прийти в норму! – сказал профессор.
– Только троньте меня! – закричал Ник, отступая к окну.
Вик тоже отходил к окну, но молча.
Санитары, самоуверенно ухмыляясь, шли на них.
– Надо прыгать! – крикнул Ник и вскочил на подоконник.
Но там неизвестно откуда взялся еще один санитар – возможно, пролез через соседнее окно.
Он легким движением сбросил Ника на пол.
Ник упал, ойкнул, схватился за ногу.
– Вы что делаете, сволочи! – завопил Вик с несвойственной для него грубостью (успев мимолетно подумать, что это следствие страха). – Ребенка бьете? А ну, отойдите от него! Я сказал!
Один из санитаров протянул к нему руки, и тут Вик схватил штатив, на котором сверху были прикреплены пустые банки с трубками. Штатив оказался тяжелым, но не настолько, чтобы не поднять. И он поднял его, и ударил по рукам санитара.
Тот зашипел от боли:
– Ах ты, гаденыш!
Вик продолжал размахивать штативом. Он был металлический, поэтому санитары сторонились: кому охота получить железкой по рукам, или ногам, или тем более по голове?
Страхов рассвирепел:
– Это что такое? – закричал он. – Кого испугались? Отнимите! Свяжите!
Один санитар схватил стул и подставил под штатив, Вик ударил, удар больно отозвался в руках, он чуть не выронил штатив. Санитар, воспользовавшись этим, отбросил стул и хотел схватить Вика, но неожиданно согнулся, лицо его искривилось. Это Ник, лежавший на полу, ударил его ногой – очень удачно, угодив носком ботинка под коленную чашечку.
А потом Ник выхватил пистолет. Да, он знал, что патроны холостые, но санитары этого не знали и попятились. Для пущей острастки Ник выстрелил в открытое окно и приказал:
