С. Гроув - Стеклянная карта
– Ерунда! – не сдержалась София. – Злодеи просто воспользовались тем, как выглядел пиршественный стол.
– Вот именно, – понурился Мазапан. – Но зачем опять рисковать? С тех пор я забросил и меренги, и карамельные нити, и марципан. Делаю только шоколадную посуду и вилки с ложками, потому что их невозможно использовать с дурной целью. Самое скверное, что может случиться, – человек сломает зуб, по ошибке надкусив настоящую тарелку!
И он рассмеялся.
– Пожалуй, вы правы, – сказала София. Подумала и добавила: – Бедная принцесса! Как только у нее сердечко не разорвалось – таким образом матери лишиться.
– Да, она наверняка убивалась, – сказал Мазапан, но особой уверенности в его голосе не чувствовалось. – Как я уже говорил, после того дня рождения, когда ей исполнилось шесть, я ее ни разу не видел. Помню только, что она была довольно странным ребенком. Такая – как бы это сказать? – холодная. Непонятно, в самом деле бесчувственная или просто очень застенчивая… Не было в ней очарования, обычно присущего детям. Лично у меня от ее вида никогда на душе не теплело… Если верить слухам, она стала очень тихой и замкнутой женщиной. – Шоколадник помедлил в задумчивости и перешел на другое: – Скоро лошадей менять. Там, впереди, дорожная станция.
Дорога шла по довольно плоской равнине. По сторонам вся растительность была вырублена, чтобы лишить грабителей возможности притаиться в засаде. Встречных было немного – фургон разминулся лишь с двумя всадниками да несколькими мелкими торговцами, несшими на плечах деревянные короба.
Внимание Софии привлекли ветровые колокольцы. Их было очень много в Веракрусе, они повсюду болтались на столбах вдоль обочины. Постоянное звяканье, ставшее привычным, едва ли не ласкало слух.
– Они что, путь отмечают? – спросила девочка.
Мазапан проследил за ее взглядом и ответил:
– Нет, они тут ради предупреждения. Колокольчики сообщают путешественникам, что близится шквал. У вас на севере такое бывает?
– Ну… не уверена.
– Шквалы бывают длительными или краткими, могут идти широкой полосой или узкой… но в любом случае они смертоносны. Представь себе настоящую стену ветра, налетающую со всей мощью циклона.
– Что-то вроде торнадо.
– Да, но только если бы множество торнадо шло строем. Нам уже много недель предсказывают шквал с юга… Когда зазвонят колокольцы, путешественники спешат укрыться под землей… Ну вот, приехали.
Они наскоро перекусили в гостинице – почти безлюдной, к немалому облегчению Софии. Пока Барр и Тео меняли лошадей, девочка стояла с Каликстой возле фургона, беспокойно оглядываясь на дорогу. Та была пуста.
Однако потом у горизонта возникла неясная тень. Она на огромной скорости неслась прямо к ним. София уже открыла рот – окликнуть Каликсту, но тут разглядела движущийся предмет и онемела от изумления.
К ним приближалось что-то вроде подвижного дерева. Изящное деревянное судно раза в два выше их фургона, оснащенное широкими зелеными парусами. Они представляли собой громадные листья, выраставшие из основания ствола и прикрепленные к его вершине, чтобы улавливать ветер. Внизу виднелись колеса-шары, сплетенные, подобно корзинам, из легких прутьев и выкрашенные золотой краской. Чудесный корабль, казалось, плыл, не касаясь земли, так легко вращались его удивительные колеса. У фальшборта на носу со скучающим видом стояла девочка немногим старше Софии.
Та в немом восхищении следила за кораблем, пока он не начал удаляться и вновь не превратился в точку на горизонте. Только тогда София сумела выговорить:
– Мазапан, что это было?
– А-а-а, – отозвался шоколадник. – Так ты никогда не видела арболдевелу?
Брови Софии поползли кверху.
– Ну, или болдевелу – для краткости, – продолжал он. – Это корабль с деревянным корпусом и живыми парусами.
– А у вас такой есть? – спросила София.
Мазапан рассмеялся:
– Для простого человека болдевелы дороговаты. Правда, их довольно много. Ты еще не одну увидишь в Нохтланде – и на улицах, и на каналах.
Лошадей пришлось менять дважды, и наконец путники остановились на ночлег примерно на полпути между Веракрусом и столицей. Последние несколько миль София дремала, опустив голову на плечо шоколадника. Когда кони замедлили шаг, она кое-как разлепила глаза и потянулась за часами. По местному времени был час ночи. По времени Нового Запада – два с минутами.
– Здешний хозяин для меня комнатку держит, – сказал девочке Мазапан. – Если повезет, найдется еще одна. Сейчас устроимся – и будем отсыпаться.
Путники отвели лошадей в конюшню и прошли по мощеной дорожке к главному зданию. Возле двери виднелась королевская печать, в общей комнате висел впечатляющий портрет монаршей семьи. Все это будто говорило: у нас тут не какая-нибудь захудалая ночлежка, а почтенное привилегированное заведение! Мазапан зажег свечку, предусмотрительно оставленную на конторке, и повел своих спутников коридором во внутренний дворик. София с Каликстой заняли одну из свободных комнат, мужчины поселились в другой.
Сонно стаскивая одежду, София неожиданно поняла, что так и не переговорила с Тео: за весь день ей не представилось удобного случая. Она вздрогнула от ночной прохлады. Комната казалась слишком просторной: голые оштукатуренные стены, высокие потолки с деревянными стропилами… Простыни, весь день провисевшие на солнце, были пересохшими и жестковатыми, но София этого почти не ощутила. Свалившись на узенькую постель, она тотчас заснула.
27 июня, 3 часа ночи: в гостинице
София проснулась в темноте. Сердце почему-то бешено колотилось. Кошмар еще туманил сознание. Во сне она услышала плач – пронзительные стенания лакримы, постепенно заглушившие все прочие звуки.
В гостинице было тихо. Лишь чуть слышно позванивали колокольцы, их тревожил ночной ветерок. София дрожащей рукой нашарила часы, привычным движением подняла латунную крышечку, но ничего не смогла рассмотреть в темноте.
Потихоньку одевшись, она приладила за плечи рюкзак. На другой постели угадывался белесый силуэт – под простынями спала Каликста. София открыла дверь и вышла в прохладную ночь.
Она осторожно двигалась мощеным коридорчиком, чувствуя, как постепенно рассеивается кошмар. Здесь по стропилам вился ночной жасмин; запах стоял такой, что слегка кружилась голова. При свете звезд она наконец рассмотрела циферблат. Три часа с небольшим. София пересекла двор, направляясь к конюшням. Ветровые колокольцы тихим позвякиванием провожали ее.
Гостевую комнату отделял от конюшен садик камней с кактусами и деревянными скамьями. София в недоумении остановилась: кто-то сидел здесь один-одинешенек. София подошла ближе и увидела, что это был Тео. Он услышал ее шаги и подвинулся на скамье, давая ей место.
– Что, тоже не спится? – спросил Тео.
– Страшный сон приснился… – ответила она. – А ты что тут?
– Никак заснуть не могу.
Она внимательно присмотрелась к нему. Шнурки на поношенных ботинках не были завязаны. Тео вперился в потемки, словно ждал: оттуда вот-вот кто-то вынырнет.
– Ты что, – поинтересовалась София, – из-за того налетчика беспокоишься?
– Ну не так чтобы очень…
София помедлила в нерешительности. Ей хотелось разузнать побольше, но выслушивать очередную порцию лжи она не желала. И все же девочка, изучая задумчивое лицо Тео, рискнула спросить:
– Почему он тебя преследовал?
Тео пожал плечами – что, мол, рассказывать о таких пустяках.
– Его зовут Джуд, – начал он неохотно. – Обычно он болтается на севере, у самого Нового Орлеана… Помнишь, я тебе рассказывал про девушку, которая меня вырастила? Ну про Сью?.. Она была лет на десять старше меня… и так здорово скакала верхом! Одной из лучших наездниц считалась. Когда-то она пристала к шайке Джуда. Пару лет назад я узнал, что она погибла при налете… И знаешь из-за чего? Джуд выслал ее вперед одну, без помощников, да еще и жителей предупредил. Ловушку, в общем, устроил!
– Жуть какая, – содрогнулась София.
– А он пережить не может, если кто-то оказывается искуснее его. Или умнее… Я понимал, что рано или поздно Джуд перейдет границу и станет орудовать на новоорлеанской стороне. Вопрос времени! В Пустошах законы, можно сказать, совсем не работают, так что налетчики вроде Джуда что хотят, то и воротят. На Новом Западе все иначе. Такой большой тюрьмы, как в Новом Орлеане, я нигде больше не видал. Ну, я и озаботился настучать властям, что Джуд взорвал чугунку, которую они строили для сообщения с Пустошами. – Он удовлетворенно улыбнулся. – Позже я слышал, они его на полтора года в тюрягу упекли.
– Правда, что ли?
– А то. Налетчики совсем не хотят, чтобы в Пустошах проложили железную дорогу. Сразу станет больше людей, начнут расти города и воцарится закон!
